Ветер истории

– Ну чтож, товарищи, начнем.
– степенно начал он, встав - Товарища Волкова мы все знаем и в деле видели. Знаем, что человек он решительный, за короткий срок сделавший для революции довольно много и сейчас делает большое дело. Так что товарищем его я называю без всяких сомнений. Однако, человек он новый и много о нем мы не знаем. Главное же чего мы не знаем, так это знает ли сам товарищ Волков в какую партию он хочет вступить. Товарищ Волков, вы сказали, что хотите вступить в партию именно к большевикам, а почему из всех революционных партий вы выбрали именно нас. Вы знакомы с политической платформой большевиков? Каковы ваши собственные взгляды на нынешнюю Россию и какой бы вы хотели ее видеть в будущем?

Хитер товарищ, с подвохом вопрос задал. Я встал и секунду подумав начал отвечать.

– С политической платформой вашей меня ознакомил товарищ Фридман. Большевиков я выбрал из следующих соображений. Это партия нацеленная на результат, а не на борьбу вообще. У вас есть четкое понимание, что делать после революции. У вас есть дисциплина без которой ничего работающего не создашь. У вас есть внимание к мнению народа и четкое понимания его интересов и чаяний. При этом большевики не впадают в благостную мечтательность о мире всеобщего счастья, а трезво смотрят на мир, видя и необходимость серьезной разъяснительной работы и неизбежность конфликтов интересов разных социальных групп. Ну это по техническим характеристикам партии. Теперь по идеологии. Мою позицию по ряду вопросов вы могли увидеть в статьях которые я писал в соавторстве с товарищами Кромковым и Еленой Владимировной.

Говорил я долго. Потом были вопросы и по идеологии и по моему прошлому. Амнезия моя сперва напрягла некоторых из присутствовавших. Видимо, заподозрили попытку скрыть прошлое. Председатель на тревожно бросаемые взгляды, просто успокаивающе повел ладонью. Стало быть сведенья обо мне собирал и в этом эпизоде был уверен. Интересно, он только Сыпченко расспросил или еще и в госпитале смог справки навести?

Потом выступали Фридман и Сыпченко. Лену тоже попросили рассказать о работе со мной.

– Ну что, товарищи, еще у кого-нибудь есть вопросы к товарищу Волкову? Нет? А к товарищу Елене?
– председатель оглянулся и убедившись в отсутствии вопросов продолжил - Ну стало быть пора перейти к обсуждению кандидатуры. Вас товарищ Волков и гостей прошу обождать снаружи. Не взыщите, товарищи, конспирация.

Председатель лучезарно улыбнулся, показывая, как сам он нам полностью доверяет и как не надо нам обижаться. Ну мы, собственно, и не думали. Понятно, что людям надо обсудить меня без оглядки на приличия, уж больно необычным был мой случай. В коридоре сидели молча. Сыпченко имел вид торжественный и напряженный. Он за меня ручался перед собранием и теперь, похоже, решение ячейки было и своеобразным испытанием на доверие товарищей его мнению. Лена тоже переживала за меня, но чисто по человечески, как если бы я сдавал экзамены в институт. Клим спокойно дремал на лавке. Я демонстрировал абсолютное спокойствие.

Недолгое, в общем-то, но утомительное из-за молчания ожидание, наконец, закончилось. Нас позвали в комнату.

– Ну что, товарищи... Посовещались мы и решили...
– председатель выдержал паузу для придания значимости и продолжил - что товарищ Волков вполне сознательный последователь большевизма и достоин стать членом партии.

Фу-у-у... надо же, я оказывается, все-таки волновался. А председатель гад такой еще и паузами мучает.

– Так вот, партийное собрание постановило по рекомендации товарищей Фридмана и Сыпченко принять в партию товарища Волкова после набирания им кандидатского стажа в два месяца.

