Ветер перемен

– Да, в МГУ, на психфаке, – она снова мило улыбнулась.

– Хорошая практика общения с людьми, – проговорила Ольга, когда девушка ускользнула между ширмами.

Очень не хотелось возвращаться к теме института, поэтому в ожидании обеда Ольга решила задать Филипычу вопрос о детях:

– Когда я вчера звонила, вы видимо, были на даче, с детьми?

– Да, с внучкой возился, – глаза его улыбнулись. – Большая уже, а все: деда, пойдем туда, деда, помоги это. То ей купаться надо, то мух из комнаты выгнать, то замок во дворе построить. Командует, того и гляди скоро совсем на шею деду сядет.

– Но вам, согласитесь, что это нравится? Да, и для неё это важно. Я тоже помню, в детстве любила с дедом в его саду бывать. Все его боялись, не знали, как подойти, немногословный он был и суровый, а я, сколько себя помню, любила и его сад, и его скупые высказывания. У него был такой чистый сад, там не было ни одной лишней травинки, я даже в детстве удивлялась этому. Было много кустов вишни и яблони, они казались мне высокими, и я маленькой любила спать в гамаке, натянутом между деревьями. Дед же мог со мной весь день не разговаривать, а во время сна отгонять мух и комаров. Такой был своеобразный человек, необщительный, но очень сильный и добрый внутри, а я это чувствовала, поэтому и не боялась. У вас много внуков?

– Двое. Внук и внучка. Но внука я вижу не часто, а внучку-то постоянно со мной оставляют. У меня и детей двое, сын и дочь, – от воспоминаний о домашних Филипыч стал мягким и отвлекся от НИИ.

Когда закончили обедать, спешить было некуда и Ольга решила поднять тему встречи в институте, тем более, что она беззвучно висела в воздухе и замалчивать её не было смысла.

– Петр Филиппович, что думаете по поводу результатов разговора?

– Ну, а что я думаю, все, как и должно было быть, я другого результата и не ждал. Если эта встреча развеяла ваши иллюзии, значит, она была не напрасной. Вы как на них вышли-то?

Ольга задумалась, стоит ли говорить насчет Морозова, но решила сказать.

– Я была в компании «Буровая техника», где работает некто Морозов Владимир Александрович. Знаете такого? – Ольга внимательно смотрела на реакцию Филипыча.

Тот вздернул брови, пытаясь вспомнить, но никак.

– Он раньше возглавлял кафедру у нас в университете…

– А…, ну как же не знаком, конечно, знаком. Вы бы сразу сказали про кафедру, а то какие-то буровые машины. И что, господин Морозов вас сюда отправил? – Филипыч расхохотался, громко и раскатисто так, что из-за столиков, виднеющихся между ширмами, оглянулись люди.

Ольга смотрела на него смеющегося и размышляла, что стоит за этим смехом? Филипыч смеялся долго, останавливался на какое-то время, снимал очки, утирал слезы и снова смех разбирал его.

– Этот ваш Морозов когда-то зарубил мою рукопись. Чем, вы говорите, он сейчас занимается? Буровыми машинами? Он же нефтяник до мозга костей, на кой черт ему эти машины?

– Они организовали компанию с одним бизнесменом. Он очень странно отреагировал на эту технологию и на вашу книгу.

– Конечно, странно. Он, наверное, думал, что я сдамся после его отказа. Как он тогда кричал, что это взрывоопасно, что ничего не получится, что наука не примет эту технологию, ну, и всякое прочее. Н-да, земля круглая, – Филипыч вытер губы и враз стал серьезным. – Но он хоть пакости никакой не делал, и то хорошо, прямо высказал свое недоверие и все. А вот такие, как ваш Семеныч, убить все хорошее на корню могут.

– Почему мой-то, Петр Филиппович?

– Ну, вы же к нему привезли, конечно ваш, не мой ведь. Деньги только зря потратили, пообедать могли и дома.

– Интересно, зачем этот молодой парень к ним пришел? Что он ищет? Зарплату, научную степень, карьеру, престиж? – Ольга задумалась, вспомнив глаза парня.

