Винтажный бог

– Тогда…

– Кстати, нужно кое-что купить.

– А? – озадачилась Соня резким переходом. – Таблетки? Мазь? Пластыри? Бинты?

– Переходник для жёсткого диска. Подключим его к ноутбуку и посмотрим, чем там Ленка занималась.

– Думаешь, что-то найдём?

– Во время обратного хода времени ты обратила внимание, как долго она сидит за компом?

– Может в стрелялки играла?

– Может, – пожал плечами Саша, – но игр я не видел, только браузер, куча вкладок и постоянно что-то скидывала в отдельный файл. Потом что-то записывала в блокнот и бежала за странными покупками. Свечи, травы, масла.

– Ты всё это успел заметить? Такое зрение у тебя. Ты что, монгол?

– Просто внимательный, – снова пожал плечами тот. – Ладно, я в магазин, а ты отдыхай.

Саша торопливо оделся, проверил карманы и вышел в коридор. Соня рассеянно посмотрела ему вслед, расслабляясь. На неё вдруг навалилось всё пережитое. Глаза на ходу слипались.

День был таким тяжелым, подумала она. Кажется, других у них теперь и не бывает.

Спустя мгновение на неё напала сонливость, у Флюры она почему-то чувствовала себя намного больше “как дома”, чем в собственной квартире. Девушка медленно обвела взглядом занавески из скрепок, ковёр с узорами, цветы на подоконнике, банки с водой, в которых Саша зачем-то расставлял отломленные куски цветов для укоренения. Глаза закрылись раньше, чем голова коснулась подушки, так что хлопок входной двери, она уже не услышала.

Глава 2.9

Вопреки ожиданиям, кошмаров не снилось. Соня провалилась в сон, едва голова ощутила подушку. Но ей всё равно казалось, что она не спит, потому что во сне была та же флюрина квартира, тот же тихий коридор, та же уютная кухня с клетчатыми шторами и... дракон.

Тысячелетний дракон.

Откуда-то она об этом знала точно. У снов свои законы. Они нелинейны, нелогичны, неожиданны и реалистичны до жути.

Дракон молчал. Неизвестно, как поместился в кухне, но он сидел на флюрином месте и пил чай из её японской чашечки, изящно придерживая ту когтистой лапой.

– Ты кто? Ты пришёл меня съесть?

Жёсткие чешуйки не давали такого же мимического простора, как у людей, но его отсутствие с лихвой компенсировалось взглядом: дракон только сощурился, а девушка уже ощутила все те нелицеприятные синонимы о её умственном развитии, которые тот подумал друг за другом.

– Драконы – мудрые и волшебные существа. Мы не едим людей… без необходимости.

– Ты настоящий? Да ты прям как с картинки, – дракон иронично подвигал пластинами на “щеках”, эти щелчки видимо должны были изобразить смех.

Соня даже глянула на картину над столом и обмерла. Картина на месте, всё то же самое, но только без дракона. Словно кто-то прогнал её через нейронную сеть, уничтожив все следы пребывания чешуйчатого чудовища, вырезал его и прорисовал задний фон, внезапно ставший передним. Напрашивался единственный логичный вывод.

– Так ты… тут живёшь? – Соня кивнула на картину.

Тяжёлый вздох прокатился по кухне, такой мощный, что все чашки в серванте нежно и в унисон зазвенели.

– Почему вы, человеки, всё так усложняете… Не могу понять. Мы все пока есть, а потом нас всех не станет, так может пора перестать вести себя, как бессмертные, упираясь в каждое слово и каждый вопрос, требуя бесполезных объяснений, выражая несуществующее любопытство, ища бессмысленные факты и ненужные ответы? Вы расходуете время вашей жизни на такую ерунду, вместо того, чтобы просто радоваться солнцу, пить облепиховый чай, смотреть на красивые картины! – в сердцах выпалил дракон так отчаянно, словно искренне переживал за человечество, а затем снова вздохнул, уже успокаиваясь. – Нет, я, вообще, не живу, меня давно убили.

Соня вздрогнула от неожиданности, казалось, еще мгновение и тот закатит глаза от избытка чувств. Она никогда не думала, что драконы бывают такими эмоциональными (да она, вообще, особо о драконах не думала), но любопытство пересилило. Собеседник не выглядел агрессивным, наоборот, казалось печальное обречённое спокойствие разливается в комнате от его присутствия.

– За что?

– За что? – он отхлебнул ещё и задумался. – За всё хорошее.

Соня хихикнула. Ему просто здорово удавалось притворяться нахальным и язвительным человеком. Если закрыть глаза и не смотреть, прям словно со студентом беседуешь.

– Против всего плохого?

– Отдал жизнь во имя тех нескольких стран, которые очень любил, во имя маленьких и суетливых человеков, которые так боялись меня, что забывали свои имена. Но они все так стремились жить, так рвались к свету, к знаниям, к истине, несмотря на короткую, почти мимолётную жизнь, что невозможно было ими не восхищаться. И невозможно было позволить им умереть так глупо. У драконом есть способность, обменять свою бесконечную жизнь, целиком или по частям, на спасение от катастрофы. – дракон каким-то невероятным движением изогнул шею и глянул в окно. – Ты часто смотришь на небо?

Во сне был день, среди свежих зеленых листьёв фрагментами голубело небо, расчерчиваемое игривым полётом стрижей.

– По настроению.

– Я вижу её снова и снова. Двойная звезда в созвездии Телеги – последнее, что видели мои глаза. Помню, как она тускнела и растворялась в ночном небе. Или… или может это мутнели мои глаза... А потом… Я не жалел ни о чём. Знаешь, несколько тысячелетий жизни более чем достаточно, даже для такого великого существа. Я видел как двигались материки, казавшиеся монолитными, как рушились империи, казавшиеся вечными. Как наступали льды и гибли народы, как моё племя, пытаясь спасти человечество, редело и исчезало один за другим. Всё-таки, если тебе много дано – с тебя многое спросится, мы не имели права жить беззаботно и глупо. Моя жизнь была полна событий, ярких и великих, как эти звёзды. Я был последним. Я пообещал остаться и не погибнуть, сохранить мудрость и силу предков, но потом пришла чума. Человеческие волхвы говорили, что это в наказание за грехи... За грехи человеческие, но кто знает… Больше никого не было из моего племени кроме меня. И я спас человечество в последний раз.

– А что ты тут делаешь?

– Грядут времена новой чумы. Человеческие существа сходят с ума, но живут как здоровые. И некому остановить эту новую чуму, потому что она не в телах, а в душах. И тот, кто чумной, не человек уже, а паразит, так что вскоре сама природа захочет избавиться от них. А я… я не вижу, как их спасти. Так что в этот раз придётся тебе… Тебе понадобятся силы. Высыпайся и хорошо кушай. Пей чай. Клади сахар, ты же его любишь…

– Что?

– Ах! И ещё. Слушайся кошку и цветочки поливать не забывай. Они не специально.

– Что?!

Дракон, – как только сумел, – подцепил кривым когтем чайную ложечку и принялся ковыряться в сахарнице, по кухне разнеслись странные, откуда-то очень знакомые сухие щелчки.

* * *

Соня очнулась от характерных сухих щелчков и сразу поняла, кто-то набирает текст на клавиатуре, долго лежала с закрытыми глазами, соображая – это всё ещё сон или уже реальность. Просыпаться почему-то не хотелось. Были в чаепитии с драконом какие-то уют и притягательность. Были. И дракон, вопреки тому, хоть и был он существо совсем другого уровня, ощущался совсем не так, – а как усталый, измученный, задолбанный и решивший всё пустить на самотёк человек.