Винтажный бог

“В гробу нет карманов”, вспомнила Соня расхожее выражение и начала читать заклинание. Эффект появился почти сразу.

В отдельно взятой квартире словно прописалась шаровая молния. Чёрная шаровая молния. Она вырвалась на волю резким вздохом, явно желая поглотить всю комнату, Соню, Сашу, затушила почти все свечи, но Саша одним движением руки снова разжёг их.

Соня отмела ещё один вопрос. Нельзя было допускать посторонних мыслей, как нельзя было сбиваться с ритма, ускоряться либо тормозить: заклинание, едва начавшее сплетаться уже не могло подстроиться под другой алгоритм. “Нельзя думать, хочешь ли ты пересечь реку, когда находишься в середине потока”, учила Флюра, и эта метафора как нельзя лучше отражала важность решимости. Ты уже начал движение: прыгнул с парашютом, нажал на спусковой крючок, запустил программу на удалённом сервере, нажал “отправить” в письме в налоговую… Какая разница в целом-то что именно? Есть ключевые действия, запускающие цепочку событий, которую уже не остановить ничем. И это хорошо.

Через пару слов, а может через пару минут, над пентаграммой стал зримо виден силовой каркас, золотистая сеть из тоненьких ниточек треугольными блоками покрывала кристалл, как воздушный купол. На вид лёгкий и хрупкий, но он не пропускал ни одного всплеска, ни одной чёрной искры изнутри – ничего.

Чёрная масса внутри совсем потеряла форму. Уже и не куб, и не шар, просто огромная грязная клякса, чёрная и блестящая, словно непереработанная густая нефть, висящая в воздухе. Она принимала контуры и формы с нечеловеческой скоростью, пугая и заставая врасплох. То страшная носорожья голова с тремя рогами на носу искажалась злобной ухмылкой, то огромный лёв с чёрной гривой, готовящийся проглотить девушку, то грузовик с горящими чёрным огнём фарами, стремящийся раздавить её в пыль. Соня вздрагивала, но тут же отметала испытанный страх, изгоняла эмоцию, смывая её концентрацией на цели. Если она не справится, плохо станет не только миру, а ещё Саше. Удивительно, насколько проще контролировать себя, когда знаешь, что от твоих эмоций зависит чужая жизнь. Конкретная и видимая. Не твоя собственная, а чужая, которая для тебя дороже своей.

Золотистая сеть неумолимо сжималась, ИИ провернул ещё парочку метаморфоз, а затем, словно догадавшись, что этот трюк больше не пройдёт, превратился в Флюру. Совпало всё, и одежда, наставница любила чёрное, и причёска, чуть растрёпанная гулька на затылке, и телодвижения, Флюра любила вот так встать, уперевшись руками в поясницу, слегка откинувшись назад. Но больше всего Соню взволновала мимика: выражение лица, улыбка, взгляд, складки вокруг глаз, когда наставница так же по-хитрому и доброжелательно улыбалась, на её очередную неправоту. Совпало всё.

Более того, этот чёртов ИИ, оказывается, умел говорить не только словами в чужой мозг, но и вслух.

– Ты что это тут удумала? А ну, давай закругляйся! Сейчас ещё сломаешь что-нибудь, – проскрипела “Флюра”.

Именно так она и могла бы спросить, а зачастую и спрашивала свою непутёвую ученицу.

– Я… – начала было Соня оправдываться.

Это было глупо. Очень глупо. Она же собственным глазами видела, как чёрная клякса превратилась во Флюру, так какого же чёрта она пытается разглядеть за этим фасадом живого человека?

– Сонь! – резкий голос вырвал из транса, девушка запнулась на полуслове, но тут же вернулась в ритм.

Заклинание продолжало работать, сеть сжиматься, уплотняясь и набирая силу. Яркие золотые нити становились толще и крепче, словно изготавливавшая их мастерица наконец-то освоилась с веретеном и стала прясти сразу золотые канаты. Сонин голос то затихал, то снова креп, она старалась не думать об откате. Никогда ещё она не генерировала за раз столько силы. Но думать об этом было страшно, так что мысли она гнала усиленно и ещё на подлёте.

