Весна, которой нам не хватит

"Ты его подозреваешь? Что он может оказаться здесь?"

"Нет. Тот мальчик погиб в пожаре. Вскоре после того, как я оказался в доме Флорисов, мой приют сгорел. Дети погибли, часть преподавателей и слуг – тоже. Но никто не гарантирует отсутствия подобного дара у другого скверного. Его могли вырастить втайне. Такие случаи не редкость. Некоторые родители любят своих детей и не желают им клейма на всю жизнь".

"Ужас какой, - я поёжилась, стараясь не обращать внимание на то, как естественно он это сказал – «некоторые любят».
– Но при чём здесь мальёк Реджес?! Не легче ли предположить, что кто-то достал вещество или получил его естественным путём, чем подозревать воздействие крайне редкого, к тому же запрещённого дара?!"

– Я по-хорошему в чём-то завидую тебе, Хортенс, - ностальгически проговорила директриса, медленно нанизывая на свои длинные пальцы кольца из простой деревянной шкатулочки: я уже заметила, что когда она пребывала в хорошем расположении духа, колец и других украшений обычно не носила.
– Жить, когда душа твоя не знала ещё ни ненависти, ни любви... Поверь, та любовь, о которой ты можешь думать не сейчас – не настоящая. То есть, я хочу сказать, что она ещё не более чем бутон, которому только предстоит раскрыться в цветок. Наслаждайся своей беззаботной молодостью, не омрачённой воспоминаниями, вот – самый что ни на есть благой дар!

Выпила она с самого утра, что ли?! А мои мысли неизменно возвращались к нашей вчерашней встрече с Эймери.

…"Хортенс, скверных не распознаешь внешне, они даже благую стихийную магию могут развивать, если приложат определённые усилия. А среди педагогов половина неодарённых, слуги так вообще все. Единственное отличие от одарённых – им не помогают целительские снадобья, целитель уже допрошен, но список обращавшихся к нему крайне мал, здесь довольно редко происходят травмы или несчастные случае. И никто не гарантирует, что эффект помощи не был симулирован".

"Тогда что навело на мысли о скверных?!"

"Основные направления скверных даров: причинение смерти и создание иллюзий. Всё дело в том, что мальёка Реджеса видели выходящим из Академии. Около девяти утра".

"А время смерти?"

"Ориентировочно пять утра. В девять, сама понимаешь, он выходить никак не мог, но тому есть свидетели. Проще поверить в скверного, использующего иллюзию, нежели в призрака".

"Даже если так... С чего они решили, что этот скверный имеет отношение к убийству?"

"С того, что он был одет в точности как Реджес на момент смерти. С того, что всех скверных начинают подозревать просто по факту их существования".

"Глупо было бы так светиться. К тому же иллюзии и кислота – вещи разные".

"Я знаю!"

Теперь Эймери раздражённо пнул горку сухих веток. Повернулся ко мне, глядя выжидательно и печально.

"Для чего ты здесь на самом деле? Чтобы раскрыть убийство или..."

"Ты же умная девочка, Хортенс".

– Ты умная девочка, Хортенс, - проговорила директриса, и я вздрогнула.
– Надеюсь, у тебя в жизни всё сложится по-другому.

…«А… труп? Который ты допрашивал? Тебе удалось что-то узнать?»

«Воспоминания сохраняются отрывочно, в основном – самые сильные и болезненные. И уж если смерть была насильственной, иногда муки умирания вытесняют все остальные… Я почувствовал боль от ожогов. Агонию удушья. И лица, калейдоскоп лиц. Например, директрисы Лестор и директора Аеша. Но это логично – как преподаватель, он часто с ними общался. А вот страха я не почувствовал. Непохоже, чтобы он чего-то боялся перед смертью. Скорее, был раздражен. Если бы знать точно, что искать… Но из-за возможного применения иллюзии мы даже этого не знаем! Что мешало скверному прийти к Симптаку в облике того же директора или директрисы?!»

«А вещи? Вещи в купальне?»

«Стены допросить сложно, чем меньше предмет, тем легче установить с ним контакт. Вода обновляется, полотенца, коврики и прочие мелочи уже заменили… Вода сильно затрудняет контакт».

«Магия – как грязь, смывается водой».

«Ну… в некотором смысле. В общем, с допросом вещей в купальне не вышло».

«А светильники? Стеклянные плафоны?»

«У одного был неудобный ракурс. Во втором обнаружилась трещина».

«Какой капризный дар!»

«И не говори».

– Но сейчас... сейчас у вас всё хорошо? То есть, всё в порядке?
– вырвалось у меня. Директриса покрутила кольца и улыбнулась привычной мне, сдержанной безупречной улыбкой.

– По крайне мере, прилагаю к этому все усилия.

Я выскочила в коридор, дошла почти до самой аудитории, где должен был начаться практикум по артефакторике, и вспомнила, что не отпросилась у директрисы на завтрашний день. Этак она меня и не отпустит, мало ли какие ещё личные тайны у нее за сорок – или сколько ей там лет – накопились и нуждаются в моих ушах?

Однако отпроситься удалось без особых проблем. Пожалуй, мне просто повезло заговорить с ней в удачный момент, когда неожиданно заявился директор КБД мальёк Аеш и принялся нудить о каком-то срочном ремонте в подвальных помещениях, где, якобы, прорвало какую-то трубу, и развелись крысы. Обсуждать подобное в моём присутствии малье Лестор явно не хотелось.

– Ну, чего тебе ещё?
– нервно вопросила она, обнаружив, что я уже минут пять стою на пороге, слушая бесконечный поток жалоб невысокого бледного директора "мальчиковой" половины.
– Нужно, так иди... невестушка. Любовь и семейная жизнь, пусть даже только будущая – это святое.

И я невольно покраснела, хотя директриса не сказала ничего особенного. И вспомнила почему-то вовсе не своё свадебное платье или тиару, а то, как мы с Эймери простились вчера. Он явно ждал так и не произнесённого мной ответа на вопрос о том, знаю ли я о скверных студентах и готова ли принести ему вещи своих соседок, а я…

Я протянула ему руку, хотя так старалась избегать его прикосновений, и мы обменялись рукопожатием, коротким, но крепким.

Меньше, чем могло бы быть.

Лучше, чем ничего.

Глава 11. Шесть неукраденных вещей

Артефакторика не зря считается самой сложной, фактически элитной специальностью. По сути, наделённый даром человек заключает частичку собственной силы в некий предмет. Это требует больших энергетических затрат, но в результате получаются предметы, позволяющие магу достигать целей, недоступных ему в виду природной ограниченности его дара. Огонь – что может огонь? Спалить. Согреть. Осветить. Это немало, но, разумеется, недостаточно. Однако заключённая в артефакте сила – не сущность, а сила! – огня, воды, земли или воздуха, а также целительской магии обладает практически неограниченными возможностями. Впрочем, по-настоящему мощные артефакты с длительной силой воздействия являлись, как правило, продуктом усилий нескольких одарённых одновременно.