Virtuality
Шрифт:
Да, точно.
Я вспомнила.
Милочка.
Ловите момент.
Я вспомнила, где я слышала это слово.
Что там было дальше?
Пока мама бухала и тусовалась где-то со своими друзьями, я всерьёз ушёл с головой в учёбу. Это дело мне нравилось, мне было очень интересно узнавать что-то новое. И каждый раз, когда я что-то узнавал, я хотел узнать ещё и ещё. Но наибольший интерес во мне вызывали люди, поэтому, подходя всё ближе к концу школы, я твёрдо решил стать психотерапевтом. Выбрал несколько институтов, начал готовиться
И поступил.
В то время, пока я учился — к счастью, ты не застала то время, — профессия психотерапевта была в нашей стране ещё не столь популярной. Психологи в советское время были своего рода гетто, их практически не было. Их обходили стороной, а посещение психотерапевта автоматически вешало на пациента ярлык сумасшедшего. Удивляться тут нечему: зачем нужны психологи и психотерапевты, если образ мышления формировало правительство? Я, однако, как-то не слишком сильно задумывался о моральных аспектах выбранной мной профессии: я чувствовал, что выбрал своё дело, дело, которому решил посвятить жизнь. Я чувствовал, что дастся оно мне довольно легко, во всяком случае, гораздо легче, чем что-либо другое.
Всю мою жизнь девочки считали меня красивым парнем, и, поверь, я пользовался этим на всю катушку. Поклонниц у меня было довольно много, а то, что я был умён и постоянно, помимо учёбы, занимался плаванием, только лишь пополняло список моих плюсов. Нет, я не хвалюсь, просто стараюсь изложить всё максимально искренне. И нет, какого-то тупого цинизма во мне не было, ведь отец, при жизни, будучи человеком мудрым и адекватным, вложил в меня азы классического воспитания. Просто я встречался с девочками, а в случае расхождения интересов по обоюдному согласию расставался. И никто не был в обиде. Во всяком случае, мне так казалось.
Так я и жил: с головой в учёбе, а телом с многочисленными подругами. Пока однажды, примерно за три месяца до наступления моего совершеннолетия, благодаря своей пагубной привычке то и дело припадать к горлышку, мама окончательно не съехала с катушек.
Мы выходим из метро. Наверх. На свежий воздух. На улице весна. Центр. Здесь теплее, чем у нас, на окраине.
Гетто.
Мы идём какими-то переулками. Ощущаю себя здесь каким-то лишним. Ненужным.
Во рту привкус горечи от дыма сигарет.
Смотрю вверх. На небо. Мы идём, а я смотрю в небо. Синее небо, белые облака. Вдруг в глаза бросается что-то большое и разноцветное.
Рекламный щит. Баннер. Три метра на шесть. Или сколько ещё там.
На нём написано: NOKIA. N-какая-то-там-серия.
Типа круто. Модно. Ага.
Смысл рекламы: NOKIA N-какой-то-там-серии — лучший гаджет для интернет-фишинга. Что-то вроде того.
Как сказали бы маркетологи, это называется позиционирование бренда.
Внизу баннера слоган: БУДЬ В ПОТОКЕ.
Я в потоке.
Вы в потоке.
Мы идём дальше, а моя девушка вдруг сталкивается с каким-то парнем. Он налетает на неё. Нет, не гопник. Просто парень. Он смотрел в свою мобилу и тыкал в её кнопки своими пальцами. Что-то там печатал.
И вдруг налетел на мою девушку. Потому что ничего не видел. Ничего, кроме экрана мобильника и своих пальцев. И ещё чего-то несущественного.Вам это знакомо?
В момент столкновения его мобила полетела вниз.
Я смотрю на его лицо. На нём выражен испуг. Удивление.
Вдруг он резко, с нечеловеческой скоростью нагибается и ловит мобильник налету. Прямо возле земли. Миллиметраж. Поразительная скорость. Воистину.
Его лицо выражает облегчение.
Уронить телефон — это же так страшно. Упаси Бог, что вы. Нельзя лишиться связи.
Будь в потоке.
Моя девушка, она говорит:
— Посмотри на этого дебила.
Тот парень, он смотрит на неё ошарашенным взглядом. И спрашивает:
— Что?
Моя девушка, не обращая на него внимания, говорит:
— Он идёт и не замечает ничего вокруг.
Указывая рукой на парня, она говорит:
— Всё, что ему нужно — это его телефон. Он не видит, что происходит вне мобилы.
Парень-с-мобилой спрашивает:
— Это прикол такой?
Да, чуть не уронить телефон — это такой прикол. Тест на скорость реакции.
Сдаётся мне, что здесь решает не реакция.
Адреналин.
Страх лишиться чего-то большего, чем просто телефон.
Будь в потоке.
Замкнутый круг.
Система.
Моя девушка, по-прежнему не обращая внимания на парня, говорит:
— Для него мобильник — это целый мир.
— Вы вообще о чём, девушка? — не устаёт задавать вопросы парень-с-мобилой.
— Мир по ту сторону мира, — говорит моя возлюбленная.
Она говорит:
— Виртуальная реальность.
Я произношу:
— Virtuality.
— Именно, — говорит она. — Думаешь, я спроста сказала тебе так назвать свою книгу?
— Какую ещё книгу? — спрашивает парень-с-мобилой.
Он спрашивает:
— Что здесь вообще происходит?
Глава 1.8
Моё сознание переносит меня на пять лет назад.
Мне тринадцать лет.
Только исполнилось. Седьмой класс. Середина мая. Конец учебного года.
Я стою возле зеркала обнажённая и осматриваю себя.
Моё лицо, оно действительно моё, но какое-то ещё детское. Нос картошкой. Какие-то слишком густые брови. На носу прыщ. На щеках — тоже. И на лбу. Даже под глазом. Везде прыщи. Несколько таких зеленоватых, видимо, уже с гноем, несколько белых, которые уже пора выдавливать. Я зажимаю один из белых, тот, что на носу, указательными пальцами. Начинаю давить.
Ногти на моих пальцах, они какие-то короткие и обкусанные. Как у дебила.
Становится больно, и я начинаю давить всё сильнее. Вот уже показывается головка прыща и…
И…
Хлоп!
Белые брызги орошают зеркало. Я слышала, как он лопнул. Я слышала, как брызги шмякнулись о поверхность, отражающую мою уродскую действительность. Это был мой прыщ. Его показало мне зеркало, а теперь оно само сожрало его. Приятного аппетита.
Что-то не сильно я себе нравлюсь.