Викториада

Файл закончился. Вот это уже интересно. Это что же получается, значит луч попал в мою квартиру… Ну, не в мою, а в квартиру моего двойника, и там образовался этот вихрь. То есть получается, что там и был этот портал, в который я и провалился. То есть постфактум могу утверждать с большой долей вероятности, что он и сейчас там есть. И, чтобы попасть домой мне надо было просто прыгнуть в свою квартиру. И всё - я дома. И вот этот дурдом даже бы и не начался. Нет… что-то не так. Баба Зоя прыгнула в мою квартиру и улетела вниз - ко мне домой не попала. Что-то не сходится. Надо дальше посмотреть, что мне скажет доктор Ветров. Интересно, день пропущен, что-то страшное должно было случиться, чтобы этот педант день не записал.

04.02.2016 г. Началось. За первые сутки умерла вся исследовательская команда и руководство, прибывшее на вертолете. Когда умер первый человек, я находился в «красной зоне», после чего выход из красной зоны производил только в костюме защиты. Симптомы развиваются молниеносно. Два человека умерли во сне, остальные в течение двух-трех часов друг за другом. Первые симптомы, инъекция склер и хроматоз ногтевых пластин в ярко-синий цвет, выраженная гипертермия, затем развивается сильная головная боль, в течение, которого больной выказывает резкое психо-эмоциональное возбуждение. После чего человек теряет сознание и умирает в течение трех-четырех часов. Инкубационный период около суток, поэтому гарантии того, что я избежал заражения - нет. Умерших отнесли на технический этаж. В свободную морозильную камеру Я настоял, что бы у меня был постоянный доступ к биоматериалу.

А чего это они сразу не встали?

05.02.2016 г. В информационных лентах отмечаются факты массовых смертей от вируса со схожими симптомами по всему миру. В городских лентах указываются совершенно невозможные случаи оживших мертвецов, причем умерших не только от вируса, но и по другим причинам. Как самый старший по должности, я распорядился: прекратить выход на поверхность даже в защитных костюмах, надо проверить умерших в морозильной камере. Все умершие находятся в положенном для них мертвом состоянии.

06.02.2016 г. Заражения избежать не удалось. Появились первые симптомы заражения у шести человек второй научной смены. Больных изолировали и к вечеру они умерли. По моему приказу в секционную комнату принесли одного умершего. К тому моменту, когда я пришел на вскрытие он ожил и накинулся на охранника, покусав его. Охранник застрелил его, причем выпустив почти всю обойму в грудь безрезультатно, и только выстрел в голову умертвил ожившего. Среди сотрудников пополз слух о зомби.

07.02.2016 г. Заразились и умерли еще двадцать человек, причем первым из них был покусанный. Не могу сказать, что послужило причиной – то, что его покусали или он был в контакте с больными. Всех перенесли в морозильную камеру. У меня возникла идея. Одного из первых умерших принесли в секционную комнату и привязали к секционному столу. Через три часа он ожил. Вывод напрашивается сам собой: вирус активирует в тепле анаэробные биохимические процессы. При вскрытии (пришлось вскрывать его «живым») ткани живут самостоятельно. Каждая клетка стремиться объединится в некий союз с соседними, объедения весь организм в единое целое. Из нервной системы сохраняется активными только клетки ствола головного мозга, спинной мозг, и периферическая нервная система. В этих структурах содержание вируса максимальное. Кора головного мозга неактивна и содержание вируса в ней приближается к нулю. Вывод: оживший не сохраняет сою личность и действует на основе базовых инстинктов. Этим объясняется и «смерть» ожившего от выстрела в голову: разрушение клеток и сложных связей стволовых структур мозга. «Убить» путем разрушения других структур не возможно, поскольку зараженные клетки быстро восстанавливают связи вокруг поврежденных тканей. Данная информация направлена в клиники страны по сохранившим каналам.

Марья Семеновна закивала, подтверждая его слова:

– Да мы это получали, но в городе уже такое было… Не до этой информации было. Мы не успевали мертвых в морг таскать. Да и медицинских работников уже не хватало.

08.02.2016 г. Это был какой-то кошмар. Я проводил все время в красной зоне за электронным микроскопом или исследованием живой ткани зараженной вирусом. (Вирус можно сохранить только в достаточно большом куске ткани, при выделении из ткани он быстро распадается на аминокислоты), причем клетки ткани живут полноценно, используя анаэробный тип питания. Если их не подпитывать питательной жидкостью, то ткань впадает в спячку, схожую с анабиозом и просыпается при раздражителях (электрический ток, кислота ил питательная белковая жидкость). Меня так увлекли исследования, что я пропустил начало. Кто-то ожил и набросился на соседа и загрыз его. К тому моменту, когда я заметил, что что-то происходит в жилых комнатах и главном зале исследовательского центра проходила кровавая вакханалия. Ожившие гонялись за живыми, покушанные «пробуждались» и присоединялись к этому празднику смерти. Мне оставалось только смотреть на это все из-за бронированного стекла, потому что спасти я бы никого не смог.

