Видоизмененный углерод
Шрифт:
Двое сотрудников Управления внутренней безопасности попытались принюхаться к «Розе Панамы», но отдел органических повреждений каменной стеной сомкнул ряды вокруг Ортеги и Баутисты. УВБ осталось ни с чем.
У нас было две недели.
Ортега летела на северо-восток. Четкие инструкции, полученные от Ирены Элиотт, вывели нас на небольшое скопление куполообразных построек, обступивших западную оконечность озерка, затерявшегося в глухих лесах за сотни километров от цивилизации. Заходя на посадку, Ортега одобрительно хмыкнула.
– Тебе знакомо это место?
– А то как же. Поселок похитителей чужого сознания. Видишь спутниковую тарелку в центре? Она нацелена
– И никто их не трогает?
– Всякое бывает. – Ортега посадила воздушный транспорт на берег озера рядом с домиками. – Видишь ли, эти ребята поддерживают работоспособность старых орбитальных станций. Если бы не они, кому-то пришлось бы раскошеливаться на утилизацию станций, а это задача не из дешевых. До тех пор, пока здешние виртуозы занимаются мелочами, с ними никто не связывается. Управление борьбы с преступлениями в области передачи данных ловит только крупную рыбу, а больше никому нет до них дела. Ты идешь?
Я выбрался из транспорта, и мы пошли вдоль берега к поселку. С воздуха он производил впечатление единообразия, однако сейчас я разглядел, что постройки расписаны пестрыми картинами или абстрактными узорами. Никакие два купола не были разрисованы одинаково, хотя я в нескольких случаях разглядел руку одного художника. Кроме того, ко многим домикам примыкали крылечки, веранды, а кое-где даже бревенчатые пристройки. На натянутых между куполами веревках сушилось белье, по улицам с громкими криками бегали резвящиеся дети.
Охранник встретил нас у наружного кольца построек. Высотой больше двух метров, он, вероятно, весил столько же, сколько обе моих теперешних оболочки вместе. Под свободным серым комбинезоном я разглядел мышцы профессионального борца. Глаза охранника налились кровью, а из висков торчали короткие рога. Покрытое шрамами лицо казалось старым. Этот эффект особенно подчеркивался младенцем, которого он держал в левой руке.
Охранник вопросительно посмотрел на нас.
– Вы Андерсон?
– Да. А это Кристина Ортега.
Я удивился, насколько пресно прозвучало для меня это имя. Лишившись феромонного интерфейса Райкера, я лишь смутно отмечал, что рядом со мной стоит стройная, привлекательная женщина, самодостаточностью отдаленно напоминающая Вирджинию Видауру.
Правда, остались ещё воспоминания.
Мне захотелось узнать, что сейчас чувствует Ортега.
– Значит, фараон?
В голосе бывшего борца не замечалось особой теплоты, но и враждебным его тоже нельзя было назвать.
– В настоящий момент она не при исполнении, – твердо произнес я. – Ирена здесь?
– Да. – Переложив младенца в другую руку, охранник указал на один из куполов. – Тот домик, что со звездами. Она вас ждет.
Не успел он договорить, как из указанной постройки появилась Ирена Элиотт. Буркнув что-то, рогатый охранник повел нас, по пути подцепив целый караван из увязавшихся детей. Элиотт следила за нами, сунув руки в карманы. Как и бывший борец, она была в высоких ботинках и сером комбинезоне, с которым резко контрастировала яркая повязка всех цветов радуги, удерживающая её волосы.
– К тебе гости, – сказал рогатый охранник. – Ничего не имеешь против?
Ирена Элиотт спокойно кивнула, и он, поколебавшись немного, пожал плечами и удалился в сопровождении стайки детей. Проводив его
взглядом, Элиотт повернулась к нам.– Предлагаю пройти в дом, – сказала она.
Внутри утилитарная постройка была разделена деревянными перегородками и коврами, развешанными на проволоке, закрепленной в пластиковом куполе. Стены также были покрыты росписью. Судя по виду, делом рук подрастающего поколения жителей поселка. Элиотт провела нас в залитое мягким светом отделение с креслами релаксации и видавшим виды связным терминалом, приклеенным на длинном шарнире к стене. Похоже, она успела привыкнуть к своей новой оболочке; её движения стали плавными и уверенными. Я заметил определенное улучшение ещё рано утром на борту «Розы Панамы», но сейчас прогресс был налицо. Устроившись в одном из кресел, Ирена Элиотт вопросительно посмотрела на меня.
– Насколько я понимаю, внутри вот этого находитесь вы, Андерсон?
Я молча склонил голову.
– Не хотите объяснить, в чем дело?
Я уселся напротив неё.
– Все зависит от вас, Ирена. Вы с нами?
– Вы обещали, что я смогу получить обратно свое тело. – Она пыталась говорить спокойно, но в голосе прозвучала неприкрытая жажда. – Ваше обещание остается в силе?
Я взглянул на Ортегу, и та кивнула.
– Совершенно верно. Если все окончится успешно, мы сможем затребовать вашу прежнюю оболочку федеральным запросом. Но это будет только в случае успеха. В случае провала мы, вероятно, получим так, что мало не покажется.
– Лейтенант, вы действуете по поручению федеральных органов?
Ортега натянуто усмехнулась.
– Не совсем. Но, согласно законодательству ООН, это можно будет оформить задним числом. Правда, как я уже сказала, только в случае успеха.
– Федеральное поручение, оформленное задним числом. – Подняв брови, Элиотт снова посмотрела на меня. – Это такое же обычное дело, как китовое мясо. Похоже, речь идёт о чем-то из ряда вон выходящем.
– Совершенно верно, – подтвердил я. Элиотт прищурилась.
– А вы уже больше не представляете «Джэк-Сол», так? Чёрт побери, Андерсон, кто вы такой?
– Я ваша добрая фея, Ирена. Потому что, если лейтенант не добьется федерального запроса, я лично выкуплю вашу оболочку. Обещаю. Итак, вы с нами?
Ирена Элиотт задумалась, и я поймал себя на том, что к уважению, которое я испытывал к ней как к специалисту, начинает примешиваться что-то личное. Наконец она кивнула.
– Говорите, что вам нужно.
Мне потребовалось около получаса, чтобы ввести её в курс дела. Ортега все это время беспокойно расхаживала по куполу. Я не мог её ни в чем винить. За последние десять дней Ортеге пришлось пережить крушение всех профессиональных принципов, какие у неё только были. А сейчас она ввязалась в дело, в случае неудачи грозившее участникам по сотне лет хранения, а то и больше. Наверное, без поддержки Баутисты и остальных Ортега все же не решилась бы на это. Даже несмотря на свою учтивую ненависть по отношению к мафам. Даже ради Райкера.
Впрочем, может быть, я ошибался.
Ирена Элиотт слушала молча, задав лишь три технических вопроса, на которые у меня не было ответов. После того как я закончил, она долго сидела молча. Ортега, прекратив метаться по куполу, встала рядом со мной.
– Вы сошли с ума, – наконец сказала Элиотт.
– Вы сможете сделать то, о чем мы просим?
Она открыла рот, затем снова закрыла его. Её лицо приняло мечтательное выражение, и я решил, что она мысленно прокручивает предыдущее погружение в чужое сознание. Наконец Элиотт, словно очнувшись, тряхнула головой, словно убеждая саму себя.