Видессос осажден

Тем временем, однако, воины Этцилия и упряжки лошадей перетащили его собственные камнеметы, которые макуранцы научили его делать, туда, где их можно было закрепить на стенах. Еще несколько человек - Маниакес считал их видессианскими пленниками, а не кубратами - таскали камни наверх и складывали их рядом с машинами.

"Сбейте мема с ног!" - крикнул он своим экипажам катапульт. Но на большом расстоянии это было не так-то просто. Кубратам оставалось только попасть в стену - цель, по которой они вряд ли могли промахнуться. Попасть в конкретных камнеметчиков, как это требовалось делать видессианцам, было совсем другим делом.

Время от времени, благодаря любопытному сочетанию хорошей стрельбы и удачи, столь необходимой для успеха на войне, экипажу видессианской катапульты удавалось сбросить каменный квадрат на вражеский двигатель, что приводило к таким же катастрофическим последствиям для этого двигателя, как и для человека, к несчастью оказавшегося на пути такого снаряда. Поврежденный камнеметатель в мгновение ока превращался из двигателя в растопку, а команда видессианской катапульты капризничала, колотила друг друга по приборам и хвасталась всем, кто слушал, или, что чаще, всем, кто находился поблизости, слушал или нет.

И кубраты заставляли своих пленников убирать обломки разрушенного камнемета, причем упомянутые обломки иногда доходили до людей, обслуживавших двигатель, и были ранены, когда в них попал отлетевший от него осколок. И они подтащат еще один камнемет и вернутся к обстрелу стен Видесса, города.

Наверху, на проходе у внешней стены, Маниакес почувствовал, что попал в непрекращающееся землетрясение средней силы. Камни разбивались о каменную кладку стены, и каждый удар отдавался прямо в подошвах его ботинок. Грохот ударов камня о камень тоже напомнил ему о страшном грохоте землетрясения.

Но землетрясения, какими бы страшными они ни были, прекратились через минуту или две. Это продолжалось и продолжалось, непрерывное движение под ногами почти вызвало у него морскую болезнь. Многие камни, брошенные машинами, отскакивали от стен без всякого эффекта; каменщики, которые строили эти сооружения столетия назад, знали свое дело.

Однако время от времени кубраты пускали в ход особенно твердый камень, или тот, который был брошен особенно сильно, или тот, который попал в лучшее место или под лучшим углом. Затем камень на стене тоже разлетелся вдребезги.

"Сколько ударов мы сможем выдержать?" Маниакес спросил своего отца. "Не имею ни малейшего представления", - ответил Маниакес-старший. "Никогда раньше не приходилось так беспокоиться об этом. Однако вот что я вам скажу - знать, где найти ответы, почти так же хорошо, как знать, в чем они заключаются. Все, что Ипсилантес не может рассказать вам о стенах, не стоит знать ".

"Это правда, клянусь благим богом", - согласился Маниакес и вызвал своего главного инженера.

"Мы должны быть в состоянии противостоять подобному обстрелу довольно долгое время, ваше величество", - сказал Ипсилантес. "Только на нескольких участках стены есть каменная сердцевина; большая ее часть либо сплошная каменная на всем протяжении, либо двойная по толщине над складскими помещениями, кухнями и тому подобным".

"Это то, на что я надеялся", - сказал Автократор. "Приятно, когда надежды время от времени сбываются".

"Я рад, что доставил вам удовольствие, ваше величество", - сказал Ипсилантес. "А теперь, если вы, пожалуйста, извините меня", - Он поспешил прочь, выполняя задания более важные, чем заверение своего государя.

После ухода Ипсилантеса старший Маниакес похлопал сына по руке. "Возвращайся во дворцы", - сказал он. "Отдохни немного. Город не развалится на куски, пока вы будете ложиться спать, и вы можете развалиться на куски, если не сделаете этого ".

Маниакес покачал головой. "Пока я здесь, люди на стене будут знать, что я с ними. Они будут сражаться упорнее".

"Может быть, немного, но не настолько", - ответил его отец. "И я говорю тебе вот что: если ты будешь единственной опорой, удерживающей защитников, тогда город падет. Они сражаются не только по тем причинам, что ты здесь. Во-первых, они уже хорошие солдаты, потому что ты превратил их в хороших солдат за последние несколько лет. А во-вторых, поверьте мне, им нравится оставаться в живых так же сильно, как и всем остальным. А теперь вперед ".

Он придал своему голосу некоторую грубость, как тогда, когда Маниакес ослушался его в детстве. Автократор рассмеялся. "Ты говоришь так, словно врежешь мне ремнем по заднице, если я не сделаю то, что ты мне говоришь". Старший Маниакес опустил взгляд на пояс, который был на нем. Как и подобало отцу Автократора, на нем был золотой ремень с замысловатой пряжкой, украшенной драгоценными камнями. Он расстегнул пряжку, снял ремень и задумчиво взвесил его в руке. "Я мог бы нанести тебе довольно приличный удар вот этим, сынок", - заметил он.

"Значит, ты мог бы", - сказал Маниакес. "Что ж, если это не так, твое величество, на лед со мной, если я знаю, что это такое". Они с отцом оба рассмеялись. Когда старший Маниакес начал спускаться со стены, Автократор последовал за ним. Они вместе поехали обратно во дворцы. Однако всю дорогу Маниакес слышал, как тяжелые камни ударяются о стену. Он не думал, что ему удастся долго отдыхать.

"Вылазка, вот что нам нужно", - сказал Гориос. "Вылазка, чтобы рассеять часть их лучников и подвести некоторые из их машин. Полагаю, сошли бы камнеметы, но я бы действительно хотел избавиться от этих осадных башен. Это было бы чем-то стоящим ".

Маниакес с удивлением посмотрел на своего кузена. "Как тебе удалось в паре предложений ускользнуть от того, что нам нужно Предположить ? Ты имеешь в виду, что тебе хочется выйти и сразиться с кубратами, и ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что все в порядке ".

Гориос бросил на него взгляд, уважительный и обиженный одновременно. "Любой мог бы подумать, что мы выросли вместе или что-то в этом роде", - сказал он. "Как я могу что-то протащить мимо тебя? Ты слишком хорошо меня знаешь. Если уж на то пошло, как тебе удается что-то утаивать от моей сестры? Она слишком хорошо тебя знает."

"Как мне попытаться протащить что-нибудь мимо Лисии?" Сказал Маниакес. "По большей части я этого не делаю. По какой-то причине это плохо работает. Но это не имеет никакого отношения к тому, должны ли мы совершать вылазку против кубратов."

"Полагаю, что нет", - согласился его двоюродный брат. "Но мы что, собираемся просто сидеть здесь и позволять им давить на нас?"

"На самом деле, это было именно то, что я имел в виду", - сказал Автократор. "Всякий раз, когда у меня возникали проблемы, на протяжении всего моего правления я пытался сделать слишком много. На этот раз я не собираюсь этого делать. Я собираюсь сделать как можно меньше, и пусть кубраты и макуранцы изматывают себя, разбивая головы о наши стены. Вот почему стены были возведены в первую очередь ".