Винсе

Пусть все они были личностями давно пропащими, им захотелось огородить пацана от недолгой, некрасивой и вовсе не наполненной великими свершениями жизни потому, успел мальчишка только начать приставать с расспросами, Молчаливый указал на Колдуна, бледного болезненного, морщившегося от каждого движения, больше походившего на мертвеца, неизвестно какими силами приведённого в движение, чем на живое существо, грубо проворчав: «Ему ещё повезло».

Мальчишка, испуганно сглотнув, ещё недоконца поняв, что его напугало больше: полуживой вид парнишки, который скорее всего был даже младше его самого или грубый тон странника, помчался помогать таскать дрова и воду.

* * *

Поначалу ликованию Корэра не было предела, но только потом ария вспомнил, что его анатомия не слабо так отличалась от местного. Он уже принялся ломать голову, как бы исхитриться пойти одному, да не выглядеть словно он мнит себя птицей иного полёта. Но помощь ему неожиданно пришла Няша:

— Мальчики, вы ведь пустите даму вперёд?

— Даму? Это ты про нашего волшебника? — попытался пошутить Жердяй, припомнив не оправдавшиеся подозрения Ремока, что Корэр девушка, но тут же поспешил отвести глаза, наткнувшись на леденящий взгляд колдуна

Няша, оскалившись, слегка похлопала арию по плечу, предложив:

— А ты, пойдём, спинку мне потрёшь?

Тот попытался было промямлить что-то в ответ, но Няша, наклонившись к его уху, шепнула:

— Ну кто-то же твою тушку переодел из рваных тряпок.

Спорить смысла не было и он, опустив руку на эфес Вихня, кивнул.

Янь, с интересом проследив, как Няша уводит ссутулившегося, с явным трудом волочившего ноги колдуна, толкнул в бок Жердяя, проговорив:

— Как думаешь, когда она его уже поимеет?

— Нечего там иметь, — проворчал Жердяй, откровенно завидовавший колдуну, ведь даже Няша предпочла его, каленого малолетку, разлагающегося заживо, ходячий труп, по природе своей даже не мужчину.

* * *

Няша без стеснения скинула в предбаннике кожаные сапоги, куртку и штаны, оставшись в одних портах, носках и паре рубах.

Сын старосты, закопошившийся в бане, в этот момент как раз уже выходил, но при виде почти обнажённой фигуры воительницы, плотно сложённую, и в отлитии от фигур деревенских девок, лишённую даже намека на жир. Даже под рубахами было заметно как под кожей перекатывались сглаживающие пучки, называемые здесь мышцами. Одежда, а тем более эта, не могла скрыть таившейся в теле звериной мощи и перед этой мощью сын старосты оробел, лишившись всех слов, застыв на месте, став ещё больше похожим на каменную глыбу.

Няша, пихнула деревенского парнишку плечом, заставляя посторониться, следом за ней, аккуратно сложив на лавке кожаный плащ, скользнул Корэр, постаравшись не коснуться сына старосты. Тот, неловко развернувшись, задев что-то, бестактно поинтересовался, уставившись на колдуна:

— Так ты всё же девка?

Корэр нахмурился, но ответила вместо него Няша, приобняв арию за плечи, расстегнув верхнюю пуговицу рубахи:

— Он мой мужчина.

Сын старосты, наконец поняв, что он здесь лишний, всё же вышел. Няша, задвинув засов, полностью разделась, выжидающе поглядела на переминавшегося на месте Корэра, поинтересовалась:

— Руки, ноги, голова работают, так чего застыл?

Поворчав, Корэр стащил с себя одежду, прикрывая жуткую рану, сутулясь, от этого принимая ещё более болезненный вид. Скользнув к нему за спину, Няша втолкнула Корэра в помещение заполненное паром. От нахлынувшей жары у арии закружилась голова, перед глазами всё поплыло, он вздрогнул, пошатнулся и…

Воительница обняла его со спины, прижимая к груди, небольшой и упругой, заставляя расправить плечи. Корэр непроизвольно вздрогнул, напрягшись, но всё же сумев перебороть себя, заставил расслабиться, усмеряя недоверие и страх, накрывавший всякий раз, как стоило кому-то коснуться его обнажённой кожи. Нахлынул страх, принимаемый окружающими, да и им самим до некоторых пор, за отвращение.

Всего раз другая женщина обнимала его так, тогда это была Эмони — развратная тварь, считавшая что её тело, слишком мягкое, неповоротливое, массивное, является самым верным ключиком к любой цели. Напыщенная идиотка, скорее бы низшие приняли её в своём мире!

Но чем-то она смогла зацепить Экора. Ведь не спроста он прощал ей все те вольности и прихоти, что она выкидывала чуть ли не на каждом шагу. Что-то, а дисциплина у тех, ктоперешёл на сторону одноглазого ублюдка была, стоило ему только захотеть, его уважали и боялись. А тут эта сумасбродная дрянь, могла в любой момент заявиться к нему и при подчинённых буквально повиснуть на его шее…

Всё же у брата как всегда был какой-то план? А он, Корэр оказался столь ничтожен, что его как всегда не посвятили, и так туп, что не смог догадаться.

Что такого было в Эмони, чем не обладали все прочие женщины? Происхождение? Нет, было куда больше недалёких богатеньких аристократок. Или брат просто любил женщин, с телом, столь отличным от тел арий — грубых, худощавых, созданных в первую очередь для танца с клинками? Опять же, было множество других аристократок, но выбор пал именно на Эмони, от того она вызывала у Корэра куда большее отвращение, чем даже грязная, пропахшая потом, не умевшая толком и считать, воительница.

Из раздумий Корэра вырвало нечто холодное, скользнувшее посередине спины, как раз между складок в которые прятались крылья, и проследовавшая за этим касанием неприятная боль. Ария тут же отскочил, пристально глядя на Няшу, кленя себя за мысль, что можно расслабиться.

В руках воительница крутила небольшой нож с кончиком лезвия, измазанным в золотую кровь. Зарычав, Корэр хотел было броситься на безумную женщину, которой так опрометчиво решил довериться. Он дурак расслабился. Не уж то ему, мелкому идиоту, хватило одних бабских сисек, чтобы потерять бдительность. С трудом ария сдержал себя.

Няша — стихийная сумасшедшая, помешанная на кровопролитии. Корэр давно уже понял это, вот и решил не выводить её из себя, провоцируя. Потому постарался исполнить давно данный себе самому зарок: сдержать клокочущие внутри эмоции.

— Зачем ты это сделала? — спросил Корэр, с трудом выпрямившись, заставив голос звучать спокойно и уверенно.

— Я давно хотела посмотреть, как ты устроен. Ты же не такой как мы! Кто ты? Нечисть? Бог?

— Я сын мироздателя? — ответил Корэр, из интереса решивший попытаться решить всё словами.

Для него это было несвойственно, ведь проще просто снести пришибленной голову, но Вихрем он сможет воспользоваться не всегда, а значит пора привыкать. Да и умение договариваться, разве не должно быть присуще хорошему Императору? Сейчас он хотя бы ничем не рисковал. Почти…

Поняв, что Няша не поняла смысла его слов, Корэр решил объяснить проще:

— Сын того, кто создал этот мир.

— Значит всё-таки бог!

Корэр поморщился, попытался ещё раз объяснить, что отец его был просто очень хорошим магом, но кровожадная женщина всё не унималась: