Ветвь оливы

Гамельнец без выражения перевел взгляд с меня на Огюста и обратно.

— Турак! — воскликнул он с хладнокровным презрением, но и с каким-то проскользнувшим сомнением. — Они же просто заодно!..

— Ты прав, — улыбнулся я мягко. — Брат мой Вельзевул, бери тех, что слева, а я возьму тех, что справа!..

Вместо ответа Огюст сделал еще один шаг вперед и молниеносно взмахнул шпагой. Я его понимал, но он явно немного перестарался — из горла его первой, похожей на спаниеля, жертвы кровь брызнула фонтаном. Все дружно отшатнулись, чтобы не попасть под брызги. Огюст разъяренной пантерой скользнул под последние задержавшиеся наверху капли, вогнал второму, щербатому, шпагу в живот и резко дернул поперек, заодно помогая себе кинжалом, исторгнув из застигнутой на месте преступления сволочи уже собственный вопль боли и ужаса, а также лавину хлынувших наружу внутренностей.

Дикий вой Дышло слился с грохнувшим рядом выстрелом, но выстрелил он только оттого, что был в панике и у него тряслись руки — попал он точнехонько в потолок. А больше ему ничего делать и не пришлось. Остолбеневшему балбесу я вонзил рапиру в левый глаз, выдернув ее прежде, чем клинок застрял в кости черепа, а Дышло следующим же движением пронзил мозг через ухо. «Мои» еще легко отделались.

— Teufel! — выдохнул Гамельнец, наконец вытаращив глаза. Мы почти одновременно шагнули к нему, нацелив на него клинки. — Да кто вы?!..

— Ты знаешь, — сказал я угрожающе ласково, и он вдруг позеленел. Как ни крути, фантазия у него работала, пусть извращенная. — Пора!

— Оставь его мне! — кровожадно прохрипел Огюст.

— Ну уж нет! — не согласился я.

— Этот гад смел утверждать, что он с нами на одной стороне!

Воспользовавшись заминкой, Гамельнец, с ревом рубанув палашом воздух, очертя голову бросился между нами, надеясь проскочить к двери. Мы, развернувшись, проткнули его с двух сторон, судя по всему, проколов ему оба легких. Выскочившие с другой стороны острия скрестились, «перекрывая» Гамельнцу дорогу. Но этого нам показалось мало, мы оба повернули клинки. Кашляя, хрипя и захлебываясь собственной кровью, Гамельнец рухнул на колени. Раскачивающийся посреди комнаты «маятник», как раз качнувшись навстречу, ударил его в лицо, поцеловав своим застывшим оскалом. Огюст, вконец осатанев, схватил с пола кочергу и изо всех сил врезал ему по шее. Что-то хрустнуло, и бывший рейтар окончательно ткнулся носом в окровавленный пол.

— Это тебе привет от капитана Таннеберга! — прорычал Огюст. — И от меня! — еще удар. — И тебе тоже!.. — он хватил по голове еще живого, бившегося и скулившего на полу бандита с развороченным животом.

Все наконец стихло. Огюст выронил кочергу, с запоздалой брезгливостью нервно вытер руки о плащ и с жалобным стоном покачнулся. Я обеспокоенно поддержал его за плечо — вот только не надо падать в эту кровавую кашу.

— Гадость какая!.. — пробормотал он. И я был с ним совершенно согласен. Если бы он не повел себя как сумасшедший, таким сумасшедшим мог бы оказаться я. С легкостью и даже с удовольствием. — И все кончилось… Слишком легко для них! Чересчур!

— Не будешь же ты долго возиться с бешеной собакой, — утешил его я.

— А стоило бы! — буркнул Огюст. — Раз это как бы не собаки!..

— Понимаю, — кивнул я. — Чего-то такого хочется. Очень даже. Может, мы сами маньяки?

