Вихрь переправ: 4. Если жить хочешь в новом мире

– Ну и пусть! Поделом! Одним негодяем стало бы меньше, – тут же выпалил парень.

– И тогда бы нам достался самый большой и мощный негодяй, которого некому было бы притормозить, – вразумительно парировала девушка, устремив на собеседника укоризненный взгляд карих глаз, продолжая разжёвывать очевидный факт. – Нам же самим невыгодно, чтобы Астрогор погиб или стал пленником праведника. Пока он жив, – а я надеюсь, что он выкарабкается, – у нас есть буфер. Поверь, у Револьда есть причина жаждать смерти Саркара. Нам выгоднее, чтобы он остался в игре.

– А может, в тебе говорит влюблённость? – язвительно отверг доводы приятельницы Философ.

Виктор Сухманов сделал вид, будто не расслышал эту колкость, но внутренне напрягся.

– Не буду отрицать, чувства до конца не угасли, – невозмутимо ответила Лука. – Но на данный момент я выступаю за общие интересы, а не за себя лично. Астрогор нужен нам живым. К тому же он нам обязан жизнью, а я хорошо его изучила за то время, что жила в его доме: он не любит долго оставаться в долгу.

– И что же? Хочешь сказать, что он прямо сейчас откажется от посягательств на Мафа и станет нам добрым товарищем? – зло усмехнулся парень, эмоционально махнув руками.

– Нет, такого не произойдёт. Но мы добьёмся лучшего – мы заручимся его нейтралитетом.

Аргумент прозвучал более чем здраво. И вот тут Эрик всех удивил.

Эрик, которому сильнее других досталось, не считая пропавшего Нила Хотина. Эрик, чьего прислужника убил Волкодлак, волчий пёс Астрогора. И именно Эрик, как только ворон и филин перенесли ребят с площади Свободы на проспект Воображения, – до забавности узкую улочку, пересекающуюся с улицей Волхвов, – предложил новый адрес отправки. Благо у ребят появилась временная передышка, и можно было провести дальнюю переправу по всем правилам.

– Белручей, – не задумываясь, скомандовал юноша, отчаянно тряхнув хвостиком каштановых волос.

Матфею сразу подумалось, что приятель не с бухты барахты вытащил это название, которое показалось смутно знакомым.

– А где это? – поинтересовалась Лука, с тревогой вглядываясь в лицо раненного вурдалака.

По правде, дела Револьда Астрогора казались совсем никчёмными: бескровное лицо с посиневшими губами на безвольной голове являло прескверную картину. К тому же ранение оказалось сквозным, срочно требовалось обработать и зашить рану. Но сдавать в больницу лидера вурдалачьей группировки – равносильно сдаче его в руки Саркара. Праведное братство контролировало фактически все сферы деятельности в государстве. Во всяком случае, в Вирии, где и располагался их головной офис.

– Это за Горницами, в пятидесяти километрах на севере, – уточнил Эрик Горденов.

– Но это же не так далеко от Горниц, Философ! – пришла в недоумение Юна Дивия.

Эрик невозмутимо повёл плечами и в своей излюбленной степенной манере удосужился «дожевать» выданную информацию.

– В том и смысл: нужно прятаться под самым носом. Всё дело в наглости, от нас этого не ждут. До сих пор мы скакали, как блохи, по карте Терриуса. Да, в Горницах, наверняка, нас ожидают, но в глуши под Горницами – вряд ли.

Сеера, чёрная миниатюрная кошечка и вторая прислужница молодого человека, одобрительно мяукнула – план союзника ей пришёлся по душе. Большой дымчатый кот Виктора Сухманова, Лиандр, напротив, настороженно водил ушками. Вот кто не знал покоя, так Рарог – саламандр переворошил внутренность рюкзака на спине Матфея, вереща, взвизгивая и тараторя свои любимые поговорки.

