Вишня и никотин
Шрифт:
– Чарли?!
Я хотела бы видеть кого угодно, только не его. Но вдруг вспоминаю, что дома, кроме нас, никого нет: мать с отцом на работе, сестра в клубе, поэтому опускаю руки, но не могу заставить себя слезть с кровати.
Открываю рот, чтобы крикнуть, что все в порядке, но выходит лишь жалкий всхлип.
– Ты в порядке? – он, кажется, услышал, что я затихла, поэтому сам понизил тон.
Мне жарко. Нужен душ, чтобы хоть немного прийти в себя, поэтому шевелюсь, спуская ноги на пол. Медленно шаркаю ими, и кажется, что проходит вечность, пока бреду к двери, открывая замок. Но ручка сама дергается,
Он смотрит на меня вопросительно, ожидая, что я скажу хоть что-нибудь, поэтому выдавливаю короткое:
– Порядок.
Кажется, парень дышит тяжелее, чем я, но могу ошибаться, ведь толком ничего не вижу в темноте. Он испугался за меня? Бред.
– Прости, что разбудила, - стараюсь держаться, но тон голоса все равно скачет, выдавая ему мое состояние. Не могу понять выражение его лица и только сейчас замечаю, что рост Дилана дает ему возможность дотянуться до самого верха двери.
– Кошмар? – спрашивает, выдыхая так тяжело, будто не дышал все это время.
Я чувствую легкие стыд и неловкость, поэтому киваю не сразу, чувствуя, что такое движение вызывает боль в висках. Парень проходит ладонью по своим темным волосам, после чего нажимает пальцами на глаза, растирая веки. Виновато опускаю лицо, переступая с ноги на ногу:
– Мне нужно в ванную, - нервничаю, перебирая пальцами.
Дилан облизывает губы, отходя с проема двери, чем освобождает мне путь. Сжимаю губы, выходя в коридор. Мой взгляд бешено мечется от стены к стене, и я могу нормально дышать, когда понимаю, что это обычный коридор. Оборачиваюсь, идя спиной, все еще чувствуя себя неловко:
– Прости, - извиняюсь, отворачиваясь, и быстро мчусь к ванной комнате, распахивая дверь. Невольно смотрю назад, видя, как Дилан останавливается у открытой двери своей комнаты, повернув голову в мою сторону. Из-за темноты я не вижу его лица. Это и не нужно.
Закрываю дверь, желая остаться одна, и остыть.
Остыть под холодным душем.
========== Глава 10. ==========
“Какой белый, до безумия скучный потолок, - кряхтит мое подсознание, пока лежу на диване.
– Такой идеально ровный, не бугристый…”
– Чарли, - Сандра потирает виски, устав от бессмысленной болтовни матери, которую кое-как заставила выйти из кабинета.
– Ты же знаешь её, она не сможет сидеть на месте долго, так что у нас мало времени, - объясняет.
– Расскажи мне свой сон.
Да. Мать его. Да.
Думаю, мне не стоит конкретизировать. Легко понять, кто рассказал обо всем утром за завтраком. Мои уставшие родители - последние люди, которых я хочу заставлять беспокоиться. Хорошо, что отец еще более вменяемый, а мать, как услышала все, хотя я всячески пинала Дилана под столом ногой, так и вскочила, сразу бросившись за телефоном, чтобы доложить обо всем Сандре.
– Мне действительно жаль, что ты мой доктор, - говорю, и женщина улыбается.
– Если ты не хочешь рассказывать, то просто выдели основное. Что напугало тебя больше всего?
– она поворачивается ко мне лицом, держа в руках блокнот с ручкой, и закидывает ногу на ногу, расправляя плечи.
Устало вздыхаю, перебирая пальцами на животе, и задумалась:
–
Повторения.– Чего именно?
– Сна. Я просыпалась, но сон продолжался. Это было похоже на матрешку: открывает первую - внутри вторая, затем третья, и знаешь, - хмурюсь.
– Я словно шла. Глубже и дальше.
Женщина что-то пишет в блокноте, и я улыбаюсь:
– Решила в психолога поиграть?
– Моя мать психиатр, - довольно произносит, вновь взглянув на меня.
– Что-нибудь еще?
Думаю, ерзая на кожаном, неудобном диване:
– Ну… Знаешь, там были руки.
– Руки?
– Да, - я вытягиваю перед собой руки, кривя пальцы.
– Они неприятно хрустели и двигались как-то неестественно, при этом в ушах стоял какой-то гул. Они словно вырывались из стен, хватали меня, - по телу прошла дрожь.
– Да, - усмехаюсь краем губ.
– Это было “сильно”.
Сандра вновь что-то пишет, а я вскакиваю, вдруг вспомнив:
– Точно! Рот, - тыкаю пальцем по губе.
– У меня не было рта.
– О-у, - тянет, кривясь.
– Неприятненько.
– Ага, - вновь падаю на диван, уставившись в потолок.
– После этого сна хожу по узким коридорам, как ненормальная.
– Там было узко?
– Да. Мои движения были скованы. Нет, я знала, что у меня есть руки, ноги, но такое было ощущение, словно я не была полностью властна над ними. Даже глаза. Я не могла заставить себя перевести взгляд с одного предмета на другой, - кашляю, ведь горло болит. Разодрала криком, да еще и приболела.
– Так-с, - женщина касается кончиком карандаша губ, спрашивая.
– Это все?
– Ага, - отвечаю, не сомневаясь.
Сандра открывает лист блокнота, протягивая мне. Я изогнула бровь, не понимая:
– Мне это зачем?
– Иногда, если в организме происходит что-то неладное, то он сам тебе намекает на это, - выпрямляется, когда беру листочек, читая, что она там написала.
– Я выделила: руки, рот, ноги, движения твоего тела в целом. Соглашусь, у каждого организм по-своему сообщает о проблеме, но возможны и такие случаи, как у тебя.
– О, - выдаю.
– Я безумно благодарна своему организму, - закатывая от усталости глаза.
– Просто, постарайся больше внимания уделять своему телу. Может, вскоре мы поймем, какая болячка на этот раз за тебя взялась, - усмехается, поворачиваясь к столу.
Как раз в этот момент в кабинет входит мать. Она выглядит так, словно бегала по этажам, не зная, куда себя деть, ведь на месте устоять спокойно не может. Садится напротив Сандры, бросая взгляд на меня:
– Ну?
У них завязывается диалог о том, что беспокоиться толком не о чем. Мол, все это может быть просто переходный период, как у всех подростков. Гормоны бушуют и прочая ерунда.
Я сажусь на диване, сгибая ноги в коленях, и вытаскиваю из кармана телефон, дабы занять себя хоть чем-то, пока Сандра не убедит мать, что беспокоиться не о чем. Проверяю почту, понимая, что пропустила сегодня игру. Это расстраивает. Я не хочу отдаляться от друзей, а пока сижу дома, не посещая школу, они могут вовсе забыть обо мне.
Так странно. Откуда эти мысли? Откуда страх, что я для них не так уж и важна?
Вздыхаю. Кажется, я и впрямь становлюсь слишком эмоциональной. Такой бред не должен волновать меня.