— Черта с два! — вскинулся Огюст. — Мы убиваем, хотя не хотим убивать! — его передернуло, он беспомощно махнул обеими руками в сторону парнишки, которого ему пришлось пристрелить. — А они — потому что хотят! Мы же… Именно потому что не хотим! Не хотим, чтобы бедные хранители еще до кого-то добрались. Или чтобы эти сволочи еще кого-то калечили и убивали, — он злобно пнул труп Гамельнца, еле сдерживаясь, чтобы не вскочить на него и не втоптать в пол. — И ведь во все времена полно таких сволочей!

— Вот за этим и придумали ад, — сказал я.

— Так вот вы какие. — Услышав шорох за спиной и незнакомый голос, я резко обернулся и чуть не натолкнулся на темноволосую девушку в белой ночной сорочке, стоявшую рядом совершенно прямо и глядевшую на нас широко открытыми черными глазами.

— Мм… — только и выговорил я нервно. Ей совершенно не стоило находиться здесь. Но она не проявляла ни малейшего страха, хотя в ее глазах блестели слезы. Целые озера. За ее спиной чернела раскрытая в стене потайная дверца.

— О боже… — пробормотал Огюст потрясенно. — Она все это видела…

Гамельнец был прав, говоря о еретиках. Только хранительница могла оставаться такой отстраненной, почти спокойной, холодной. И все-таки в ее слезах мерцало что-то очень живое. Она была существом другого мира, воспринимающим все иначе и все же воспринимающим. Не стану скрывать, что, столкнувшись с ней, мы сильно растерялись.

— Я знаю, кто вы, — сказала она. — Вы убили моего брата и убийц моих родителей. Вы и меня убьете?

— Нет. Ни за что! — с жаром воскликнул Огюст, может быть, слишком поспешно.

— Но эти люди, которых вы убили, разве они не служили вам?

— Нет, они служили только себе, — возразил я.

Она перевела на меня немигающий взгляд.

— Я знаю, кто ты, — повторила она. — Князь тьмы. И ты тоже, — сказала она Огюсту. — Но вы не плохие. Учитель прав, он говорит, что однажды вы к нам присоединитесь, получите прощение и благодать. Не правда ли, чудесен мир сотворенный Господом?

— Нет, — сказали мы с Огюстом в один голос.

— Так значит, вы меня убьете?

— Нет, — повторили мы.

— Эй! — раздался снизу крик Готье. — Елки-палки, что там? Поль? Огюст? Вы разобрались, или помощь нужна?..

Девушка чуть вздрогнула, услышав новый голос, и решительно попятилась.

— Идемте с нами! — опомнился Огюст. — Вам нельзя тут оставаться!

— Нет! — твердо сказала она, отступая к потайной двери. — С вами я не пойду! Нельзя верить демонам.

— О Господи! — в сердцах воскликнул Огюст, осторожно двинувшись за ней, боясь спугнуть. — Да пойдемте же, никакие мы не демоны, клянусь! Никто вас не обидит!

Она сделала еще шаг назад и схватилась за дверцу.

— Вы хорошие, — сказала она. — Я этого не забуду. Я буду ждать того часа, когда вы будете с нами!

И сделав последний шаг в чернеющий проем, она захлопнула за собой дверцу.

Огюст бросился за ней и попытался открыть дверь снова. У него ничего не вышло.

— Черт возьми! — проворчал он. — Ну кто тебя просил нести эту ахинею про демонов!..

— Ну извини, на живых свидетелей я не рассчитывал. И уверен, что для нее давно не новость кто мы такие.

— Да что тут!.. — Готье, прогрохотав по лестнице, резко остановился в дверях, осекшись и вытаращив глаза. Через секунду он повернулся, и его стошнило.

— Правильная реакция, — откомментировал я. Мы с Огюстом сделали бы то же самое, если бы не пришлось отвлекаться на тех, кто был тогда еще жив.

— Да кончайте уже загаживать этот дом! — рефлекторно возмутился Огюст, хотя этому дому уже мало что могло повредить, разве что пожар. Он все еще пытался найти способ открыть дверцу. И явно уже наладился ее выломать.