Вилька и Мишка в тылу врага

– Вилька, это Вильгельм, что ли? – я кивнул.

– Вот дела, - протянул командир, - Друзья не разлей вода: немец и еврей.

– Они ещё дети, командир, - вздохнул один из разведчиков, - плевать им на политику.

– Да, - согласился командир, - действительно, будьте, как дети… так у кого какие идеи?

– У меня идея, - расхрабрился я. – Дайте несколько листов бумаги.

– Зачем тебе, - удивился командир.

– Нарисую карту, где указаны позиции немцев. Мы с Мишкой видели карту, я запомнил.

– Давай, попробуем, - сказал командир, вынимая из планшета несколько серых листов бумаги и карандаш.

Я взял листы, пронумеровал их и стал чертить кроки. Когда кончились, попросил ещё.

– Это правда? – спросили меня. Я кивнул.

– Где ты это видел?

– Это не важно. Видел. Сейчас уходить надо, некогда рассказывать.

– Это даже удивительней, чем взрыв моста… Может, ты правда всё это взорвал?

– Всё правда, вам бы только обижать маленьких…

– Ну, извини, но не верится что-то. У нас задание, как мы можем довериться пацану?

– Хотите потерять время и жизнь? Не удивлюсь, если по нашим следам уже отправили погоню. Они, конечно, не поверят, что это мы, но всё равно будут искать виновного. Я не прав?

– Да, это так, - вынужден был согласиться со мной командир, - Если вы действительно навели там шороху, надо быстро смываться. Ты не врёшь? – пытливо посмотрел мне в глаза командир. Я спокойно выдержал его взгляд, не моргнув.

– Не думайте, что я вражеский разведчик, я советский гражданин.

– Ну-ну. Сейчас никому нельзя верить, даже таким шпингалетам, как вы.

– Да, мы специально вас разыграли, - согласился я.

– Ладно. Не обижайся, время такое. – Я кивнул.

– Листы с картой я бы распределил между бойцами, - предложил я, - хоть кто-то доберётся.

– Будем нести всё. Передавать в случае гибели планшет друг другу, - сурово ответил командир.
– У тебя ещё что - то?

– Да. У нас в штанах зашито какое-то донесение, которое нам передал Зосима Петрович. У него комиссар по имени Гнилов.

Командира перекосило: - Та ещё гнида.

– Мы видели его у немцев, в их форме…

– Во как!

– Мы не поняли, предатель он, или наш разведчик.

– Там разберутся.

Разведчики, между тем, уже собрались. Одели Мишку, самый сильный взял его на руки, и отряд направился в лес.

По дороге командир выпытал у меня подробности уничтожения моста.

Узнав о радиовзрывателе, успокоился.

– Мы с собой такой несли, - сказал он, - спасибо, сделали за нас работу!

– Рано ещё, благодарить, надо выбраться отсюда.

– Вас обязательно вытащим. Даже если твою карту потеряем, твоя голова гораздо ценнее. Наверно, она хранит ещё какие-то секреты?

– Возможно, - согласился я, - только я пока об этом не знаю. Не знаю, насколько ценное то, что мы видели и слышали.

– Об этом я и говорю.

Через некоторое время командир разделил отряд на две части. Мы с командиром и ещё двумя разведчиками пошли вперёд, другие, которые присоединились к нам позже - всего разведчиков было восемь - отправились куда-то в обход.

Так мы и шли, пока не подошли к болоту. Здесь разведчики вырубили длинные слеги и объяснили мне, как надо идти по болоту. Я слушал, не перебивая, вспомнив свой опыт хождения по болоту с Мишкой, когда едва не потонули в грязной луже.

Пошли гуськом, осторожно проверяя тропинку слегами. Мишку несли по очереди.

– Почему он не просыпается? – с тревогой спросил я.

– Намучился, бедняга, - ответили мне, - да и спирту мы ему влили… Больно ведь. Жалко, лёгкую смерть приняли те мерзавцы. Ты знаешь, Вилька, они уже костёр готовили, поджарить хотели дружка твоего.

Я заскрипел зубами, перед глазами стало красно. Ну, ладно, хоть с одним расправился своими руками! И штык прихватил, подвесил ножны к ремню, тоже трофейному.

Под ногами хлюпала мутная жижа. Мои ботинки сразу раскисли, наполнились водой.

Холодная вода почему-то. Наверно, где-то бьют ключи.

Солдатам пока хорошо, в сапоги не набрали.

– Смотри, командир, малец-то еле идёт, да и почти босиком. Вода до чего холодная, застудится! Давай, я возьму его!

– Не надо! Хватит вам Мишки! – прохрипел я, уже не чувствуя ног.

– Ты у нас на вес золота! – ответил командир, подхватывая меня на руки.

– Я тяжёлый… - возразил я, поняв вдруг, что сейчас засну. Пока шёл, держался, а сейчас сморило.

– Смотри-ка! Спит!

– Ещё бы! Столько пережить! Ты заметил, мальчонка-то, весь седой!

– Война проклятая! Ещё и контуженый…

Больше я ничего не слышал.

Проснулся я, когда меня уложили на что-то твёрдое. Я открыл глаза и увидел, что мы вышли на островок, солдаты устроили привал, вскрывали консервные банки, нарезали хлеб. Я протёр глаза и сел.

– Во! – засмеялись мужчины, - Как настал обед, сразу проснулся! Молодец!

Мне сунули в руки банку с тушёнкой и краюху хлеба:

– Штык у тебя свой. Не побрезгуешь? – я отрицательно покачал головой, я ведь почистил штык. Поэтому, вынув его из ножен, начал с аппетитом уничтожать тушёную говядину.

– Как там Мишка? – спросил я с набитым ртом.

– Спит твой дружок, живой. Дальше как, пойдёшь, или поедешь?

– Пойду, - вздохнул я, - Не маленький.

– Сейчас уже не такая холодная вода будет, нагретая солнцем. Потерпи, а то командир выдохся, никому тебя не хочет уступать. Похож ты, говорит, на его младшего братишку.

Ну, дела, подумал я, а меня считали чистокровным немцем.

Немного отдохнув, отправились дальше.

Где-то, через час пути мы услышали перестрелку. Остановились и прислушались.

– Наши? – спросил кто-то.

– В той стороне, как будто. Нарвались?

– Вперёд! – скомандовал командир, - нам, главное, не нарваться! Таких языков захватили!

– Возьмёте в разведчики? – осмелился я спросить, оперевшись на слегу.

– Обязательно возьмём, - немедленно отозвался дядя, который больше всех нёс Мишку. Куда мы без вас.