Вишенка на десерт

– Чаю, леди Роуз? — передо мной возникает небольшая белая фарфоровая чашечка.

Помощник с буклями услужливо ставит на стол поднос, на котором располагаются чайник, молочник, сахарница, вазочка с конфетами и еще одна чашка для сэра Бартоломеуса.

— Спасибо... Чай действительно не помешает, — даже не думаю отказываться.

Осторожно беру в руки чашку и медленно отпиваю. Успокаивающий мятный напиток немного утоляет нервное возбуждение. Сэр Бартоломеус присоединяется ко мне. А помощник готовит документы для открытия счета. Эмоции приходится приглушить. Дело прежде всего. И немного погодя я выхожу из банка, имея уже небольшую сумму на личном счете, боль в сердце и совершенно расшатанные нервы. А еще разговор с Торнтоном предвидится. И я, собрав волю в кулак, приказываю кучеру ехать к центральному парку.

Глава 33

Торнтон уже ждет. Нервно расхаживает у главного входа. А когда замечает карету, тут же грозно нахмуривает темные брови. За грудиной разливается мороз. Я до сих пор не придумала, как сформулировать вопросы, куча мыслей в голове, а фразы не складываются... Вот как принудить Торнтона к откровенному разговору? И захочет ли он раскрывать правду?

Чем меньше расстояние, тем мрачнее жених. А когда карета, наконец, останавливается, он учтиво помогает мне спуститься на землю, но так крепко сжимает ладонь, словно беспокоится, что я вот-вот дам стрекача.

— Вивьен, ты что себе думаешь? — вместо приветствия гневно рычит.

Прямо на ухо. Даже в такой ситуации лорд Торнтон самый настоящий аристократ и старается не демонстрировать публично конфликт. Хотя, если честно, я и не подозреваю, что его разозлило.

И только когда мы отходим в более уединенную часть парка, и пышные кусты и деревья надежно прячут нас от любознательных глаз, Торнтон останавливается и поворачивается ко мне. Голубые глаза пронизывают ледяным взглядом.

— Ты что себе думаешь, Вивьен!

— Что думаю… — растерянно тяну. Пока ничего не понимаю.

— Почему не подождала меня, не позволила за тобой заехать? Лишь сухим письмом ограничилась, — нервно треплет волосы на затылке.

— А что такое? В чем проблема, Тор? Я взрослая девочка, могу позаботиться о себе. У меня были дела.

Мне кажется действительно слышу из его горла приглушенный рык. Но он довольно спокойно, даже осторожно, устраивает мою руку на сгиб своего локтя и увлекает дальше, к самой отдаленной части аллеи, где уж точно нас никто не заметит.

— Тор, ты можешь объяснить, что произошло? — теперь и меня начинает колотить от волнения. Вдруг случилось что-то ужасное, о чем я ни сном ни духом, потому что была занята делами в банке.

Он останавливается, поворачивается ко мне, хватает за плечи.

— Вивьен, ты хоть можешь представить, что я уже успел передумать, пока тебя ждал? Получил письмо. Сразу прибыл в имение твоей матери. А мне там говорят, что ты час назад уехала в неизвестном направлении. Пока мы наконец-то выяснили, что ты в банке столько мыслей голове понеслось...

Я только глазами хлопаю. Каких мыслей? И кто это — "мы выяснили"?

— А что могло произойти?

— Подумай! Не две ли недели назад ты в моем имении спасалась бегством от неизвестного преступника?

Нервно глотаю. Об этом как-то не подумалось... И собственно, что мне теперь, под замком сидеть?

— Ну, это белый день, людное место… — пытаюсь оправдаться.

— Вивьен, — вздыхает, нежно поглаживает плечи теплыми ладонями. Или меня или себя успокаивает. Но прикосновения приятные, я действительно потихоньку расслабляюсь. — Мы до сих пор не знаем, кто это. Лишь то, что он слишком близко, так близко, что даже вообразить трудно. И хотя у Лайона есть некоторые подозрения, но я все еще сомневаюсь в личности злоумышленника.

Киваю. Расспрашивать, кого подозревают, не решаюсь. Все равно не скажет.

— Кстати о банке, — складываю руки на груди, решив перепрыгнуть на другую тему. — Ты когда собирался мне сказать, что отец сделал тебя доверенным лицом и попросил обо мне позаботиться? Ты поэтому решил на мне жениться? Защитить хочешь?

Вопросы вылетают, как горох из мешка. А ведь совсем недавно мучила себя, даже не представляя, как облечь их в более-менее адекватные фразы. Сами облеклись, когда время пришло...

— Что за глупости! До сих пор я тебя прекрасно защищал и без предложения.

— Конечно, — говорю. — Хочешь сказать, что я тебе нравлюсь? Я или кое-что другое?

Он окидывает меня лукавым взглядом.

— Кое-что другое тоже.

Краснею, как маковый цвет. Я имела в виду совсем не это, но невыносимый менталист перекрутил по-своему.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Зачем тебе моя магия? Чем она особенная? — последние слова говорю шепотом, поднявшись на носочки, почти в самое ухо. — Поэтому изменились твои планы? — уже громче, опустившись на пятки.

— Нет не потому, Вив.

— А почему?

— На самом деле не догадываешься?

Сжимаю губы и задираю подбородок. Неужели начнет заливать о моей неземной красоте? Это меня невероятно разочарует. Лжи не терплю, прекрасно знаю, как общество относится к нестандартным фигурам. А такой поборник приличий тем более будет зациклен на идеальной жене.

— Упрямая Розочка… — обвивает мою талию рукой и притягивает поближе. — Тебя интересует, почему я тебе не рассказал раньше? Потому что и ты многое утаила от меня, не так ли, Вивьен… Или как тебя зовут по-настоящему? Мне кажется пришла пора поговорить нам откровенно, моя дорогая будущая жена... — внезапно ошеломляет.

— Что… Что ты имеешь в виду?

Тор иронично вскидывает бровь. «То и имею», — ясно читается в его взгляде.

— Давно об этом догадываешься? — нахмуриваюсь, складывая руки на груди. Чувствую себя дурой.

— Как впервые увидел после болезни. В том глупом желтом платье и тесном корсете.

Становится вдруг стыдно. Это как же долго он наблюдал и, возможно, внутренне насмехался, над моими жалкими потугами играть даму высшего света.

Вздыхаю. Придется рассказать все на чистоту. Именно этот момент я все же предпочитала оставить пока в тайне. Но, видимо, не судьба.

— Меня зовут Вишня… И однажды я проснулась в теле Вивьен… — тихо начинаю.

Пытаюсь рассказывать как можно суше — вряд ли Тору будут интересны мои эмоции, переживания, и острый шок от осознания того, что выдумки о параллельных мирах оказались правдой — но не упустить ни одной детали. Каждая мелочь может быть важной.

Торнтон слушает, не перебивает. Только хмуриться, когда вспоминаю о Маске.

— Жаль, что я совсем не помню условий договора… — заканчиваю вздохнув. — Как думаешь, я смогу их вспомнить? Вообще, это нормально — забыть почти все?