Virtuality

Она сказала мне: сдохни. Оставь меня, сказала она.

Не тут-то было.

Ей просто так от меня не избавиться.

Я буду с ней до конца жизни.

Её жизни или моей?

Посмотрим.

Если будет необходимо, я пойду на крайние меры. Я настолько сильно её люблю, что не представляю жизни без неё. Да и её жизнь я спас, отправив ей сообщение по почте. Вырвав её из ванны. С лезвием в руке.

А теперь она хочет, чтобы я об этом забыл.

Вторсырьё здесь совершенно не причём.

Стоп.

Нет.

Не дождётся.

Я это так не оставлю.

Надо идти к ней.

Прийти и объяснить, что я и она — это одно целое. Что мы друг без друга никто. Растения. Овощи. Примитивные создания.

Она говорит, что не любит меня. Но я точно знаю, что она заблуждается.

С ней что-то случилось.

Надо разобраться.

Может, к психологу надо ей?

Точно.

Обложусь книжками по психологии. Быть может, я найду там что-то полезное. То, что поможет нам с ней воссоединиться. То, что поможет ей перестать на меня гнать и принять меня как факт. Как действительность. Как необходимость. Как реальность. Как данность.

Она хочет борьбы?

Она её получит.

Получит сполна.

Я обещаю.

Подождите, схожу покурю. Скоро продолжим.

2.0. Deep in yourself [5]

Глава 2.1

Нет, я не заснула. Не дал алкоголь.

Пришлось сходить и проблеваться в сортир. К счастью, горничная убралась в номере на совесть, поэтому от унитаза не воняло. До того, пока я его не наполнила. О том, что было после этого, я предпочту умолчать. Чтобы вам не было так противно. Хватит с вас и этих моих прыщей.

5

Глубоко в тебя (англ.)

Ну, бывших моих прыщей.

Кстати, может, меня вырвало потому, что меня всегда тошнит, когда в мой желудок что-то попадает? Есть ведь такая болезнь, когда у людей происходит отторжение принимаемой ими пищи, проявляющееся в виде рвоты.

Анорексия.

Да, вполне вероятно, что я ею страдаю. Анорексия, между прочим, недуг психологического характера. Кажется, она появляется у людей, когда они очень хотят похудеть и видят только одно решение: потреблять меньше пищи. И в их сознании появляется некая установка, заставляющая возвращать еду обратно. А ведь пять лет назад я была как раз таким человеком, который очень хочет похудеть. И связывает это с повышенным потреблением пищи.

Кстати, откуда мне столько известно про анорексию? Может, я похудела благодаря этой болезни? И пришла к психотерапевту, чтобы от неё избавиться?

Похоже, это следствие моей начитанности.

Беру мобильный телефон и начинаю копаться в списке контактов.

Хочется кому-нибудь позвонить. Хотя бы просто поболтать. Но я не знаю, с кем я действительно это могу сделать. Я по-прежнему не могу вспомнить ни одного человека.

Почему-то и не очень хочется.

Может, я на самом деле пафосная депрессивная сука?

Кто знает… Мужчин в основной их массе я недолюбливаю. Впрочем, как и людей в целом. Понятно, почему: видимо, не слишком много хорошего я от них видела.

А может, всё это просто сон?

Такой страшный сон, который, проснувшись, хочешь забыть и никак не можешь. Который однажды приснился тебе в детстве, и ты помнишь его всю оставшуюся жизнь. Который преследует тебя до самой смерти. День за днём. Снова и снова.

Точно, у меня какое-то постоянное ощущение нереальности происходящего. Как будто меня кем-то подменили, и именно поэтому я ничего не помню.

Мне точно пора в психушку.

А есть всё-таки хочется. Очень. Я же ведь уже как минимум полтора дня ничего не ела. Зря я всё-таки выкинула шоколадку.

И, получается, зря украла.

Пока как-то криво у меня всё получается. Такое ощущение, что во всех моих действиях есть какой-то элемент незавершённости. Как будто я могу сделать то, что сделала, намного лучше. Как будто я могу думать быстрее, чем думаю. Как будто я могу успеть больше, чем успела.

Так. Если мне не удаётся заснуть, то можно, хотя бы, потратить это время с пользой.

Я чищу зубы, чтобы избавиться от запаха блевотины, одеваюсь, выкладываю свою пачку денег и кладу её под подушку, предварительно вытянув из неё две тысячи рублей. Забираю мобильник и сумочку, покидаю свой номер и спускаюсь на лифте вниз.

На всякий случай договорилась с охранником, что при первом звонке ко мне кто-нибудь прибежит. Спасти меня. Случись что, помочь. Я заплатила ему за это тысячу рублей.

Смотрю на часы мобильного телефона. Время 22.35. Двадцатое июля 2009 года. Теперь я могу точно датировать события, происходящие сегодня. Вчерашние — тоже. А что было до этого, я не помню.

Забавная эта штука, время. Как только выпадает какой-то промежуток, точнее, вы из него выпадаете, вы сразу перестаёте чувствовать себя кем-либо. Как будто вы и не жили. Как будто вас и не было. Получается, что время — это самое ценное, что есть у человека. Однозначно. Да.

Надо прислушаться к внутреннему голосу. Что он там говорит?

Молчит, сука.

Ну и хрен с ним. Моя первая задача — не скопытиться с голода. Вторая — не попасть в передрягу. Третья — окончательно устать и лечь спать. А завтра (точнее, после подъёма) — к Крылову.

Кстати, почему я не сплю? У меня что, бессонница?

Интересно, кто я — сова или жаворонок?

Судя по всему, сова. Проснулась я сегодня довольно поздно, причём с большим трудом. А сейчас сна ни в одном глазу. В голове его тоже нет. Ни единого намёка. Ладно, я сова. А что я обычно делала по ночам? Ночные клубы? Вроде нет, не интересно. И хорошо, что я не тусовщица. А кто я? Танцовщица? Нет, это тоже вряд ли. Ведь всё же это работа, хоть и блядская. А я твёрдо уверена в том, что никогда не работала. Что же ещё можно делать ночью?

Читать? Нет, вроде бы тоже как-то не тянет. Похоже, я так и читаю только в метро.

Ох, опять эти вопросы. Я — один сплошной вопрос. Тайна. Сама для себя. Огромный жирный вопросительный знак.

Ну, в прошлом жирный.

Опять мне хочется секса.

Может, я проститутка?

Нет, точно нет. Ни за что.

А откуда тогда у меня столько денег?

И вообще, почему я, со слов Крылова, предопределённо богата?

Кстати, вот и банкомат в вестибюле отеля. Самое время проверить, что у меня там с наличностью. Точнее, с наличностью в банках.