Ветер перемен

Молодой человек начал озираться по сторонам, глядя на своих коллег вопрошающе, но встретился взглядом с «розовой рубашкой». Тот резко посмотрел на парня, эта «розовая рубашка» явно имела власть в отделе. «Молодой» от взгляда пригнулся к столу, закрыл презентацию, отодвинув её на край стола, и посмотрел в свой компьютер, больше он уже ничего не произнес. Другие тоже не были расположены к диалогу. Было понятно, что надо закругляться.

– Послушайте, вы занимаетесь определенной тематикой, к вам приходят люди, которые хотят предложить один из практических вариантов решения проблемы, а вы не хотите выслушать. Вы отвлекитесь, вникните, жизнь разнообразнее, чем какая-либо придуманная человеком система координат. Главное, что предлагаемое решение дает устойчивые результаты. Более сорока испытаний – это не является для вас подтверждением? Мы предлагаем решение, вы можете дать научное обоснование, на этом можно выстроить сотрудничество, которое будет интересно двум сторонам, – Ольга говорила очень эмоционально, все подняли головы от неожиданности и смотрели на присутствующих гостей так, словно они только что вошли.

– Вы хотите получить финансирование? – этот вопрос, как холодный душ, подействовал на Ольгу, она ощутила его как пощечину. – Прежде всего, ответьте, к какому типу методов относится ваш: к химическому или физико-химическому, а потом мы с вами поговорим. – «Розовая рубашка» жестко держала свою оборону, продолжать было бесполезно.

Ольге хотелось сказать: «Ну, нельзя же быть таким тупым», но она сдержалась.

Они протиснулись между столами и вышли в коридор – эти пять метров пути Ольга ловила на себе взгляды, провожающие их, она чувствовала, как оставшиеся в комнате люди смотрят им вслед, Сергей вышел вместе с ними.

– Мне непонятно, зачем нас вызвали в Москву, для такого вот разговора? – она резко повернулась к Сергею. – Что за цирк вы устроили? Кому нужна эта показуха?

– Это наш ведущий отдел, они отвечают за разработку методов получения водорода непосредственно, – Сергей смотрел на неё бесцветными глазами, при этом готов был подчиниться любой директиве.

– А что это за кадр в розовой рубашке? – Ольга поняла, что Сергей относится к тому типу людей, которые могут быть только исполнителями, и понимают два тона: похвалу и приказ. Хвалить было не за что, поэтому она выбрала для себя второй вариант, тем более, что у неё кипело все внутри после этой встречи.

– Это руководитель отдела, ведущий научный сотрудник, он недавно защитился по физико-химическим методам выработки сланцевого газа, – Сергей явно пытался замять конфликт. Ему еще предстояло доложить начальству о результатах.

– Понятна схема его мышления. Семен Семенычу я напишу, проводите нас к выходу, – Ольга развернулась, давая понять, что разговор закончен.

По дороге обратно все трое молчали. Они вышли из здания, и за поворотом оказалась другая проходная, где они и остановились.

– А этот молодой сотрудник давно у вас работает? – Ольге хотелось понять, за какой период убивают инициативу и свободное научное мышление.

– Кто именно?

– Тот, кто задал вопрос про водород.

– А, этот. Год. Он перешел к нам с ведущей кафедры учебного вуза по нашему профилю, сейчас учится в аспирантуре от нашего института, пишет диссертацию. Случайные люди к нам не попадают, вы же понимаете? – Сергей посмотрел на неё странно, его взгляд не выражал абсолютно ничего. У «розовой рубашки» была хоть какая-то позиция, у этого она отсутствовала совсем. Было только какое-то до тошноты исполнительское поведение, практически роботическое.

– Это другой выход с территории института, – он показал рукой на проходную, расписался в пропусках, простился с ними и пошел. Он сам не задал им ни одного вопроса по технологии. Что он собирался докладывать своему шефу? И надо ли ему это? Как они выполняли программу, было непонятно.

