Викториада

Молодой паренек кивнул.
– Сделаем. Вместо тротила, лучше пластит возьмем, он удобней в работе и его поменьше надо, а для фугаса, да… мин возьмем «кастрюльки» три - четыре, любую дверь вынесем, только шуму будет много.

– Да, шуметь не хотелось бы, но это так, на всякий случай. Вооружение по расписанию, чтобы по два БК у каждого было и «коробочки» снарядите под завязку.
– Борисыч задумался, глядя на карту.
– Не хотелось бы никаких ненужных осложнений. Всё, на этом по распорядку. Готовимся, отсыпаемся, завтра, чтобы все как огурцы малосольные были - зелёные и хрустели.

Мне выдали ноут, и я просидел порядочное количество времени, вспоминая свой порядком подзабытый «Python», набирая программу «кодек». Слава Богу, в закромах Михалыча я нашел учебник по программированию и с грехом пополам набрал требуемую программу. Не знаю, как она сработает для снятия блока объекта, но с моими простенькими кодами она расправлялась на раз. Я чувствовал себя великим хакером, вскрывшим сайт Пентагона. «Я молодец. Только вот если смогу подключиться. Если код стоит не в оперативке, а в прошивке, вот тогда действительно придется повозиться. Тогда, действительно, проще противотанковой миной. Будем надеяться на лучшее, а готовиться к худшему. Надо еще одну «прогу» загрузить, на всякий пожарный». Загрузил еще одну программку, фактически копирующую вход в БИОС. Небольшую… но, несмотря на это, я провозился почти целый день, не реагируя на принесенный мне Катей ужин, проглотив его механически, не отрывая взгляд от экрана и почти не осознав его вкуса. «Всё готово!!! Я герой!!!!»

Я встал, потянулся, хрустнув косточками. «Надо собирать манатки на завтра и пораньше баеньки. Хотя, какое тут пораньше - спать осталось меньше шести часов. Засиделся я что-то. Ладно, сборы завтра, сегодня установлю на зарядку ноут». Я подключил ноут к блоку питания и, поставив компьютер на зарядку, завалился спать, но потом поднялся и все-таки собрал все свои вещи в рюкзачок. «Завтра - оно будет завтра. Что там будет завтра и будет ли у меня это завтра…». Это были мои последние мысли, когда я проваливался в сон.

Глава 20

Дубки – это не только деревья.

Естественно я проспал! Будильник, выставленный на ноутбуке на половину четвертого, верещал, как резанный, но в моем уставшем мозгу, я воспринял его, как мой потерянный будильник в разрушенной квартире. И конечно сопротивлялся, как мог, поскольку на работу, впрочем, как и всегда, вообще не хотелось, так как не выспался. Все, собственно, как обычно. Все стабильно в Датском королевстве. И пока в мою квартиру не стала ломиться баба Зоя, я глаза открывать категорически отказывался. Судя по грохоту, баба Зоя вознамерилась дверь все-таки вынести, и глаза пришлось открыть. Вот тут-то будильник и превратился в ноут, дверь в квартиру трансформировалась в дверь в мою комнатушку, а голос бабы Зои чудесным образом преобразовался в голос Кати. Правда, не менее сердитый голос, а ее речь даже могла поспорить витиеватостью речевых оборотов не только с бабой Зоей, но и с разносом начальника на планерке.

Я подскочил, словно меня клоп за задницу укусил, прыгая на одной ноге, пытаясь одновременно влезть в штаны и доскакать до двери. Вот в таком виде: с заспанной рожей, хорошо, что еще в штанах и открыл дверь.

Кате ничего не надо было говорить. Все у нее уже было написано на лице. Есть талант у девушки, ничего не скажешь. Вот был бы у нее в руках арбалет, точно схлопотал бы прикладом между глаз. Я даже зажмурился от ужаса и, так вот подглядывая через прищур, побыстрее попытался оправдаться.

– С прогой засиделся.

– С чем?

