Вестероские приключения

– Зачем ты все это придумала? Ты опасаешься, что я, не буду удовлетворен только тобой? И буду приводить в нашу постель кого-то еще?

– Мне почему-то кажется, что слово опасаешься не очень правильное, я в этом уверена! – Я рассмеялась.

– Если ты не хочешь подобного в своей жизни, то и не нужно! – Нахмурился он: – Тебе не следует этого делать.

– Я, по крайней мере, попробую, а иначе, как понять, что я об этом думаю, как отношусь, и смогу ли по итогу принять подобное для себя. – Усмехнулась я.

– Не так уж это и забавно, милая... – Он крепко обнял меня: – Я понимаю, что для тебя мои привычки могут казаться странными, но в Дорне к любви относятся совсем иначе. У нас люди не стараются сдерживать себя от удовольствий, а напротив, ищут их. Мы принимаем бастардов и страсть вне брака, может быть я порой во многом лояльнее всех остальных, но это не меняет моей сути. Моей сестре, например, всегда было чуждо такое отношение к жизни, а Эларии напротив близко. Все люди разные. Главное принимать друг друга такими, какие мы есть. Пойми, слишком примитивно относить понятие «верность» именно к постельной стороне жизни. Сколько бы тел не дарили мне наслаждение, это только удовлетворение плоти, и ничего для меня не значит. Любить я буду только тебя, и преданным буду только тебе.

– Почему ты думаешь, что я хочу сделать это ради тебя? – Наконец возразила я.

– А разве это не так? – Он был искренне удивлен.

– Не совсем. – Мне не очень хотелось говорить, что я чувствую себя серийным убийцей, и в то же время жертвой. И что мне хочется, на время перестать быть собой, и раствориться в ком-то еще, желательно ни в одном: – И к тому же, ты хочешь, чтоб я вышла за тебя, а разве супруги не должны делить все поровну? Тебе разве не хочется, чтобы твоя жена смотрела на мир, так же как и ты? – Я поняла, что разговор может перетечь не в то русло, и решила не разочаровывать дорнийца: – А вдруг я все-таки из другого теста, чисто теоретически, для меня физическая близость, это продолжение моих чувств и мыслей, это не простое совокупление! Вдруг я не смогу вот так очертя голову допускать к себе немереное количество незнакомых мне людей, и при этом умудряться чувствовать от этого наслаждение.

– Если тебе даже сама мысль об этом не нравится, ты не должна этого делать. Хотя я уверен, что это только внутренние рамки и ограничения, которые я мог бы помочь тебе снять. Если захочешь … – Произнес он, уткнувшись носом в мои волосы: – Но если тебе не хочется ничего менять, и если тебя это не расстроит, я могу не втягивать тебя в свои развлечения.

– А Эллария, ее ты будешь в это «втягивать»? – усмехнулась я: – Она-то всегда готова разделить с тобой любое удовольствие.

– Превратим это в игру? Ты можешь решать с кем это будет, а с кем нет, если захочешь. Я уверен, что мы способны найти компромиссное решение, которое устроит нас обоих. – Он видимо тоже пока слабо представлял, как это может быть.

– И по твоему это будет любовью только ко мне? Если я буду знать, что ты спишь с какой-то другой женщиной, а то и с тремя, а то и не с женщиной вовсе, пока я занята обычными повседневными делами: я ем суп, рисую картину, а ты слизываешь сливки с обнаженных гетер?

Оберин рассмеялся: – Ты бы не стала ревновать, если бы я уехал на конную прогулку или на охоту, или на сражение! Ведь так!? – Непонятно было, забавляет его разговор или пугает: – Я же не стал ревновать тебя к тому старому художнику, и его более молодым подмастерьям, а ты проводила с ними целые дни на пролет, и между вами определенно возникла тесная связь и глубокое взаимопонимание, и вы ведь тоже почти не разговаривали, но ты ведь отдавала им часть своей души, и для меня это в какой-то степени тоже могло бы быть проблемой! Кто-то напитывает свой дух, кто-то плоть. Для меня болезненно знать, что ты готова делиться своей душой, а для тебя, что я телом … Но если мы не можем изменить ситуацию, может быть нам стоит поменять свои мысли о ней.

