Вести приходят издалека
Шрифт:
Как он посмотрит маме в глаза? Как объяснит, почему сбежал из дома, когда она с ума сходит, разыскивая Кузьку?..
Олег ориентировался в аэропорту Новороссийска так, что было видно: здесь он далеко не впервые. Одетый в темный спортивный костюм, с одной лишь небольшой сумкой на плече, он двигался быстро, экономной упругой походкой без единого лишнего движения. Тимур за ним едва поспевал.
— Подожди здесь, — приказал Олег и исчез, словно в воздухе растворился. А вдруг не вернется? Предательский холодок пробежал по спине Тимура. Нет, он не маленький, чтобы бояться чужого города и одиночества, были б деньги, он бы и не боялся, а так…
Олег неожиданно появился из-за Тимкиной спины, так
— Билеты на автобус.
Они сели в видавший виды «мерседес». Хорошо еще, что места у них были сидячие. Отъехав двадцать метров от места посадки, водитель услужливо, но не бесплатно посадил еще пару десятков пассажиров с баулами, сумками, чемоданами и пляжными зонтиками. Пассажиры весело гадали, холодное ли еще море, почем теперь жилье и дороги ли продукты: начинался курортный сезон.
Мама никогда не возила их с Кузькой на море в мае. Они ездили в августе, иногда прихватывая кусочек сентября. Кузьке, да и Тимке, очень нравилось захватывать этот кусочек и хоть чуть-чуть продлевать лето и каникулы, хотя мама и на море не давала им спуску. За неделю-две лишнего отдыха они успевали пройти больше, чем их одноклассники в школе. Она не ленилась скопировать главы из учебников, переписать задания, чтоб не тащить с собой тяжелые книги. Она как-то все так понятно объясняла, что на занятия уходило всего часа полтора в день, когда солнце пекло особенно сильно и не было никакой возможности жариться на пляже.
Кузька возмущался. Надеялся, что мама забудет папку с заданиями. Однажды он даже вытащил эту папку из сумки перед самым отъездом. Мама заметила это уже на автобусной остановке. Кузьке было велено бежать за нею, иначе не будет никакого моря. Кузька сказал, ну и пусть, все равно там медузы и водоросли, но за папкой побежал, только пятки сверкали.
Кузька… Неужели его уже нет в живых? Ведь пишут же, что похитители обычно сразу убивают заложника и не возвращают, даже если выполнить все их требования. Неужели правда? Тимуру стало жутко и тоскливо. И поделиться этой тоской было совершенно не с кем, не с Олегом же, в самом деле!
Геленджик показался Тимуру городом гор, горок и пригорков. Они шли все вверх-вверх, потом все вниз-вниз… Потом опять вверх. Кроме этих горок они ничего не видели, перешли с автобусной станции на автобусный вокзал или наоборот, Тимур не очень понял, и снова сели в автобус. Автобус был даже не старенький «мерседес», это был древний «Икарус». Он ехал медленно и так осторожно, словно боялся растрясти и растерять в дороге свои косточки.
Впереди них две пожилые дамы, Тимур про себя назвал их бабульками, делились впечатлениями о дороге. Они ехали до Новороссийска поездом, и поезд этот тащился откуда-то двое суток и притащился в пункт назначения в два часа ночи. А на вокзале нет даже зала ожидания, и бабульки всю холодную ночь просидели на мокрой от вчерашнего дождя скамейке. Рядом с ними сидела мамаша с ребеночком, и ребеночек, которого привезли к теплому морю на отдых, все плакал от холода…
Ужас какой! Они с мамой и Кузькой никогда не сидели ночью ни на каких вокзалах и не мерзли на мокрых лавочках. Мама как-то так все организовывала, что от отдыха они получали только отдых и никаких отрицательных эмоций.
Беда была только с Кузькиной кормежкой: этого он не ел, того не любил, а от такого его вообще тошнило. Приходилось искать для него какие-то особенные сосиски и курицу без кожи и лапшу без морковки и лука. Но это мученье как-то разом закончилось, когда Кузька увлекся кулинарией и стал самостоятельно искать свои особенные сосиски.