– С программой декодирования. Никак не хотела на ноут вешаться.

Катя закатила глаза.

– Ты вообще на русском разговаривать умеешь?

– Умею.

– Я даже не понял, о чем это она, но потом до меня дошло. Дело в том, что речь айтишников настолько своеобразна, что может конкурировать даже с разговорами врачей на профессиональные темы. Поэтому я не стал вдаваться в подробные объяснения, а просто сказал.
– Не парься, главное - все заработало.

Ладно, - взгляд ее смягчился.
– Все нас уже ждут. Давай, мой перед… и зад, и одевайся. Я жду тебя возле оружейки. И шустриком, а то батя тебе не я, так легко не отделаешься.

Упоминание о Борисыче стимулировало к скорости лучше чашечки кофе, кстати, о кофе. Позавтракать то я уже, пожалуй, и не успею. Ну и ладно. Если я опоздаю, прапорщик мне этот кофе точно засунет в такое место, о существовании которого я даже не догадываюсь, причем вряд ли он будет заботиться о его приемлемой для этого процесса температуре. «Перетопчусь сухпайком, наверное. Если дадут».

Я постарался потерять меньше времени на сборы, благо все было упаковано еще вчера, как знал. И через пять минут уже стоял возле оружейки, как тот огурец, который вчера заказывал прапорщик. Катя оглядела меня критическим взглядом, кивнула, каким-то своим мыслям и подтолкнула в комнатку Галюни. Там, под строгим взглядом юной оружейницы уже лежал на столе «укорот», он же «ксюха», он же АКС74У, разгрузка с четырьмя полными ярко-рыжими рожками-магазинами, мой любимый длинный ПБ и целых пять магазинов к нему снаряженных дозвуковыми патронами. А так же знакомый тесак, больше смахивающий на внебрачного сына меча «гладиус» с мачете.

Я сгреб всё в охапку, огокнул, подивившись солидному ее весу и, кряхтя, стал влезать в разгрузку. Катя повесила на меня автомат, прикрепив его на груди стволом вниз. По рейнджерски, как она сказала. Было удобно, но как стрелять из этого положения - я не представлял. Пистолет пришлось вешать на набедренную кобуру, так что он торчал длинным стволом чуть ли не до колена, а магазины распихивать по многочисленным карманам разгрузки. В общем, с учетом рюкзачка с ноутом и всеми прибамбасами для подключения, в котором еще и тесак торчал в закрепленных ножнах, на мне было лишних килограммов двадцать - двадцать пять. Не побегаешь. Да и ходить можно медленно, и то не слишком далеко. Хотя, чего я заморачиваюсь, меня обещали довезти до нужного места, там я, поскоренькому, подключусь, открою запертые дверцы и, в принципе, свободен. Вот так я видел это задание для себя. В носу сложнее ковыряться.

Мы вышли на улицу в туманное промозглое утро. На горизонте уже загорались первые лучи утренней зори, но стоял еще полумрак сумерек. Весь двор скрывался в белом сыром ничто, из которого серыми пятнами выделялись два огромных бронетранспортера, стоявшие ёлочкой своими острыми мордами к выезду и хищно ощетинившись тяжелыми пулеметами на скрывавшуюся в тумане дорогу. Возле самого шлагбаума угадывалась буханка разведчиков. Я невольно поежился. Не знаю, что меня подвигло: или действительно зябкость природы, или все-таки нервы. А может и то и другое, организм не обманешь.

В углу образованном бронетехникой стояла вся экспедиция в полном боевом снаряжении во главе с массивным старшим прапорщиком. Увидев нас с Катей, поднимающихся по пандусу, он оторвался от своих ЕБЦУ и, сделав лилейное личико, что с ним вообще не вязалось, произнес:

– Ой, наша спящая красавица проснулись-с.
– А потом, переведя взгляд на дочь, серьёзным голосом спросил, - Скажи честно, пришлось прибегать к крайним мерам?

– Это, к каким?

– Как это, к каким - целовать.