Ветер моих фантазий

— Сладко спалось? У, бли… — парень поперхнулся, увидев скользящего по коридору Петра Семеновича, — Погнали!!!

Пожилой мужчина недоуменно оглянулся, туда, куда был устремлен взгляд моего приятеля. А Виталий сжал мое запястье и побежал, уволакивая меня за собой, лишая возможности призадумываться, а нужен ли мне такой прогул, да еще и будучи замеченной преподом почти перед самой аудиторией?..

Потом, когда мы уже сидели в кафешке — передо мной отчаянно таяли два шарика мороженного, крем-брюлле и апельсин — я, как водится, с опозданием расстроилась, что, кажись, все-таки не надо было так делать.

— Че нового? Что ты такая расстроенная? — уточнил парень между поеданием второй тарелки салата из капусты с морковкой, политых чем-то кислым.

Вздохнула. Рассказала про то, что, кажись, посеяла мой блокнот с заметками к новой книге.

— Да кому они нужны?..

Едва удержалась, чтоб не одеть ему на голову вазочку с мороженным. Мне они как сокровище! Святое для меня! Правда, мороженное было подаренное и купленное на заработанные не мной деньги. И так манило прохладой… И вообще, в некоторых сетевых кругах я уже имела сколько-нибудь заметную популярность. Да и, если так подумать, я свой блокнот на всякий случай все же подписала, е-мэйл приписала внутри обложки. Если повезет — и его найдет добрый человек, то, быть может, мои наброски ко мне вернутся? Хочется верить, что мои идеи не украдут.

Ложка с каплей мороженного упала мимо вазочки.

Еще десять минут назад мы были в аудитории. Потом едва успели добежать — единственные удачливые из всех невольных марафонцев на редко ходящий троллейбус — и вот теперь сидим в кафе. Но… за столиком напротив сидит тот самый китаец с блокнотом, в котором что-то увлеченно чиркает ручкой, иногда отхлебывая уже остывший кофе! Он уже успел переодеться в серые дырявые джинсы и черную рубашку со стразами в форме черепушке на правом кармане. Серьга-черепушка при нем. И тот же самый блокнот… э… он умеет телепортироваться?!

Глава 4.2

— А похожи… — озадаченно отметил Виталий, проследив за моим взглядом.

Тонкая рука с длинными худыми пальцами потянулась к и без того встрепанным криво обрезанным волосам. На указательном пальце блеснуло кольцо — китайский дракон между двух шипов.

— Эхм… А, кажись, у Ки Ра такого не было? — задумчиво добавил мой друг.

Запоздало заметила, что у этого парня несколько прядок выкрашено не в синий, а в красный цвет. Опять китайцы с их странной модой!

Поскольку рядом был только Виталий, я могла озвучить свои мысли. А вот на Леру как красная тряпка на быка действовала одна лишь фраза что «китайцы все на одно лицо», а уж за критику их нынешней моды подруга и вовсе могла в клочья порвать.

Виталий долго разглядывал того незнакомца. Еще внимательнее даже, чем я. Потом, помрачнев, отвернулся от него. И у меня спросил серьезно:

— Что нового у тебя? — парень опять посмотрел на часы, но торопить меня не стал. Видимо, время до кино еще было.

— Шикарная идея!

— Вау! И о чем?

— Обезьяны произошли от людей! А также кроманьонцы и неандертальцы!

— Хм… — парень задумчиво подпер подбородок рукой. И как-то слишком серьезно посмотрел на меня.

Прикидывает, что ли, пора меня уже сдавать в психушку или рано еще, вдруг обойдется?..

— Но позвольте!.. — подскочил из кресла заднего столика молодой мужчина, — Согласно теории, кроманьонцы — это наши с вами прародители. Люди, то есть. Да и я впервые слышу, чтоб обезьяны произошли от людей, а не наоборот. Где вы такое вычитали?

— Альтернативная история допускает такую мысль. Вполне.

— Но где доказательства?! — он был в шоке.

— Вы историк?

— Эм… да… — он чуть смутился, потом приосанился, — Археолог.

— А я — фантаст.

— А-а-а… — презрительно протянул незнакомец.

Тьфу, блин! Достали! Писатель, это, что ли, несерьезно?! А историк — серьезно. Ну-ну. Вам хотя бы платят чаще, чем писателям. Но мы трудимся больше, даже в ночную смену. А днем учимся или работаем!

— Типа, это такая мутация? — друг намеренно повысил градус видимого интереса, полностью игнорируя незваного собеседника.

— Именно! Причем, кажется, что к их появлению был причастен создатель… вот тут я точно не знаю… Те люди в аквариуме — это были трупы или гомункулы? Или клоны?.. — задумчиво протерла подбородок, — Надо подумать.

— Ты ж вроде готовила постапокалипсис?

— Было дело, — теперь и я смутилась.

Потому что еще пару месяцев назад была одержима другой книгой. О погибшей цивилизации и немногих выживших.

— Как там ее… «Последний влюбленный»?..

— Ага, — просияла, вспомнив про заветный файл.

— А почему последний-то? — недоуменно уточнил Виталий, — В ее жизни? Или типа последний из могикан?

— Последний во все мире!

— Типа, всех зарезала?

— Не, ты что! Акио была добрая!

— Значит, все погибли?

— Нет, немного людей выжило. Акио, Алексантр…

Почему-то взгляд мой невольно скользнул на следующий столик. И я обнаружила, что в этот самый миг незнакомый китаец как-то странно на меня смотрит. Чуть прищурившись. Эхм, недоуменно даже? Хотя, может, и не китаец. Это надо у Леры спрашивать. Она спец. Она отличит китайца хоть от японца, хоть от корейца. Знаток чтения по лицам — уже сколько дорам перевидала за несколько лет! И даже временами отличает корейцев, снимающихся в японских дорамах, или обнаруживает, что в той китайской дораме снимался японец, еще до того, как пойдет перечитывать про актерский состав и национальность актеров. Короче, знаток. Но, увы, это не ко мне. Вот она бы с этого азиата глаз не сводила. Она и так на азиатов долго смотрит, замучилась ее уже от южан оттаскивать: они эти долгие взгляды порою совсем не правильно понимают. Хотя странно, что на нашего нового студента по обмену она особо не смотрела.

— Ешь быстрее. Оно скоро отойдет в мир иной, — Виталик мрачно кивнул на две крохи мороженного, плавающие в растаявшей жиже.

— Ой, прости! — смутилась.

— А я вот не понимаю, чего люди нашли в этом жанре? — отозвались со столика сзади.

Мы историка нагло проигнорировали. Но он намека не понял и не унялся:

— Эти разрушающиеся здания… бесчисленные фильмы от катастрофах… Следить за отчаянием и муками немногих выживших… что в этом интересного?

— Типа уроки ОБЖ, — сострил мой друг, — Что делать в трудной ситуации.

— Да так уж и полезно убивать всех?

— Выживает сильнейший — сие есть закон джунглей, — парень назидательно поднял указательный палец.

— Но мы-то с вами не в джунглях живем, а среди людей, — проворчал археолог.

— Вы так в этом уверены?..

— Я предпочитаю верить в людей. Как сказал Федор Достоевский: «Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей».

Вздохнув, закончила:

— «А ведь они все только над этой верой-то моей и смеются».