– Ну, зарплаты-то у них точно выше, чем в университете каком-нибудь. Да и потом, вы же помните, как важно произнес этот Карпов, что кто попало у них не работает. Тьфу! – Филипыч опять начал накручивать себя, это чувствовалось по его эмоциональному состоянию.

Ольга уже поняла, что в эту сторону лучше не углубляться и решила перейти к вопросам, связанным с их проектом:

– Что делать будем? Надо все равно выход искать.

– Я вот что думаю. Надо с кем-то из нефтяников или газовиков на месте договориться об испытаниях. Там конечно все боятся, но должен же найтись хоть один здравомыслящий человек.

– Чтобы найти этого одного здравомыслящего, можно много времени убить. А что нам необходимо для проведения испытаний?

– Материал. Это главное. Для испытаний на месторождении необходимо около ста килограммов. Это в моей лаборатории не сделать. Надо найти площадку производственную, сейчас много заброшенных и пустующих площадей на заводах. Деньги нужны, чтобы купить сырье, оборудование собрать. А на месторождении всего-то ничего. Остановленное для ремонта оборудование в месте добычи, кой-какое снаряжение и один человек, имеющий допуск для работы на скважинах. И все! – Филипыч перешел практически на шепот, он развел руками в подтверждение простоты решения – ему явно нравилась эта идея тайного проведения испытаний. Он, по-видимому, абсолютно верил в возможность получения положительного эффекта и в наличие разумных людей на местах. – Самое главное, чтобы начальство не лезло и не мешало. А когда они увидят результат у себя на месте, а не в наших бумажках, они сами и руководству своему в Москву доложат, как следует. Должен же хоть кто-то там быть с головой.

– Хорошо, я подумаю, поищу кого-нибудь.

После этой пустой командировки, Ольга решила впредь обсуждать с Филипычем основные моменты, чтобы не совершать лишних телодвижений – это как при движении в тумане: не стоит упускать из виду впереди идущую машину. В определенных вопросах у него уже был опыт.

Итак, стояла задача поиска производственного помещения, необходимого для начала работ оборудования, и людей. Откуда была эта уверенность, что проект пойдет, непонятно, но она твердо знала, что все это надо сейчас сделать. Она звонила, встречалась с различными людьми, объездила практически все пригородные производственные площадки, смотрела, считала, снова звонила. В ней словно проснулся вулкан, сил было много, и эту силу надо было во что-то вкладывать.

Во время одной из таких поездок в область она встретила Макса в коридоре строительной компании и очень обрадовалась – никогда еще она не была так рада видеть его улыбающиеся глаза и слышать его громкое ворчанье на власть, на молодежь и еще на кого-нибудь. В этом узком грязном коридоре он смотрелся как красавец-лев в клетке.

– У, как глазки-то блестят, покой нам только снится? – Макс поцеловал её в обе щеки и, взяв за локоть, повел на улицу.

– Макс, тебя-то я и искала, мне очень нужен грамотный инженер-электрик.

– Ну да, конечно, ты меня искала в этой конторе, не сочиняй. – Ольга взяла его руку в свои ладони, и по-дружески потрепала. – Но электрик у меня есть. Лучше бы на обед меня пригласила.

Контора находилась на территории бывшего промышленного предприятия, сданного арендаторам под офисы и склады, но она вспомнила, что у въезда стояла шашлычница, где, по-видимому, питались все, кто здесь проводил свое рабочее время. И Ольга предложила съесть по шашлыку. Она начала привыкать к быстрой смене обстановки, к необходимости адаптации к различным обстоятельствам и условиям. Иногда это был Метрополь, иногда шашлычница.

Им предложили не только шашлык, но и водочки, что для продавца, веселого и плохо говорящего по-русски человека какой-то южной национальности, было абсолютно естественно. Он хлопотал, услужливо улыбался, шутил ненавязчиво. Кафушка была только летней, и надо было успевать зарабатывать, так как сезон подходил к концу. От спиртного они отказались, а шашлык и овощи заказали, шашлык выглядел очень аппетитно. Да и как может быть иначе в таком месте, заработок здесь был только за счет постоянных посетителей – это не проезжая часть.