– Погоди, а где мы будем жить в этом Белом Ручье? И что это такое? – окликнул, морщась, Виктор Сухманов.

Основная тяжесть Астрогора досталась ему, а кровь, которую кое-как заткнули разорванной надвое футболкой того же Виктора, долго сдерживаться не могла. Вдобавок натёкшая из раны кровь вурдалака хорошенько перепачкала куртку Виктора, равно как и Матфея. В таком виде небезопасно попадаться на глаза обычному обывателю. Хорошо, что проспект Воображения после полудня насчитывал только их жалкую компашку, но кто знает, долго ли?

– Белручей – небольшой посёлок, – терпеливо добавил Эрик к вышесказанному. – У нашей семьи есть старый знакомый. Эдуард Барсгард. Он давно перебрался в Аркону, а дом не стал продавать – туда на всё лето приезжает, отдыхает от суеты столицы. А нам разрешил в любое время приезжать и жить в его доме, когда он в отлучке. Это даже лучше для дома, если кто-то за ним присмотрит.

– А вас знают в Белручье? – задала вопрос Лука.

– Ну, соседи, те знают. Но не так чтоб хорошо. Но лица наши там примелькались. Говорю, посёлок небольшой.

Ребята переглянулись. Раздался тихий, как звук сквозняка под порожком двери в ветреный день, стон Астрогора. Следовало торопиться с действиями.

– Вариантов нет, – подвела итог Юна Дивия. – Что ж, пора уже возвращаться в родные края, пусть это даже и глубинка.

Наскоро оцарапав запястья ножом и отсчитав необходимое количество кровавой платы переправщикам, компания друзей крепко сцепила руки, прижала прислужников и отдалась воле навалившегося на них вихря переправы.

***

У зимы свои преимущества и одно из них – ранний приход вечера.

Когда вихрь переправы развеялся на окраине посёлка, сумерки давно загустели и налились чернилами. Небо, чистое и безоблачное, уже поблёскивало ранними звёздами. Землю, в сравнении с мостовой Арконы, покрывал добротный слой пушистого снега. За пределами больших городов, особливо в глубинках, зима сбрасывала стеснение и, не встречая препон в виде тёплого, пропитанного испарениями городского воздуха, распоясывалась в полной мере. Стужа, снегопад и хрустальный воздух – естество.

– Нам нужна тёплая одежда, – пробормотал Эрик Горденов, кутаясь в куртку, которой разжился в Агнишандире.

Любимое пальто Философа осталось у стен Белого храма, впрочем, и оно бы теперь не особо спасло – зима уважает шубы, дубленки и пуховики. Утепляться нужно всем.

Белручей встретил чужаков тьмой улочек и россыпью золотисто-медовых глазниц домов. Словно дремавшие наседки, рядками, нахохлившись и зарывшись ногами в снег, ютились деревянные домишки, чьи дымоходы чадили небо.

Путешественникам повезло не столкнуться с местными, пока Эрик вёл их по одному ему известному маршруту. Временами в морозный воздух вливались соблазнительные домашние запахи: кто-то ужинал жареной картошкой со шкварками, у кого-то пеклись пироги, а где-то лакомились тушёной капустой с мясом. Словно тонкие незримые нити, ароматы пронизывали пространство улицы, раздражая голодные желудки путников, соблазняя, наполняя горечью бессрочного блуждания и грустью воспоминаний об отчем доме.

Дом Эдуарда Барсгарда вскоре отыскался. Это оказалось довольно причудливое строение, состоящее из двух этажей: нижний был сложен из красного кирпича, а верхний – сколочен из деревянных брусьев. Треугольник крыши из асбестоцементных листов венчал дом. Жилище с тёмными окнами окружал, как и полагается, аккуратный деревянный забор с высокой калиткой на замке.

– И как мы туда пройдем? – шепотом поинтересовался Виктор, силы его уже были на исходе, но он старался не показывать истинного положения дел, нарочито держа спину ровно.