Victory значит победа

Неужели он до сих пор ни о чем не догадался? Но на этот вопрос я не настроена была отвечать. Пусть сам подумает.

– Так что? Вы помирились?

– Нет… - поколебавшись, ответил Джеймс.
– Лили слишком сердита на меня.

Он осекся, понимая, что беседует отнюдь не старинным другом.

– Зачем вам это знать?

Мы уже дошли до замка, и я замедлила шаги. Лучше бы закончить разговор снаружи, чтобы не было никаких свидетелей.

– Я могу подсказать, как вам помириться с вашей Лили.

Джеймс встал как столб, не скрывая своего изумления и подозрения. Но, впрочем, в нем превысило любопытство.

– И как же?

Подавив победную улыбку, я принялась излагать простую, как дважды два, схему попавшемуся на крючок будущему родственнику.

Спустя некоторое время мы входили в безлюдный холл. Джеймс хмыкал и искоса поглядывал на меня.

– Мне нужно бежать, - сказал он, - если не хочу опоздать на обед и начало матча.

Я вручила ему его вещи, и он помчался в Большой зал. А затем, словно дождавшись этого момента, откуда-то ко мне подбежали Гарри, Гермиона и Рон. Не успели они озвучить вертевшиеся на языках вопросы, позади раздался голос Сириуса:

– Ну, как все прошло?

– Лучше, чем я ожидала, - произнесла я, оборачиваясь.

– О чем это вы?
– спросил Гарри с интересом.
– И почему ты, Вики, пришла в замок вместе с Джеймсом?

– Да, что за секреты?
– не выдержал и Рон.

Мы с Сириусом переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

– Ладно, пойдемте наверх.

За обедом, который принес нам в комнату один из хогвартских домовиков, мы все выложили ребятам.

– И Джеймс согласился?
– удивилась Гермиона.

– Согласился, почти сразу, - отодвигая опустевшую тарелку, кивнула я.
– Правда, он сперва все пытался выяснить, почему я интересуюсь их с Лили примирением. Но я ловко ушла от ответа.

– То, что Джеймс согласился, говорит о том, насколько дорога ему Лили, - сказал Сириус со сдержанным чувством, похожем на светлую грусть.

Гарри молча смотрел на нас, задумчиво крутя в ладонях ложку.

– А у нас не будет из-за этого неприятностей?
– спросила Гермиона немного озабоченно.

– Не будет, Гермиона, - успокоил ее Сириус.
– если Джеймс поведет себя как надо, ничего страшного не случится.

– Кстати, он сказал, что снитч должен поймать несмотря ни на что, - вспомнила я.

– Значит, поймает.

Рон встал из-за стола и выглянул в окно.

– Там народ собирается. Может, пойдем и мы?

На стадионе было шумно. Многочисленные зрители, разговаривая, заполняли трибуны и до начала матча оставались считанные минуты. Мы все вшестером, а Паркинсон тоже была с нами, заняли места в самом последнем ряду недалеко от высоких шестов-колец.

– Даже немного странно… - негромко, чтобы не услышали сидящие ниже рейвенкловцы, произнес Сириус, - смотреть свою игру со стороны, при том, что с четвертого курса я ни разу не видел матчи с гриффиндорской командой в качестве зрителя.

– Вот повезло тебе, - сказал Гарри, улыбаясь.
– А я, насколько себя помню, на каждом курсе пропускал по матчу. И теперь уже вряд ли полетаю за гриффиндорскую команду.

– Зато ты превосходный ловец, - откликнулся Рон.
– Тебя с превеликой радостью возьмут в любую команду после школы. Если, конечно, предпочтешь квиддич карьере аврора.

– Ты хочешь стать аврором?
– посмотрел на него крестный.

– Первый раз эта мысль ко мне пришла на четвертом курсе после того, как замаскированный под Грюма Пожиратель смерти сказал, что у меня имеются необходимые для аврора данные.

Гарри пожал плечами, глядя на удивленного Сириуса.

– Это не менее странно, чем то, что чувствуешь ты, правда?

Тот ответить не успел. Раздался громкий свисток. Я, все это время прислушиваясь к их разговору, стремила взор на поле. Там появились две команды, облаченные в красные и зеленые спортивные формы. Между ними стояла мадам Хуч с метлой в руке, как все остальные. У ее ног виднелся большой деревянный ящик: в нем, насколько мне было известно, хранились мячи для квиддича.

Вот капитаны обеих команд подошли друг к другу и пожали руки.

– Мы все ждем от вас честной игры!
– донесся до нас ее голос.

Затем она откинула крышку ящика, и из него ядрами взмыли в небо разнокалиберные мячи. Мадам Хуч вновь дунула в свой свисток, возвещая о начале матча, и, оседлав метлу, вознеслась в воздух. Обе команды, гриффиндорская и слизеринская, незамедлительно последовали за судьей.

– Ита-ак! Игра началась!
– вдруг откуда-то прозвучал магически усиленный мужской голос.

– Это комментирует семикурсник из Рейвенкло, - тихо объяснил Сириус.
– Если не ошибаюсь, его зовут Брендон Роули.

Я машинально кивнула, не сводя глаз с неба, где вовсю принялись носиться игроки обеих команд, среди которых метались бладжеры.

– Напомню, - продолжал невидимый Брендон Роули, - эта игра предпоследняя в этом сезоне. Победившая в ней команда, как известно, будет претендовать на кубок. Поэтому…

– Роули!
– кто-то отчетливо гаркнул, отчего стало слышно, как поперхнулся комментатор.
– Не зевай!

В этом голосе я без труда узнала профессора Макгонагалл.

– Он всегда был немного тормозом, - шепнул Сириус, слегка улыбаясь.

– Ну, хорошо, профессор… Квоффл у Ньюэлл. Она пасует Морган, и та летит к гриффиндорским кольцам! Но на нее пути появляется Макдональд, которая с легкостью перехватывает квоффл.

Часть трибун, где размещались гриффиндорцы, бурно выразила свою радость криками.

– Здорово играешь, - подмигнула я Сириусу, следя за тем, как его молодой прототип легко и просто выделывает в воздухе всяческие пируэты.

Он улыбнулся и незаметно обнял меня.

– Это что. Вот посмотришь, как играет Джеймс, и сразу поймешь кто лучше.

– А я не буду сравнивать. Каждый играет по-своему хорошо. Ты же знаешь, я полный профан в квиддиче.

Но нас прервал возглас комментатора, пронесшийся над стадионом:

– Счет ведет Слизерин!

– Что?
– невольно воскликнул Рон.
– Мяч только что был у одной из гриффиндорских охотниц! Когда они успели забить?

– Такие вот чудеса в квиддиче бывают, - усмехнулся Гарри, не отрывая взгляда от перемещающихся в небе фигур игроков.