– А если я не смогу?

– Я не стану причинять тебе боль. – Прошептал он: – Я ведь и сам, в некоторых случаях собственник, как ты справедливо заметила. Если быть откровенным, я бы не хотел делить тебя с другими мужчинами, но куда страшнее если твоя душа и сердце будут всецело принадлежать другому. Для меня важнее всего духовное родство. А все эти умелые ласки и горячие ночи – это всего лишь потребность бренного тела.

– Может быть, у моего тела появилась такая потребность! Это я и хочу проверить! Понять, смогу ли раствориться среди незнакомых мужчин и посторонних мне женщин, терпеть их запах, наблюдать их пропорции, слышать их голоса, позволять им прикасаться ко мне. А может быть я просто найду мастера, и сделаю какую-нибудь страшную татуировку на всю спину.

Он развернул меня к себе и серьезно произнес: – Я, кажется, понимаю ... и это не удивительно, особенно после того, что тебе довелось пережить после появления здесь. Для кого-то последствия насилия проходят быстро, для кого-то никогда. Да и убить человека, впервые, это большое испытание. Я до сих пор помню глаза того, которого убил первым, помню, как жизнь покидала его тело. Мне ведь тоже тяжело сейчас, хоть к смертям я и привык, но это не повод для отчуждения между нами, скорее наоборот. И к тому же, ставить подобные эксперименты, лучше с кем-то, кому ты не безразлична, с кем-то кто позаботится о тебе, с тем, кто знает, что тебе нравится, и кому ты доверяешь. Может быть, стоит все-таки привлечь меня? – В его глазах заблестели хищные огоньки.

– Прости, но нет! Я хотела сделать это одна, без твоего участия, ты можешь нарушить «чистоту» эксперимента.

– Возможно… Главный стратах – решиться, ты уже преодолела. Следующий – это позволить себе расслабится и получить удовольствие. – Напутствовал он.

В любом случае, я хотела, чтобы мои горизонты, несколько расширились, и чтоб произошло это не под действием жаркого дорнийского напора, а в нужном мне режиме и с необходимым эффектом.

Хотя может он и прав, я, обладая самым лучшим специалистом в области группового секса и эротических экспериментов, собираюсь идти окольными путями – через тернии.

А еще меня забавляло, что возможные события грядущей ночи, все-таки были крайне любопытны Красному Змею. Все это его явно заводило, хотя он стремился это скрыть.

Вокруг нас засуетились матросы, корабль входил в гавань Толоса.

– Я пойду, думаю, мне нужно переодеться.

====== Часть 2. “Что было в Толосе, остается в Толосе” ======

– Моему капитану сказали, что это отличный дом подушек. И что здесь можно найти развлечение на любой вкус. Ты уверена, что хочешь пойти туда одна? И что делать в это время мне? – Усмехнулся Мартелл.

– Ничего, тебе следует остаться, например вот в этой таверне, выпить что-то в кругу своих соратников, уверена пары тройки часов мне хватит. – Я подкрепила свои слова указующим жестом в сторону питейного заведения.

– То есть, ты считаешь, что я, приведя тебя в бордель, полный разгоряченных тел, не буду учавствовать? И даже наблюдать? Мне даже нельзя в другую комнату, совсем на другом этаже? – шутливо взмолился он.

– Нет! Ты же здесь для моего комфорта и личной безопасности! Я буду знать, что ты где-то по близости, и надеюсь, это вселит в меня уверенности! И смотри мне, без фокусов! – Я свела брови и посмотрела на него очень строго.

– Точно нельзя присоединитья? – Он сделал грустные глаза.

– Нет!

– Я попал в преисподнюю! – он картинно закачал головой: – Ты очень жестока!

– Ну, от воздержания еще никто не умирал. – Констатировала я.

– Я стану первым.

Я в сопровождении двух дорнийцев, так как без Охраны меня сюда все-таки не отпустили, вошла в дом подушек. На встречу мне вышла рыжеволосая женщина лет тридцати пяти на вид и спросила что-то на не очень понятном мне языке!