Кузька… У Тимура снова на глаза навернулись слезы.
Олег вдруг тронул его за плечо.
— Все будет хорошо! — сказал он удивительно теплым голосом.
Тимка посмотрел на
него, готовый разрыдаться. Олег крепко сжал его плечо и понизил голос:— Держись, ты же мужик! Держись, слышь? У тебя батя такой, а ты… Ну?
Тимка глубоко вздохнул и шмыгнул носом.
— Вдруг они его убьют?
— Если еще не убили, то не убьют, — обнадежил Олег, потом сообразил, что сказал что-то не то, — да не дрейфь ты!
78
Поселок был больше похож на маленький городок: блочные пятиэтажки, частный сектор и санатории по побережью. Где-то за санаторными заборами было море. Оно шумело и им упоительно пахло. По-детски хотелось купаться, от этого желания меркли все переживания и горести, словно море обещало смыть их все разом, без следа.
Невозможно было спросить Олега…
— У нас очень мало времени, — сказал тот, будто услышав Тимкины мысли. — Завтра обратный самолет, мы должны найти все сегодня.
— Надо у кого-нибудь спросить, где это кладбище…
— Я знаю. Устроимся в гостинице, ты останешься, я пойду.
— Нет! — взвился Тимур. — Я пойду!
— Пойдем вместе, — спокойно согласился Олег. — Но сначала в гостиницу.
У стойки регистрации яростно раскрашенная барышня с улыбкой подтвердила, что номера для них забронированы. Один на сутки, другой на две недели. У Тимура хватило выдержки не устраивать истерику перед расписной барышней. Они поднялись на третий этаж.
— Кто остается на две недели? — спросил Тимур, входя вслед за Олегом в номер.
— Ты.
— Да-а? И кто это решил?
— Ильдар Камильевич.
— Я не останусь! Слышите? Слышишь?! Какое он право имеет решать?! Я должен вернуться, я нужен там! Ты не имеешь права!..
Тимка метался по номеру, а Олег спокойно поставил сумку на кровать и уселся рядом.
— Все? Словесный понос закончился?
Тимка почему-то кивнул.
— Тогда сядь, — Олег показал Тимуру на стул, тот покорно сел. — Что ты орешь?
— А потому что…
— Потому что малой еще! Хочешь, чтоб они имели тебя в запасе? Ты уверен, что мы здесь все найдем? А если и найдем, уверен, что все закончится? Не захочется им еще каких-нибудь документов? Или денег? Ильдар Камильевич их достанет, будь спокоен. Но ему нужно время. И ты должен ему это время дать. Две недели.
— У меня выпускные экзамены… — неуверенно пробормотал Тимур.
Олег махнул рукой и скривился так, что было понятно, какого он мнения об экзаменах и образовании в целом.
— Ты жить-то хочешь?
Тимур кивнул.
— Ну вот!
— Вот. Что — вот? А деньги? На что я тут две недели буду жить? — он сказал это и понял, что окончательно сдался, как это ни обидно.
Но жить действительно хотелось. Э-эх, а еще в милиции работать собирался!
Олег вытащил пухлое портмоне и отсчитал бумажки.
— Штука. Ильдар Камильевич велел дать штуку.
— Баксов? — обалдел Тимур.
— Грюндиков! — съязвил Олег. — Постарайся растянуть, чтоб хватило. В сезон все дорого.
— А обратно? Сам?
— Сам, когда позвонят.
— Кто позвонит? Куда позвонит?
— Отец на мобильник позвонит.
— У меня нет мобильника! — Тимка оттопырил карманы куртки, в которых держал руки, показывая, что мобильника действительно нет.
— Купим.
Тимура раздражала неторопливость Олега. Знал бы он, где находится это кладбище, сам бы давно побежал туда. А Олег сначала повел его обедать. Тимка забыл, когда последний раз ел, но аппетита не было. Бежать же надо! Потом покупали телефон. Господи, какая разница, какой! Олег выбирал его придирчиво, как в подарок любимой девушке. Подключал, расспрашивал, какой оператор самый надежный, записывал номер. Только после всего этого они отправились, наконец, на окраину поселка.