Когда Ольга с Филипычем вышли на улицу, первое, что их встретило у выхода – рекламный щит размером три на шесть метров, на котором девушка в черном нижнем белье с перышками предлагала тайский массаж, смотрела томным взглядом и обещала, что это поможет забыть обо всех проблемах. Эта реклама была характерной чертой времени и где-то отражала суть происходящего с людьми.

Негодование и злость клокотали в голове у Ольги, она мрачно спросила:

– Как вы?

– Я в порядке, – ответил Филипыч размеренно, – а вы зря кипятитесь, поберегите силы. Я-то давно в этой теме и знаю, как может реагировать научный мир. Я предупреждал, что наука сейчас ниже некуда, это все бесполезно. А вы боец, как я посмотрю, – он хитро улыбнулся.

– Пойдемте, пообедаем куда-нибудь, у нас еще много времени до самолета, – Ольга глубоко вдохнула уличного воздуха, он хоть и был грязным, но все же лучше, чем там внутри. Она посмотрела по сторонам, ей вдруг стало так хорошо от свободы, от того, что они не связали себя никакими обязательствами с этими людьми, и захотелось вкусно поесть и поговорить с Филипычем просто о жизни, они пока, в сущности, были не знакомы.

– Жаль только парня, – проговорила она неожиданно. – Если и есть у него мозги, убьют. Научат говорить стандартные фразы, мыслить стандартными схемами, ассоциировать себя со званиями и должностями, стремиться не к открытиям, а к верхнему креслу, гордиться количеством денег, освоенных институтом. Какое дурацкое слово – освоить. Хотя, возможно, оно четко отражает суть этого процесса, – Ольга медленно шла и рассуждала сама с собой. – И непонятно, зачем они нас вызывали, никто ведь не напрашивался?

– Ну, как непонятно? Очень даже понятно. Вы думаете, откуда у них появилась идея использования смеси Бейри Пола? Эта смесь состоит из элементов, находящихся в той же группе таблицы Менделеева, что и наш базовый элемент. Все очень просто. Я написал книгу, две статьи. Года три назад, как все мои результаты стали известны научному миру. Как раз, когда они вошли в эту программу, Там все изложено, вся суть этого метода. Но, чтобы уж совсем не обезьянничать, они решили замену основных элементов произвести и недоучли возможность образования в этом случае нерастворимых солей, с которыми в итоге они не могут справиться. Ну и еще количества выделяемого тепла при использовании их смеси и нашего материала. И так как воз и ныне там, ребятам поручили разобраться, что да почему. Им бы выслушать нас, да поподробнее изучить, вникнуть. Вы думаете, я, что, поехал вот так неподготовленным? Я после вашего звонка все досконально изучил, кто эти люди, что за ними стоит, какие открытия, какие результаты. Ничего значимого там нет. А то, что они так реагируют, ну – это вся Москва так реагирует, думает, что весь мир вокруг неё должен вращаться.

– Вы знаете, а я сейчас подумала, что им и не надо решать эту проблему, потому что пока она не решена, они получают финансирование. А представляете, пришли мы, принесли решение, и все, тема закрыта!

– Ну, Ольга Владимировна, тема, на самом деле, бесконечна, там еще много чего можно сделать, различные перспективы открываются.

– Это вы так мыслите, это ваш ум видит эту перспективу. А они, проработав какое-то время в таком учреждении и в такой системе координат, мыслят только заданными параметрами. Причем, само наличие задачи, поставленной извне, становится источником получения финансирования, выгодно её не решить. И это в принципе меняет способ мышления.

Они дошли до ближайшего кафе и сели на веранде, удаленной от дороги. Живая изгородь, развешанные панно с цветами и птички в клетках создавали иллюзию природы, но в целом уютную атмосферу. Шум машин был слышен меньше, посетители кафе были отделены друг от друга подобием ширм. Официантка – молодая девушка, радушно улыбалась и внимательно относилась к каждому клиенту. Сразу было видно, что она подрабатывает.

– Вы где-то учитесь, если не секрет? – спросила Ольга, когда они сделали заказ.