Ветер с севера

— Похоже на неловкие эротические мечты юнца, Фэльдрин. Столько жирного и какого-то липкого пафоса… Да и потом… Боюсь, ты переоцениваешь свои возможности.

— Время покажет, едва сдерживая вскипевшую злость, прорычал Фэльдрин. — У нас вся ночь впереди. Все вон отсюда!

И только теперь Тир осознала, что за всей этой безобразной сценой наблюдало несколько человек…

Едва дверь за ними закрылась, Фэльдрин поднялся и начал медленно раздеваться. Он был, в общем-то, недурен собой, но плечи сутулились, а на боках и животе появился предательский жирок и неприятные складки из дряблой кожи, что неожиданно заставило Тир вспомнить о лягушке. Большой самодовольной лягушке-альбиносе.

— Ты не отличаешься скромностью, госпожа Тир.

— Но ведь ты хотел, чтобы я смотрела.

— Ну и что ты получила от этого?

— Знание.

— Это какое же?

— Что все познается в сравнении.

— Ты что же — сравнивала меня с теми, кто был у тебя раньше? — Фэльдрин даже задохнулся от этой мысли.

До сих пор его партнершами были либо девственницы, либо человеческие женщины, которых он запугал до полусмерти. И для тех, и для других он был король и Дух лесной, способный карать и миловать…

— А почему нет? — Тир улыбнулась, почувствовав, что ей вновь удалось задеть Фэльдрина. — Это особенно приятно хотя бы потому, что ты проиграл по всем пунктам, — ее взгляд демонстративно скользнул к тому месту, где вяло топорщилось мужское естество Фэльдрина.

— Ну, ты и стерва! — он шагнул к кровати и прилег рядом.

Подперев голову одной рукой, другой Фэльдрин принялась играть с правым соском Тир. Добившись, чтобы он затвердел и поднялся, он, усмехаясь, перешел к другому. Когда же его рука скользнула меж ее ног, Тир вздохнула и закрыла глаза. Через какое-то время Фэльдрин вдруг почувствовал, что ее тело расслабилось, а лоно увлажнилось. Торжествующая улыбка появилась на его губах.

— Ну что ты скажешь теперь?

Недовольная гримаска появилась на лице Тир, серые глаза распахнулись:

— И почему тебе было не помолчать? Мне только-только удалось убедить себя, что это Эристор…

— Сука! — взревел Фэльдрин, вскакивая с кровати.

— Тяжело тебе со мной? — сочувственно поинтересовалась Тир. — Ты же вроде говорил, тебе не нравятся легкие победы? Вот и потрудись.

Фэльдрин замер возле кровати, сжимая кулаки и хватая воздух ртом, словно рыба, вытащенная на лед. Бешенство настолько переполняло его, что он никак не мог найти слов, чтобы выразить его. Тир с легким нетерпением на лице ждала, и наконец Фэльдрина прорвало:

— Ах ты мерзкая развратная тварь! — Глаза и рот Тир округлились в веселом изумлении. — Ведьма снежная! Ты не женщина, а кусок вашего треклятого северного льда!

— Смотри, не обморозься, — бросила Тир и прикрыла глаза, всем своим видом показывая, насколько ей не интересен этот разбушевавшийся голозадый эльф.

На самом же деле ей было страшно, ох как страшно. Из последних сил она сдерживала темный ужас, который наползал на нее из далекого рабского детства, когда ежедневное насилие было составляющей частью ее жизни. И вдруг Тир поняла: «Если мне удастся выдержать, побороть этот страх сейчас, я больше никогда не буду бояться близости с мужчиной! Я буду свободна! Эристор… Я должна победить! Ради нас. Ради будущего…»

Тяжелая оплеуха вернула ее к реальности.

— Смотри на меня! — брызгая слюной, ревел Фэльдрин. — Смотри! Ты должна видеть как я, именно я, овладею тобой. Я больше не намерен миндальничать.

Он вновь забрался на кровать и опустился на колени между ног Тир, которая, не отрываясь, смотрела на него холодным брезгливым взглядом. Фэльдрин навалился на ее беспомощно распятое тело, и все внутри Тир мучительно сжалось в ожидании вторжения, как вдруг насильник, выругавшись, отстранился. Объяснение не замедлило явиться:

— Я расхотел тебя, ледышка, — высокомерно объявил он и встал с кровати.

Потихоньку переведя дыхание и вознеся молитву всем Духам, каких знала, девушка вновь заговорила:

— А сколько тебе лет? У эльфов в твоем возрасте уже бывает такое?

— Какое такое? — начиная багроветь, спросил Фэльдрин и, торопливо налив себе вина, выпил.

— Не расстраивайся, все когда-нибудь случается в первый раз. Такова жизнь.

Вместо ответа Фэльдрин начал быстро одеваться.

— Я совершил ошибку, позволив себе слишком много разговаривать. В следующий раз буду умнее.

— А ты всерьез рассчитываешь на следующий раз?

— Разве кто-то сможет мне помешать?

Фэльдрин уже сделал шаг к дверям, когда они распахнулись, и в комнату влетел человек.

— Чужие эльфы в замке! Их целое полчище! Появились как из-под земли…

— Что ты несешь? Какие эльфы? Разве часовые на стенах подняли тревогу? Кто-то открыл ворота или, может, опустили подъездной мост? — в голосе Фэльдрина чувствовалась издевка.

— Да нет же, — в отчаянии вскричал насмерть перепуганный человек. — Но, господин, они повсюду и несут с собой смерть!

Фэльдрин дико оглянулся на Тир.

— Иди, иди, это совершенно точно к тебе. Точно уверен, что Эристор мертв?

Челюсти Фэльдрина сжались, и Тир пожалела о своих последних словах.

— Капеллана в часовню! Туда же приволочь эту девку.

— Кого?

— Куиниэ! — потрясая кулаками перед носом растерявшегося человека заорал Фэльдрин и, не оглядываясь, выскочил вон.

Тир, было, заметалась в своих путах, но вскоре обмякла — все было тщетно. Она замерла, напряженно прислушиваясь. Однако даже звуки боя не проникали сквозь тяжелую дверь. Или, быть может, уже все кончилось? Тэргон! Что сейчас с ним? И где, наконец, Эристор? Долго ей еще лежать голой и связанной? B коридоре что-то грохнуло и покатилось. Мимо прогрохотали шаги. Хлопнула дверь, другая…

— Тир, Тэргон, где вы? — родной голос эхом разнесся по переходам замка.

— Я здесь! — крикнула Тир и вдруг прикусила язык, вспомнив, в каком положении находится.

Дверь распахнулась, на пороге возник Эристор, сзади напирал кто-то еще, но тот, оценив ситуацию, мгновенно выпихал их назад в коридор и заперся изнутри. Тир с возмущением увидела, как широченная улыбка расцветает на лице этого несносного лесного.

— Ты похожа на подарок усталому покорителю замка.

— Развяжи меня, ты… — Тир даже надула щеки, чтобы не выпустить те эпитеты, что вертелись у нее на языке.

— Прости.

Эристор торопливо убрал в ножны окровавленный меч, который все еще сжимал в руке, и шагнул к кровати. Немного повозившись, он освободил пленницу.

— Отвернись, — тихо попросила Тир.

— Позволь мне помочь тебе.

— Я справлюсь.

— Я знаю, Тир, но я хотел бы… В общем, позволь себе немного побыть просто женщиной, а мне позаботиться о тебе.

Тир воинственно взглянула на него, кутаясь в простыню с кровати, но в лице Эристора было столько нежности, что она не выдержала и, всхлипнув, приникла к его надежной груди.