Вестники времен. Дороги старушки Европы. Рождение апокрифа
Шрифт:
— Где ты их раздобыла?
— В комнате у Рамона, пока он был занят, — безмятежно ответила девочка, покосилась на Изабель, и обе хитроумные дамы — молодая и совсем юная — согласно кивнули друг другу, скрывая очень похожие лукавые усмешки. Гай после краткого размышления предпочёл ни о чём их не расспрашивать.
— Ладно, оставайся, — де Транкавель-средний, похоже, не отваживался перечить младшей сестре, зная, сколько времени это займёт. — Только сиди тихо, а лучше спрячься. Мессир Дугал, вы сможете присмотреть за этими не в меру предприимчивыми особами?
Шотландец кивнул, медленно перебравшись из лежачего положения в сидячее и положив клеймору поближе. Бланка, махнув юбками, послушно скрылась в пустом стойле, закрыв
— Хорошо бы обойтись без шума, — рассеянно бросил Тьерри идущему за ним сэру Гисборну. — Не думаю, что нас встретит много народу. Три-четыре человека, возможно, пять. Будем надеяться, мне удастся уговорить их не делать глупостей и отдать вашего мальчика… Мадам Изабелла, позвольте спросить, куда вы собрались?
— С вами, господа, — невозмутимо сказала почтенная госпожа Уэстмор. — И не советую меня отговаривать, — она слегка улыбнулась, показав мелкие ровные зубки и став похожей на лисицу, собравшуюся тёмной ночью перегрызть шеи всем невезучим обитателям курятника. — Дугалу проще сторожить одну женщину, нежели двоих. Кстати, что представляет из себя этот ваш зловещий подвал? Я уже вволю наслушалась всяких страшных сказок о нём.
— И кто их вам рассказывал? — осведомился Тьерри не без сарказма.
— Нужно просто знать, у кого и когда спрашивать, — прозвучал безмятежный ответ. — Люди по большей части совершенно неспособны хранить доверенные им секреты.
…Вход в подвал располагался в нижнем дворе, укрывшись за штабелями досок и навесом, под которым громоздились какие-то ящики и бочонки. Тьерри почти сразу подобрал нужный ключ, но выяснилось, что дверь заперта изнутри на засов. Пришлось стучать, а высунувшемуся на стук громиле с туповатой физиономией не повезло — успевший разозлиться мессир де Транкавель-средний вместо любых объяснений коротко заехал охраннику обеими кулаками в брюхо. Тот охнул и согнулся пополам, издав гулкое утробное мычание. Однако его лишили возможности спокойно предаваться страданию, втолкнув обратно, в низкий, слабо освещённый коридор, и подвергнув быстром допросу на предмет числа возможных противников. Выяснив необходимые подробности, не слишком бдительного стража оставили в оглушённом состоянии валяться на полу караульной комнаты, не забыв подпереть дверь подвернувшейся под руку надёжной дубовой скамейкой.
— Орать начнёт, — предупредил Гай. — Давайте в пасть тряпку сунем.
— Пусть орёт, — отмахнулся Тьерри. — Тут стены по пять футов толщиной, никто не услышит.
Они быстро шли, почти бежали по снижающемуся проходу, через каждые пять шагов прорезанному тяжеловесными кирпичными арками и обшитыми железными полосами дверями с маленькими зарешечёнными отверстиями. Вопреки ожиданиям сэра Гисборна, по дороге не попадалось никаких прикованных скелетов, занавесей многолетней паутины и шатающихся с позапрошлого столетия призраков бывших хозяев Ренна и их павших врагов. Возглавлявший маленький отряд владелец замка на ходу рассказывал:
— Раньше тут был погреб на случай осады. И темницы, разумеется — они дальше по коридору и глубже, почти наравне с фундаментом крепости. Когда Рамон начал свои изыскания в рукописях, ему потребовалось отдельное помещение, желательно под землёй. Ему отдали часть старого подвала, он приказал тут всё переделать на свой лад и назвал это местечко «Санктуарием» — «Убежищем». Потом, с появлением Бланшфоров, Гиллем обнаружил, что здесь очень удобно содержать… Хм… Хм… В общем, сами понимаете, почему я перестал наведываться сюда… Ага, вот оно. Мадам Изабелла, вам лучше подождать снаружи. Мессир Гай, надеюсь, в Британии не только женщины умеют владеть оружием?