Файл закончился, а мы все смотрели на темный экран. Я первый вышел из прострации и кликнул на следующий видеофайл.

09.02.2016 г. Работая над вирусом, я нашел его слабое место. Он склонен к объединению в этом его сила. Если прервать эту его направленность, он перестанет быть опасным. Да он будет убивать, но он не будет оживлять. Основная цель любого вируса – это убить носителя, но в этом и парадокс. Убив носителя, он умирает сам. Для данного вируса это правило не работает. Он не убивает организм, а захватывает его. Как бы перехватывает управление. Заражение происходит всеми путями, далее вирус преодолевает гемоэнцефалический барьер и поражает мозг. Так как ткани коры умирают, его в клетках и нет, а в менее дифференцированных клетках центральной нервной системы вирус сохраняется в большом количестве, направляя все свои силы на выживание захваченного организма. Если направить все усилия на прерывание этих связей – задача будет решена. Осталось определить пути для решения этой задачи.

– Вы заметили, он стал плохо выглядеть.
– Сергей Борисыч, задумчиво почесал заросший подбородок.
– Устал?

– Устанешь тут. Тут сдохнуть можно от усталости.
– Марья Семеновна украдкой стерла слезинку.

10.02.2016 г. Я решил эту проблему. Это фермент, не позволяющий клетке открывать протеиновые каналы. За счет этого клетка как бы консервируется сама в себе. Парадоксально, что это мне подсказал сам вирус. В состоянии голода, пораженная ткань впадает в анабиоз, я уже говорил об этой особенности. Я изучил этот механизм и понял, что клетка в голоде вырабатывает фермент, закрывающий протеиновый канал. Я воссоздал данный фермент в нашем малом, лабораторном биореакторе. Фермент полностью обездвижил клетки в биоматериале и через три часа ткани стали разлагаться. Не знаю, как подействует фермент на целый организм. У меня нет целого организма для эксперимента.

Я поставил изображение на паузу. На нас смотрел человек, постаревший за неделю лет на десять. Красные глаза, опустившиеся уголки губ, он периодически морщится, будто его простреливает импульс электричества через все тело.

– Он заражен.
– Марья Семеновна внимательно вглядывалась в изображение.
– Я сотню раз такое видела.

Я нажал на кнопку.

Хотя, почему, материала у меня хватает.

Он снял с монитора веб-камеру и перевернул ее на большой исследовательский зал. По залу медленно бродили десятки тел. Один из мертвяков стоял рядом с дверью, методично покачиваясь, словно в такт, слышащейся только ему музыки.

Вон, сколько у меня материала. Останавливает меня только то, что какой-то эффект будет только через три часа. Смогу ли я увидеть этот результат, успею ли.

Он нездорово засмеялся безумным смехом. И запись закончилась.

11.02.2016 г. Я заражен. У меня посинели ногти, и болит голова. Больше чем уверен, что и глаза красные как у кролика. Мне удалось провести эксперимент с опрыскиванием ферментом ближайшего зомби. Это был мой заместитель Андрей Лазарев, и я рад, что смог именно ему оказать эту услугу. Я, одевшись в защитный скафандр, приоткрыл дверь и брызнул ему в лицо фермент. Он успел схватить меня за руку и сорвал перчатку. Я вырвался. Но разглядывая руку на предмет повреждений, увидел синие ногти.

Он поднял руку и показал нам свои синие ногти.

У меня есть часов шесть до того момента, как меня свалит головная боль. Но зато есть главное - он умер! И разложился до скелета. Мой антидот работает. Я загрузил в наш лабораторный биореактор аминокислоты и протеины для синтеза фермента, но этого количества будет безумно мало. Этим объемом можно обработатьтолько наш бункер. Большой биореактор стоит в техническом уровне напротив реакторного отсека. Его возможности и производительность на порядок выше. Полученным ферментом нужно будет зарядить квадрокоптеры и распылить его над городом. Для запуска процесса в макро организме достаточно несколько миллиграмм вещества. Достаточно одной капли попавшей на тело зомби вызывают его оцепенение через час и полное разложение через шесть часов.