Ну испытательный срок это было ожидаемо. Товарищи по революционной борьбе стали подходить с поздравлениями, хлопать по плечу и жать руку. Лена, почему-то, трясла мою руку особенно восторженно. Вообще, странное ощущение. Вроде все по-прежнему, планы не изменились, но восприятие уже иное. Теперь уже не просто энтузиаст, теперь долг на плечи лег. Прямо как штамп в ЗАГСе поставили. Со Светкой так же было. Вроде как жили вместе, так и живем, а все как-то иначе стало, не просто вместе, а семья.

– Поздравляю, Сергей Алексеевич - крепко пожал мне руку очередной товарищ.
– Нам такие товарищи нужны.

Этого товарища звали Михаил. С ним я познакомился недавно, он был комиссаром всех дружин Петроградской Стороны. Такое доверие ему оказали за множественные заслуги перед революцией. Михаил был опытным подпольщиком, участвовал в прошлой революции да и в этой успел отличится - взял под контроль Финляндский вокзал, разоружив охрану. Лицо казалось знакомым. Это кажущее знакомство некоторых лиц для меня уже стало как паранойя, каждый раз мелькает мысль 'а вдруг это кто-то из Героев' и начинается насилование памяти. Хотя чего ее насиловать-то - чего не знаешь, того не вспомнишь. Надо просто фамилию Михаила узнать или партийную кличку.

Отметили открытие кандидатского стажа мы с Леной, Климом и Сыпченко на ходу. У Лены оказался с собой термос с кофе, а запасливый Клим достал булочек. Так прямо в пролетке и отпраздновали. Вообще-то по местным понятиям это было просто не прилично вот так трапезничать у всех на виду, но мы были охвачены революционным восторгом и плевали на буржуазные приличия. Сперва заехали в Петропавловку где захватил оставленную на хранение шашку, а потом погнали в Школу. Там я высадился, а остальных Клим повез к Нарвской Заставе. Судя по энтузиазму с которым он вызвался подвести товарищей, у него были свои причины смотаться в тот район. Не иначе, успел с кем-то познакомится, пока я над статьей мучился. Где-то ведь добыл тогда выпечки.

В Школе меня удивили. Оказывается, пока я помогал революции прошел выпуск. Я в общем-то знал, что время уже пришло, но не думал, что график выдержит революцию, да и забыл я про выпуск, честно говоря. Удивили же меня тем, что успешно выпустились все слушатели Школы, в том числе и я. Причем я выпустился восемнадцатым. Как это определили не знаю, наверное по средней успеваемости за курс. Второй удивительностью было то, что весь выпуск продолжал сидеть в казарме. Назначений им никто не присылал, видимо штаб революционные вихри таки зацепили. Собственно и в Школе эти вихри были заметны. Сами-то слушатели и преподаватели сохраняли спокойствие, а вот вспомогательные службы от знакомых мне чертежников до писарей и поваров вовсю торжествовали и периодически устраивали стихийные митинги. Настоящие вояки этих героев тыла сторонились. Так и жили пока в параллельных вселенных, игнорируя друг друга.

Пока я разведывал обстановку в Школе, начальство прознав о моем появлении потребовала явится пред свои светлые очи. Секретов долго разглядывал меня, а потом кивнув на повязку спросил

– Что это у вас за повязка? Я слышал, такие носят вожаки м-м-м восставших.

– Так точно, ваше превосходительство. Я назначен ответственным за формирование рабочего ополчения

– Зачем же взялись за это?
– искренне удивился генерал-майор.

– Ну надо же хоть как-то упорядочить хождение по улицам вооруженных людей. Тем более, что полиции в городе сейчас не видно.

– Ну да, ну да...
– задумчиво покивал начальник - Расскажите, прапорщик, какова ситуация в городе? Сведения приходят противоречивые, а вы явно знакомы с положением лично. Да и пожалуй, отчитайтесь за все время отсутствия.

Секретов сложил руки перед собой и приготовился слушать.

– Слушаюсь, Ваше Превосходительство! Как и было приказано, я доставил пакет генерал-майору Федорову.

– Да-да, это я знаю. Он, кстати, прислал вам пакет, заберете после беседы. Начните с последнего своего телефонного отчета.