Вестероские приключения

Но любил то он ее такой, какой она была. Ему просто нужно было ценить ее, принять такой, какая она есть. Как он корил себя, что указывал ей на недостатки, анализировал ее, говорил, что знает какая она и что ей нужно, давил и подавлял, требовал и добивался, и в итоге убил ее.

Может быть, чувствуя свою судьбу она и отдала предпочтение дорнийцу. Может быть его растленный вседозволенностью разум принимал ее и не стремился ее изменить, но король таким не был, но ведь мог … он понял это, когда она была еще рядом … но так и не смог изменить себя …

Он помнил, как она изводила, третировала и испытывала его, заставляла душу метаться как зверя в клетке, обрекая мужчину на отчаяние и безумие. Он помнил, как из-за не он чувствовал себя на грани между печалью и радостью, нервный, хладнокровный, яростный, верный, покорный и деспотичный, влюбленный. Это длилось постоянно, длилось, приобретая очертания постоянства, но внезапно исчезло, с ее смертью. А потом словно громсреди ясного неба – ее смерть.

Как он жалел сейчас, что не умеет рисовать, хотя бы в половину так же хорошо как его сын. Он бы хотел нарисовать ее, то что помнил о ней, такой какой она была, до того как ускользнула из этого мира навсегда.

А сейчас он может только смотреть в глаза их сыну, ища ее где-то в глубине его не детского взгляда. В глаза сына, который так дорого обошелся ему.

А еще он помнил, как впервые поцеловал ее во влажные такие детские губы, …какими странными и отчужденными были тогда ее глаза … в них не было тогда никакой любви и он был готов рассыпаться в прах.

Эти воспоминания разом распахнули его чувства, и до его сознания из недр разума вновь долетели ее последние слова: -… будь сильным… я люблю тебя … люблю … – слова звучали на грани небытия, возродившиеся из мрака ощущений забытых за столько лет, и казалось, будто она неудержимая и невесомая все еще здесь,…но она ускользала и он не мог сжать ее в объятьях,… а ему всего лишь хотелось поцеловать ее еще раз,…но он вновь вернулся в удушающие объятия жизни, в которой он будет продолжать жить и быть сильным, … но уже без нее, навсегда.

– Отец … Отец … очнись!

– Что? – Он посмотрел по сторонам, Джон стоял рядом с ним и тряс его за плече.

– Ты сидел с таким стеклянным взглядом, словно был не здесь, я испугался! – Проговорил мальчик.

– Все в порядке, не переживай. Ты дорисовал карту?

– Да, но получилось не очень! – засмущался Джон.

– Неси сюда, я посмотрю!

====== Часть 2. Элия ======

Я проснулась среди ночи, было невыносимо жарко и душно, практически нечем дышать. Я вспомнила, как в прошлый свой визит в дорн мечтала о кондиционере. И сейчас бы этот аппарат не повредил бы. Я оглядела спальню, Оберина рядом не было, видимо тоже не выдержал духоты и отправился к фонтану во внутреннем дворе покоев Дорана. А может быть он у Элларии? Эта мысль кольнула меня в самое сердце. Мне захотелось ворваться в ее спальню, и устроить им сцену ревности, так как духота сводила меня с ума.

Я встала с постели, и натянула на обнаженное тело ночную рубашку, затем нашарила на полу свои сандалии и одела их не завязывая шнурков. Разгоряченный разум рисовал фривольные сцены с участием Сэнд, Мартелла и еще каких-то куртизанок.

Я вышла в коридор, спустилась по лестнице, прошла несколько дверей, чтобы попасть к комнате Элларии нужно было пройти через внутренний двор. Я слышала тихий шепот фонтана, а потом различила чей-то разговор. «Это Оберин» поняла я – «Вот ведь засранец! Он явно с Элларией!» подумала я, когда кралась к проему стрельчатой арки, чтобы рассмотреть разговаривающих.

– Милый мой, как я счастлива, я так боялась, что больше не увижу тебя! – Элия крепко прижималась к его плечу. Ночь была лунной, и я хорошо видела их обоих, да и находилась к ним опасно близко, я сделала шаг назад, чтобы скрыться в ночной тени.

– Я тоже очень скучал, я бы вернулся в Вестерос, рано или поздно, потому что тосковал не столько по Дорну, сколько по тебе. – Оберин погладил волосы сестры, и нежно поцеловал ее в лоб.

«Вот ведь гад! Я-то наивно полагала, что он вернулся сюда, потому что я попросила!» пронеслось у меня в голове.