Не дожидаясь ответа от не на шутку обиженного рыцаря, он с размаху толкнул ногой дверь и, встав на пороге, сокрушённо
покачал головой:— Я могу простить всё, за исключением невежливого отношения к гостям. Гиллем, на этот раз ты перестарался. Господа, вы меня весьма обяжете, смирно проследовав вон, дабы не мешать семейной беседе, и держа в ближайшем будущем языки за зубами.
Сэр Гисборн заглянул через плечо Тьерри, узрев скудно обставленную комнату без окон, освещённую неярким пламенем очага и несколькими свечами. Слева от двери на низком каменном помосте возвышалось массивное деревянное кресло с необычно широкими подлокотниками и толстыми ножками. На краешке этого монумента столярному искусству восседал Гиллем де Бланшфор, утончённая физиономия которого при появлении визитёров приобрела, что называется, неопределённое выражение. Двое молодых людей, сопровождавших Гиллема, предпочли выполнить приказ Тьерри наполовину: они не двинулись с места, но потянуться за оружием тоже не рискнули. Франческо отсутствовал, хотя Гай успел мельком заметить ещё пару закрытых дверных створок.
— Мне повторить? — очень мягко спросил Тьерри.
— Ты обещал не вмешиваться, — Гиллем вскочил на ноги. — И… мне разрешили, в конце концов!
— Да, совсем забыл предупредить, — со всей всегдашней ленцой протянул де Транкавель-средний. — В Ренне произошли некоторые изменения. Возможно, к утру твоя дорогая сестричка, мой милый Бланшфор, окажется вдовой.
— Что? — непонимающе переспросил Гиллем, отступая за спинку кресла. — О чём ты говоришь?
— Мессир Гай, сделайте одолжение: вышвырните этих растяп за дверь, — не оборачиваясь, процедил Тьерри, а ещё через миг он стремительным движением, похожим на беззвучный всплеск волны, перелетел через комнату, оказавшись рядом де Бланшфором. Тот, хоть и прикидывался растерянным, успел извлечь откуда-то широкий длинный нож, похожий на маленький римский меч-гладиус. Подробностей краткой схватки сэр Гисборн не разглядел, более занятый своим поручением. Впрочем, оно оказалось несложным — молодые люди, мгновенно уловив, что в воздухе Ренна запахло сменой власти, предпочли бочком юркнуть за двери. В коридоре они на мгновение замешкались, наткнувшись на мистрисс Изабель, но спустя миг до Гая долетел быстро удаляющийся топот.
— Можно войти? — девушка осторожно сунулась внутрь.
— Можно, можно, — Тьерри не слишком любезным тычком отправил обезоруженного и приунывшего родственника в непостижимые глубины кресла, наклонился, выдёргивая откуда-то из-под сидения широкий кожаный ремень, щёлкнул пряжками. — Извини, а вот тебе придётся задержаться. Впрочем, если будешь умницей, я постараюсь сократить время твоего пребывания в этом приятном месте. Где мальчишка?
Гиллем, надёжно пристёгнутый к креслу, предпочёл гордо отмолчаться.
— У нас мало времени, — Тьерри подобрал валявшийся на полу нож и кончиком лезвия аккуратно подрезал ноготь на большом пальце. — Мы, конечно, и сами его отыщем, но добровольная помощь несколько улучшила бы моё к тебе отношение. Кстати, ты по дому не соскучился? Или там не разделяют твоих увлечений молодыми парнями? Содомский грех нынче не в почёте?
Угроза подействовала — Гиллем заёрзал, испепеляя безмятежного владельца Ренна взглядом светло-голубых, почти прозрачных глаз, и нехотя выдавил:
— Следующая дверь. Ключи на столе, — и обиженно добавил: — Мы ничего ему не сделали! Так, прижали слегка…
Внимательно слушавшая Изабель, не дожидаясь конца фразы, сгребла со стола пару брякнувших железных ключей, и умчалась, треща каблуками по каменному полу. Ей понадобилось около двух десятков размеренных ударов сердца, затем она вернулась обратно и остановилась на пороге: высокая молчаливая девушка с жёсткими прядями тёмно-рыжих волос, похожая на выносливого и упрямого пони откуда-нибудь с Гебридских островов. Что-то в её молчании настораживало, и Гиллем оказался сообразительнее всех, приглушённо взвыв: