Винтажный бог

Коллеги вызвали полицию, охранника увезли, показания взяли. Уже второй раз за неполную неделю Соня общалась с представителями органов правопорядка и писала объяснительные, протоколы… Складывалось забавное ощущение, что скоро она станет в этом профи. Не хотелось бы.

Но самое удивительное было не это. Очнувшийся охранник с удивлением рвался на свободу, объясняя всем своим родным прокуренным голосом, что все вокруг ошиблись, что он ничего не плохого не делал, и вообще, что тут происходит. Причём было видно, что не врал. Очень уж отчаянно кричал и вырывался. Ну или был просто отличным актёром, просиживающим штаны в охранке вместо театральных подмосток.

– А что это у вас там? Герань? Ух-ты, какая мощная. Чем же вы её так удобряете? – совершенно невпопад поинтересовался у девочек Саша. – А можно мне отросток?

Соня закатила глаза, а бухгалтерши принялись кудахтать, что с радостью бы, но цветы на учёте, а так они с радостью скажут адрес поставщика.

Глава 2.7

Незаметно для себя Соня снова оказалась дома у Флюры, а не у себя. Саша забрал её с работы, привёз на маршрутке, в квартире первым делом довёл до кухни, усадил за стол и налил чашку чая. Девушка моргнула, словно возвращая на место реальность. В глаза бросились клетчатая скатерть, красные занавески, чайник со свистком, картинка с драконом на стене, и шестерёнки в голове наконец-то закрутились в правильном направлении. Вопросы “кто виноват”, а пуще того “что делать”, по заветам Чернышевского вышли на первый план. А ещё параллели из сна лихо всплыли в голове, и это было, наверно, самым простым из вопросов.

– Саш, а что тебе известно о драконах? – Соня впервые назвала его так фамильярно по имени, аж сама испугалась. Что в их отношениях, или скорее в её отношении к нему сегодня изменилось.

Он похоже тоже не ожидал, уронил жестяную банку на ногу, неудачно двинув локтем, и ошпарил ладонь кипятком вместе с чашкой, затряс ею, зашипел, как пробитая шина.

– Почему ты спрашиваешь? Тебе ещё чая? С облепихой?

– Да, давай, – кивнула Соня, дождалась, пока он разольёт кипяток в заварку, суетливо расставит чашки на клетчатой скатерти, выбирая место, будто клеточку в шашках, и снова спросила, – что ты знаешь про драконов?

– Ну, я на программиста учился. А драконы, это же что-то из биологии. Можешь в интернете посмотреть.

Интересное заявление от человека, который перечитал почти все энциклопедии из бабушкиной библиотеки, как хвасталась наставница.

– Могу, конечно. Но так, навскидку. Что ты знаешь?

– Ну, это… Да там разное, в одних книгах одни факты попадались, в других – другие, – странно увиливая и пересыпая речь междометьями, начал объяснять непривычно многословный собеседник.

Обычно он разговаривал прямо и конкретно, называя вещи своими именами, а тут заюлил. Вроде и вопрос такой, простенький, смешной, шуточный, даже думать ничего не нужно. Хотя, может, и правда, не знал. Не всем нравится рассуждать о предметах, в которых они не бумбум. Но Соня не отступала.

– Какие-нибудь легенды или предания, или мифы. Флюра говорила, ты очень много читаешь. Всяко же натыкался. Неужели ничего не помнишь?

– Ну, например, – словно сдался парнишка, посмотрел в чашку, как-будто выискивая подсказки в конфигурации чаинок, – когда умирает дракон, на небе зажигается новая звезда. А семьи драконов, ушедших в разное время, всегда попадают в одно созвездие. Чтоб после смерти тоже быть вместе и светить людям.

Это было совсем не то, что Соня ожидала услышать. Она даже не была уверена, что когда-либо встречала подобную легенду, хотя в студенчестве тоже очень много читала. Красивое и чёткое знание, неудивительно, что Саша запомнил. У Сони словно само собой пронеслось звёздное небо перед глазами, сияющие точки, перемигивающиеся друг с другом, словно подающие знак соседу: “Я тут, со мной всё в порядке”. Бережно и проникновенно.

– А ещё что-нибудь? – через паузу спросила она, настроение скатилось в лиричность, даже воспоминания о сегодняшнем ужасе отступили на второй план.

– Предполагают, что драконы существовали на самом деле, как дожившие до человеческих времён отдельные экземпляры динозавров. Последний дракон, предположительно, погиб в Средневековье во время эпидемии чумы в XIV веке. Такой вывод был сделан историками, так как тогдашние изображения на свитках и в летописях обладали некими общими чертами и схожими описаниями с динозаврами.

– Ухты! Абсолютно твой подход.

– В смысле?

– Информация, подкреплённая фактами и существующая исторически. Никаких голословных утверждений. Всё, как ты любишь.

– Очень смешно, – непонятно на что обиделся собеседник, – а что ты сама знаешь про драконов? Почему спрашиваешь?

– Драконы крадут принцесс из высоких башен, собирают сокровища в своей пещере и едят рыцарей, – начала загибать пальцы девушка. – Ну, иногда и принцесс, когда рыцари заканчиваются.

– Да чушь полнейшая! – Саша впервые так эмоционально отреагировал, ещё и закатил глаза. – Больно нужны им эти вонючие курицы в оборочках. Башни ещё из-за них штурмовать.

– Почему вонючие?

– В Средневековье было очень плохо с гигиеной. Та же чума возникла из-за крыс, расплодившихся на мусорных кучах, которые горожане оставляли прямо у себя под окнами. Плюс, в некоторых городах трупы сбрасывали в реки, заражая таким образом колодцы и грунтовые воды, откуда жители её брали. Там много всего совпало в одном месте, но факт, что о гигиене тогда не знали, сыграл решающую роль.

– Понятно, – кивнула Соня, хотя ответ её и не удовлетворил.

– Так зачем спрашивала?

– Сон приснился про дракона, – пожала плечами девушка. Хорошо было вот так сидеть и беседовать о мифологических животных, не думаю, что где-то там, за стенами безопасной квартиры, кто-то ищет повода с ней расквитаться. Она могла бы так всю жизнь просидеть: чай вкусный, собеседник приятный, но надо было что-то решать и как-то разбираться с той ситуацией, где они оказались, – покажи кристалл.

Саша сунул руку в карман и достал чёрный кубик с абсолютно зеркальными гранями. Тогда на крыше она толком не рассмотрела его: ветер и раскалённые добела нервы не позволили сосредоточиться, но сейчас стало ясно, это не обычное изделие китайской фабрики, слишком уж идеальное выглядящее. Без швов, заусенцев, с абсолютно острыми рёбрами и чёткими углами. Во сне был точно такой же, только висящий в воздухе, сверкающий и подвижный.

– На, только лучше не трогай.

– Думаешь, это то, что искала Ленка? И эти… телефонисты? – скривилась девушка, вспоминая неприятные разговоры. – И дядя Валера. И…

– Нет, это не он сам. Точнее, не о сам. Похоже кристалл так влияет на слабых людей, входит в резонанс с определёнными эмоциями, начинает их усиливать, а потом… мммм…. перехватывает управления.

– Например?

– Вот смотри, ты сейчас спокойна, не злишься, не дёргаешься, и ничего не происходит. А на крыше, когда ты к нему потянулась, ты стала… похожа на ведьму. У тебя даже глаза словно другие стали.

Соня хмыкнула и поёжилась. Воспоминания были неприятным. Действительно, словно что-то чужое засело в мозгу и стало вытеснять личность хозяйки. Но почему это так работает и как с ним бороться, было совершенно непонятно.

– Хочешь сказать, он заставляет окружающих совершать плохие поступки? И реагирует в основном на негативные эмоции.

– Не в основном, а только на них.

– Логично, – кивнула девушка.

Когда-то давно она видела по телевизору интервью психолога, который по совместительству увлекался прыжками с самолёта в костюме белки-летяги. Люди, побывавшие на грани между жизнью и смертью, умеют просто и доступно формулировать самый сложные вещи. Он тогда как раз прекрасно объяснил, почему именно на негативе концентрируется большинство людей. Почему не хвалят себя за удачные шаги, зато откровенно цепляются за любые неуспешные дела. Всё просто. Потому что все мы родом из детства, и всех, абсолютно всех ругали за плохие поступки (с похвалой, к сожалению, совсем не так. Хорошая работа чаще воспринималась как само собой разумеющееся), поэтому к ним внимания больше. Тоже самое исторически – если ты поймал мамонта, ну, ты и должен был, а вот если тебя поймал и затоптал мамонт, то это сразу совсем другое: фатально и летально.