– Я все эти годы так корила себя, так терзалась, … прости, прости меня Оберин! Милый! – Элия взяла его искалеченную руку и на глаза ее навернулись слезы: – Он не должен был, он не имел права так с тобой поступать, о семеро, как мне все исправить?

– Что было, то было, сестренка. – Оберин погладил ее по щеке утешая: – Я не возьму в толк, за что ты терзала себя и почему ты просишь у меня прощения сейчас. Ведь в этом нет твоей вины!

– Прости меня, за то, что произошло с тобой! Ты помнишь наш разговор? Тот самый, после которого ты принял самое роковое в своей жизни решение, соблазнил ту женщину, увез ее в Пентос. – Она перешла на шепот: – Меня не оставляет уверенность, что это я толкнула тебя в ее объятья, что я внушила тебе это, прости меня мой милый, прости. – Слезы крупными горошинами покатились из ее глаз.

«Что за разговор? Кто кого куда толкнул?» Признаться Элия почему-то вызвала во мне еще больший приступ ненависти, чем, если бы это была Эллария.

– Я помню тот разговор. – Криво усмехнулся принц: – Я ругал Леди Лианну последними словами, а ты разглядела в них мою к ней симпатию, я был мысленно очень благодарен тебе тогда.

«Какими словами?» Я захотела его стукнуть.

– Ты не хотел говорить о ней, пытался ее возненавидеть, планировал стать частью малого совета и поступить как зрелый мужчина, ты считал, что пришло твое время быть ответственным, но я не дала тебе сделать этого, я не оставила тебе шанса, я знала, что ты прислушаешься ко мне. – продолжала королева: – Я объяснила тебе то, что ты тогда еще не осознал, заставила тебя думать о ней, подтолкнула тебя к бездне, своими же руками. – Элия вновь прижалась к нему, отчаянно всхлипывая: – Ты бы не пытался заполучить эту женщину, если б не мои слова. Когда б ты дозрел до осознания своих чувств, она уже была б второй женой короля, и ты, видя ее беременность, не совершил бы всего этого! Я же форсировала события, я знала, как ты не любишь Рейгара, что захочешь потягаться с ним. И ты сказал, что я всегда права, помнишь! Я манипулировала тобой, я знала, что на этот раз ты беззащитен. – Она выглядела такой несчастной.

«О чем скулит эта сучка?» Я была в ярости «Похоже, у нее крыша поехала, не иначе!»

Оберин крепко прижал ее к себе, немного покачиваясь, утешая как ребенка: – Это глупости, ты говоришь глупости сейчас. Я помню, ты говорила, что я свободен в отличае от тебя, и что мне не нужно притворяться и лгать, не нужно терпеть и быть смиренным. Ты сказала, что я должен поговорить с ней, рассказать, что чувствую. Но я бы так и сделал, как только бы представился случай, и уверен, что все кончилось ровно так же, не стоит ворошить прошлое, не бери на себя груз моих решений, прошу. – Брат рассмеялся: – Доран даже просил меня убить ее, а ты просто хотела, чтобы я с ней поговорил. Все получилось, как получилось.

– Но я ведь могла остановить тебя, а не направить! – Элия опустила глаза: – О, Эта женщина! Она всем принесла только боль! Столько лет прошло, а она как будто до сих пор жива и мучает меня. – Сестра пристально посмотрела на дорнийца: – Ты забыл о ней?

– Я бы не хотел об этом говорить. – Печально улыбнулся Мартелл.

«Нет уж, расскажи, будь добр!» Я прикрыла глаза, а иначе бы они заметили бы меня, увидели бы как у меня из глаз летят искры.

– Рейгар не забыл. – Произнесла она тихо: – Этот мальчик не дает ему забыть, он так его любит, ребенок так похож на свою мать.

«… Не забыл …»

Оберин усадил сестру на мраморный борт фонтана и сел рядом, склонившись к ней, сжимая в ладони ее руку.

– Я убеждала себя, что толкнула тебя к ней ради твоего блага, но нет, я была эгоистична. – Продолжала королева: – Я думала только о себе. Я хотела, чтобы ты избавил меня от нее. Чтобы ты забрал ее у него. О боги, как же я была глупа. Я пожертвовала своим любимым братом, ради того, кто никогда меня не любил, и не полюбит. Прости меня, я искалечила твою жизнь. Ты должен быть зол на меня, должен меня ненавидеть.