– Сонечка, мне больно, – затянула новую песню “Флюра”, золотые нити, и правда, перерезали её силуэт в нескольких местах, и сама она согнулась, скрючилась, как еле живая старушка под тяжестью постигших её несчастий. Голова неестественно наклонилась, спина сгорбилась, пальцы тряслись, глаза были полны слёз. Чёрных слёз.

– Соня! – а это уже Саша.

– Мне бо-о-о-льно, – завыла в голос “Флюра”, выворачивая душу наизнанку, словно вырывая сердце и нанизывая его на иглу то так, то эдак.

Соня сама была готова скрючиться и разрыдаться, лишь бы закрыть глаза и уши, чтобы не слышать и не видеть. Она ведь, и правда, подвела свою наставницу, не подумала о ней, не подстраховала. Почему Флюра ничего не сказала? Да потому что кто-то плохо занимался, ленился и безответственно колдовал.

– Это чужие мысли, – снова отозвался Саша. – Отдели их от себя.

Пальца затряслись, из пентаграммы во все стороны разом ударил ветер, заклинание подошло к своей кульминации. Теперь нужно было только удержать напор и развалить кристалл на тысячу, на миллион частей, частиц и пылинок, чтобы больше никто и никогда не воспользовался его силой. Чтобы никто и никогда…

Соня физически ощутила как воздух стал твёрд, похожий на могильную плиту он давил на неё, рискуя раздавить и расплющить…

– Я не смогу. Я не смогу. Не смогу. Мне ни разу не удавалось довести заклятие до конца… одной. Я не смогу. Не смогу. Не смогу.

Заклинание закончилось, и можно было всласть пожаловаться, успеть в этот краткий промежуток между кульминацией и моментом, когда её размажет откатом ритуала. Кто-нибудь всегда страховал и делился силой.

– Я рядом, я рядом, – прошептал Саша так, словно находился ровно за спиной, близко и тепло.

Лицо “Флюры” в пентаграмме исказилось злобой. Примерной такой ужас она внушала ученице, когда та нарушала что-нибудь серьёзное.

Затем чёрная клякса сжалась в маленький шарик и… тут же прыснула во все стороны с ускорением. Тысячей крошечных капель.

Соня была готова ко многому, но не к такому. Золотая сеть была универсальным контуром, если ты сумел её построить и удержать, то всё, но… но что если удерживать приходится не один огромный объект, а миллион мелких. Чёрт! Так очевидно и так погано. Чёртов ИИ, нашёл-таки лазейку.

В комнате вдруг что-то незримо изменилось. Саша, всё это время спокойно стоявший чуть сбоку, словно “расцвёл” и превратился в огромного чешуйчатого дракона… Как он поместился в комнате, Соня не успела задуматься, лишь восхищённо смотрела на гибкое тело, перепончатые крылья, мощные рога и горящую огнём пасть. Он был… это был тот же самый дракон из её снов, с картины на стене из кухни. Его взгляд, его грация, его аура и его спокойствие. Он мельком взглянул на девушку, виновато улыбаясь, под щёлочками век переливалась кипящая лава. Соня готова была поклясться, что и зрачок у него стал хищным, вертикальным.

Свечи горели, шторы трепетали, из пентаграммы хлестало тьмой и душно пахло можжевельником, но гигантский дракон словно никак не ощущался этим материальным миром. Соня видела одновременно Сашу, и дракона на том же месте. Или может это драконья душа проглядывал сквозь человеческий образ.

Скопище чёрных капель задёргалось, завертелось, заметалось и заметало молнии. Как будто вдруг нашёлся тот, самый главный враг и противник. Одна, особо удачливая капля, прошла сквозь золотую сеть, сквозь силуэт дракона и пронзила мужчину в грудь. Как по команде чёрная река дождя понеслась вертикальным потоком в ту же сторону. Соня в ужасе опустила глаза и увидела, как снизу растеклась искристая и светлая прозрачная субстанция. Словно дракон испускал своё собственное свечение. Блестящий, сверкающий дождь столкнулся с чёрной лавиной.