Вихрь переправ: 4. Если жить хочешь в новом мире

– Так ты уверен, что на поле появился новый игрок? И его стоит опасаться? – В голосе мужчины, до того ровном, прозвучало любопытство и даже нечто, близкое к надежде.

– Я не знаю, что несёт в себе Судья, но источники нам раскроют его интерес. А интерес у Равнителя точно есть. И какова его роль в нашей игре, выяснится после того, как мы изучим все необходимые материалы.

– Допустим, – задумчиво проговорил Саркар, медленно отводя глаза.

В этом «поединке» в гляделки он решил доставить удовольствие филину – стать победителем, в виде редкого исключения. Всё же прислужник наравне делил с ним жизнь, а это неоценимо.

Алконост уловил в отведённом взгляде бледно-голубых глаз знакомый лукавый проблеск – союзник уже что-то строил в голове, придумывал новую комбинацию. Флегонту Саркару просто жизненно необходимо изнурять мозг заковыристыми ходами и дальновидными перспективами. Если бы не стезя праведника, из него вышел бы великий шахматист.

Медленным, степенным шагом Бессменный проследовал к письменному столу и уселся в широкое комфортное кресло. Пододвинул ноутбук и, включив его, ввёл в поисковую строку комбинацию из букв.

– Что ж, Алконост, начинаем новую партию, так сказать, с нуля, – изрёк он, кликая мышью на ссылки. – Напомни мне вечером о Митке: нужно связаться с Алькамом Имером в Совете Держав. У него обязательства передо мною, придётся ему немного запачкаться, чтобы удержать превосходство голосов за моей персоной. И ещё! Катуни. Они теперь обуза. Эти свидетели должны исчезнуть из Буэро. Дурак Митке думал, что помог этим бедолагам, вызволив их отсюда, а я ведь и не собирался их трогать. Помурыжались бы чуток под землёй, а там, гляди и сынок бы попался. Отпустил бы старших, на кой они мне? А Митке им всё подгадил этим побегом. Что ж, им же хуже.

– Всё правильно, господин, всё верно, – обрадовано заухал прислужник, серые перья взъерошились на его голове.

Главное, направить темную энергию союзника в нужное русло, которое уже полно мутной водицы. Филин, довольный собою, раскинул большие крылья и за пару взмахов поднялся обратно на шкаф. Теперь можно насладиться сном до самого вечера, пока господин занят.

***

Зиновию поглотила ярость.

Её сотрясал гнев, о котором она подзабыла за тринадцать лет. Её лицо заливали слёзы, горькие, обжигающие кожу, но она их не отирала, считая священным покаянием.

Перед той, что вдохнула вторую жизнь и одарила надеждой.

Перед той, которой она пожертвовала. А та согласилась, хотя у неё ещё вся жизнь стояла впереди с любимым мужчиной. И где теперь оба? И кто виноват? Планы, расчёты, ставки – всё чушь! Всё даёт осечку, всё идёт не так, как по сценарию, как бы ни был тот хорош.

И снова праведники перечеркнули её волю. Снова он. Саркар, Бессменный, №1. Это имя горело выжженным клеймом внутри неё. Сколько же она должна ещё принести жертв в угоду вселенной, дабы та, наконец-то, исполнила её волю?

Ирина Лотар. Иришка Яншина. Преданная и искренняя, верная до конца дружбе. Её наречённая сестра. Старшая подруга. Её больше нет на этой планете. А всё потому, что Зиновия всего предусмотреть не могла. И Олумб, этот маленький славный фенек, наверняка разделил участь хозяйки, ведь на площади лиса не было.

Пришлось переправляться не в Орангек, так рисковать она не собиралась, а в дом Салины Аликуды, в Фиренце. Цыганский район Калаис-Виве-Куи на первых порах сгодится для того, чтобы переждать и придумать новый план. Правда, Салина на редкость навязчива, но зато покорна и до невозможности глупа. Что ей не скажи – всему верит и всё исполнит.

Но как же досадно, что ноутбук остался в особняке Астрогора! И как она забыла его захватить с собой, когда оправилась на площадь Свободы? Ведь знала, что не вернётся. Ладно, ничего критичного, даже если ему удастся взломать её пароль, большую часть информации она стёрла перед началом операции «Вьюга». Словно в будущее глядела. Правда, там остались кое-какие записи. Но что с того?

И всё же, исступленно завывая, мучилась бывшая хозяйка Голубой комнаты орангекского особняка. Столкнув вурдалаков и праведников, выставив между ними буфером мальчишку-всеслуха и его незадачливых друзей, она не получила и доли желанного удовольствия. Всеслух – всего лишь парень, которому не посчастливилось родиться с особым даром. Отчасти, Зиновия Руссу жалела его. Но так нужно. Он был пешкой, немаловажной в её игре.

Револьд? Выкарабкался ли он из той заварухи? Он мог, это недюжий человек, хоть и держится тёмной стороны. Есть в нём что-то, что влёчет. Какой-то скрытый интерес. Но он, как бравый моллюск, крепко держит створки запертыми, и отдаст жемчужину только под натиском ножа. Даже жаль, если он не избежал худшего. Из него мог бы выйти толковый лидер, если б он не выбрал вурдалаков.

Саркар, вот кому она желала всем сердцем смерти. И желательно, мучительной и медленной. Такую, чтобы у него душу жгло, как горит у неё до сих пор. Этот выродок не должен ходить по земле, дышать с нею одним воздухом и обладать такой властью!

Ничего, она может ещё подождать. Всё-таки тринадцать лет ждала, так что несколько дней, недель или месяцев уже не имеют значения.

Миру нужен баланс. А она Равнитель, Судья, Госпожа судеб. Она восстановит баланс. Пусть для этого придётся пожертвовать всем миром.

Но прежде – оплакать этот мир.

***

Если всё, что происходило с ним и его компаньонами до того момента, ещё поддавалось хоть какому-то разумному обоснованию, то следующий шаг рвал все логические цепи вдрызг.

Наверняка жалость – поводырь совести и отголосок сострадания.

А как иначе можно было разъяснить себе, что главный преследователь, подлец и, вдобавок, вурдалак (пусть и раненый) нашёл опору в виде Матфеева плеча (пусть и частично), когда по всем канонам и доводам рассудка его нужно было оставить доживать последние минуты на влажной от снега мостовой площади Свободы?

Конечно, легче всего свалить эту новую оказию на хрупкие плечики Лукерьи Баранки. Как-никак подстреленный субчик – её бывший любовник. Она не пожелала его оставлять. Оно и понятно. Но не мог же Матфей допустить, чтобы и Луку подстрелили, пусть и из-за глупости. Вот и подставил плечо, а за ним и Виктор Сухманов, крепко сжав губы и свою гордость. М-да, не всякий день увидишь, как влюблённый парень помогает на себе тащить полуживого любовника возлюбленной.

Но кто-кто, а Эрик Горденов поразил Матфея Катуня сильнее прочих. Правда, прежде он стребовал с Лукерьи, без злобы, без желчи, но прямо и загибая пальцы на ладони для вящей убедительности.

– Зачем? Ну, объясни, зачем мы его с собой взяли?! Сколько бед по его вине: Нил, Юнка, Карасу, ты, в конце концов! Да ему же плевать на тебя. На всех.

– Это вопрос баланса, Эрик, – спокойно ответила Лукерья, её пальцы ухватили прядку рыжих волос и убрали за ухо. – Если бы мы его оставили там, он попал бы в руки Саркара.