Ветер моих фантазий

— Просто… — смущенно потеребила край его рукава, не задевая, впрочем, руки, — Я несколько лет мечтала увидеть художника, автора этой картины. Прости, что я такая любопытная. Но пока только ты знаешь…

Кореец вздохнул, потом уже спокойно спросил:

— О нем вопрос?

— Нет… — головой мотнула.

— Какой? — уже резче спросил замученный моим любопытством.

— Это… — еще немного рукав его потеребила — он свою руку не убирал, как будто сдавался или просто давал мне сделать хотя бы еще один ход, какой хочу — и опять ему в глаза заглянула.

— О Инъэй Ноото мало знать. Все. Он любит тайну. Прятаться.

— Нет, — головой качнула, — Другой вопрос.

— Какой вопрос? — в глазах парня зажегся интерес.

— Этот… Най Кокоро… он… японец?

Ки Ра шумно выдохнул. И сказал:

— Никто не знать. Имя японский. Но он любит тайну. Прятаться.

— Что, оба?! — возмущенно взвыла я.

— Да, — парень улыбнулся, потом вдруг нахмурился, — Это любимый тема молодежь. Най Кокоро. Инъэй Ноото. Кто они? Почему прятаться? И… — и замялся.

Мне страсть как хотелось спросить. Но все-таки я Ки Ра уже достала. Поэтому грустно потупилась.

Видимо, парень какое-то время разглядывал мою грустную, но покорную физиономию. И, смягчившись, добавил:

— Другой любимый тема: кто вор.

— Вор? — растерянно подняла взгляд.

— У Най Кокоро и Инъэй Ноото есть похожий картин. Похожий идей.

— Думают, плагиат?

— Иногда так. Но они странный. Иногда один месяц рисуют картины. Одна неделя. Похожий картина. Похожий идея. Стиль разный. Но иногда похожий.

— Может, это один и тот же художник? — заинтересованно вклинился папа.

— Или они друг друга знают? — предположила мама.

— Или они враги? — поправил очки дедушка.

Мда… тут огромный простор для фантазии!

— Иногда один рисует стиль другой. Все запутал. Кто вор?..

— Какая интересная история! — подперла лицо двумя ладонями. И поморщилась, задев бок краем стола.

— Все мало знать. Я мало знать, — добавил парень.

И я грустно кивнула. Блин, какие те двое таинственные!

— А что они рисуют? — полюбопытствовала бабушка.

— Разный картина, — Ки Ра задумчиво запустил руку в волосы, встрепывая их еще больше.

— Но, все-таки? — папа заинтересованно подошел ближе.

Я задумчиво стала раскачиваться на стуле. Вряд ли гость расскажет. Да даже если и расскажет, он же все равно всего не знает, потому что те художники скрываются. Или… один художник?.. Но… это он или не он?.. Ведь Акира сказал, что рисунок Ки Ра похож на по стилю на рисунки Бездушного.

Помолчав, парень ответил, смотря на стену за столом, задумчиво растирая кожу головы кончиками пальцев:

— Другой мир. Люди и космос. Будущий мир. Не самолет. Птицы. Люди внутри птиц летают. Дома как камни. Два мальчик. Похожий мальчик. С длинный волосы.

Я отшатнулась. И завопила, потому что стул, и так наклоненный, вообще завалился.

Правда, об мол хряпнулся стул. А парень успел просунуть мне руку под спину. И теперь удерживал меня ладонью, чтобы не упала, над стулом.

— Хорошая реакция! — восхитился мой папа.

Гады, мне же не хорошо! Сами бы так повисели. Да еще с болью в боку раненном!

Ки Ра чуть развернулся — я испуганно сжалась, боясь, что теперь выронит — и другую руку мне под колени подложил. И спокойно меня на руки подняв, усадил вдруг себе на колени. Твердые. Я растерянно застыла. Он проворчал:

— Глупый девушка. Себя убить хочешь? Всегда падаешь!

За глупую я, разумеется, обиделась. Только Ки Ра был заботливый. И опять меня поддержал. Так что я смолчала.

— Кстати, мама, вы картошку в углях запекаете? — нарушил неловкую и напряженную паузу отец.

— Ох, пироги! — всплеснула руками бабушка, — Пироги сгорают!

А мы все почему-то рассмеялись. Кроме бабушки.

После пирогов — что-то мы таки отскоблили и слопали — и после борща… Нет, не так. Мы изначально боялись есть горелые пирожки. Вот, бабушка их выудила с противнем на керамические подставки, запричитала. Мы потупились. Но Ки Ра вдруг зацапал из подставки вилку, поддел один пирог. Другой рукой — салфетку на стол. И пока мы растерянно смотрели на него, взял и ножек. И стал, держа пирожок на вилке, ножом соскрябывать горелый край.

— Не ешь! — испугалась бабушка, — Живот болеть будет!

— А! — усмехнулся Ки Ра, — Я маленький готовил. У меня хуже был еда. Еще живой, — задумчиво пронес пирог на вилке мимо меня, осторожно откусил подчищенный край — бабушка с трепетом взирала за ним — и улыбнулся, — Вкусно!

И бабушка, рот рукою взволнованно закрыв, смотрела него такими сияющими глазами… Короче, мы устыдились. И в итоге все дружно сидели, соскабливая совсем неприличные места, и уплетали пироги. В целом они оказались вкусными. Да и в общем-то подгорели только с одного краю. Да и бабушка сидела такая счастливая, такая довольная… Короче, мы решили ее порадовать вниманием к ее труду и творчеству.

После ужина мы с Ки Ра потопали ко мне. Отец не возражал. Бабушка с дедушкой не заикнулись ни о чем. Всемирный заговор был в самом разгаре.

После еды мы просто валялись с разных краев кровати. Не сговариваясь. Просто вдруг дозор придет по наши души, все у нас прилично или нет? Даже если все там уже мамиными стараниями в курсе, что Ки Ра было плохо и что он у нас дома останется.

Говорить не хотелось. Много всего случилось, хорошего и плохого. И сытыми мы были. И уставшими. Или, может, гость уже успел уснуть? Да и я немного…

Задребезжало за подушкой. Мысленно ругаясь, засунула туда руку и выудила мобильник. Хм, Виталий?..

— Ась? — спросила, нажав вызов.

Но оттуда почему-то прозвучал другой голос:

— Саша, ты где?

Сонно ответила:

— Сплю.

— А Ки Ра где? — уточнила Лера.

Зевнув, сказала:

— Спит.

— А ты откуда знаешь?..

— Да он тут рядом спит. На моем диване.

— В двенадцать вечера?! — проорали так, что я трубку выронила.

Ааа!!! Опять она?! Что она опять?..