Вишня и никотин

– Ты в порядке?
– кажется, я изумлена больше, чем он. Парень хмурится, покачиваясь, и мне кажется, что он сейчас кинет в меня стул, но вместо этого кривит лицо, демонстрируя свое отвращение к моей притворной заботе, после чего быстро покидает кухню, оставляя меня одну в этом хаосе.

В безумие, которое он создал.

В его безумие.

========== Глава 13. ==========

Мы задыхаемся.

Вместе.

Мимо.

Кажется, я впервые ощущаю на себе такое давление. Люди с трибун смотрят на меня, как и члены моей команды.

Мимо.

Вновь и вновь моргаю, сильно сжимая глаза.

Мимо.

Твердит мое сознание каким-то ядовитым голосом. Стою в нескольких шагах от ворот. Вратарь почесал переносицу, когда двинулся за мячом, пролетевшим мимо. Совершенно в другую сторону. Черт. Я была уверена. Я знала, что попаду. Знала, верила, но нет.

Промазала.

– Ронан! Замена!
– слышу грубый голос тренера, который недовольно фыркнул, отвернувшись, чтобы его лицо не было видно. Ибо он сомневался, что наша команда победит. Теперь сомневался, когда я промазала. Бреду к трибунам, а вместо меня выбегает запасной. Мы с ним обмениваемся взглядами, но его слишком осуждающий.

Цыпа качает головой, собирая команду вокруг себя. Тренер подбегает к ним, а я сажусь на скамейку, невольно глотнув пыльного воздуха. Будто я не дышала вовсе.

Косые взгляды. Они разъедают мою спину. Глубже. В самое сердце. И оно отвечает. Сжимается. Неприятно. Живот сводит, когда тошнота подступает к горлу, сжимая все внутренности нестерпимыми приступами. Беру бутылку, чтобы выпить воды.

Как я могла промахнуться? Да еще и настолько?

Стыдно. Надеюсь, тренер не посчитает, что я не могу быть в основном составе?

Нога ноет. До сих пор болит. И, кажется, боль не стихает, а лишь увеличивается. Раздирает кожу, сжигает ее.

Невольно смотрю на кисть руки. Ожог. Остался после вчерашнего.

Я долго думала этой ночью. Пыталась сообразить, как отомстить Дилану, но потом меня осенило.

Это не по-взрослому.

Дилан повел себя, как подросток. Он всегда себя так ведет, поэтому он не кретин. Нет. Он несносный мальчишка. Мальчишка. Ребенок, который ведет себя хуже, чем я.

И я не буду злиться на него, ведь взрослые не держат обиды на проделки младших.

Я взрослая.

Пью воду, глотая. Давление. В глотке.

Кашляю, хрипя, и прикрываю рот ладонью, наклоняя голову к коленям. Стенки моего горла словно сжались, не давая проглотить жидкость, которая мне до ужаса сейчас необходима. Я просто напряжена.

Чарли. Расслабься. Ты просто промахнулась. Впервые.

Впервые, мать твою.

***

– Это так странно,- моя мать улыбалась парню, сидящему рядом с Зои. На месте Дилана.

Я жую салат, наблюдая за тем, как женщина светится от счастья, свято веря, что её дочь привела первого парня на ужин. Но, кажется, радоваться ей не долго придется. Думаю, что через неделю на этом же месте будет сидеть совершенно другой человек.

– Мам, - Зои улыбнулась.
– Просто, я подумала, что было бы неплохо вас познакомить, - смотрит на Томи, который сжимает ее ладонь под столом, сладко улыбаясь в ответ.

Сладость. Приторная.

Аж кости сводит.

– Эх, - мать качает головой.
– Когда-нибудь и Чарли приведет молодого человека, - её грустная улыбка смягчается.
– Вы уже такие взрослые, - она бросает на меня взгляд.
– Практически все.

Делаю вид, что не заметила её явного обращения ко мне, отпивая сок. Осторожно, боясь подавиться.

На кухню заходит Дилан, хотя я, как и мать, надеялась увидеть отца, который, к слову, задерживается на работе. Хмурое лицо парня говорит о том, что похмелье продолжает атаковать, не щадя его голову. На секунду я улыбаюсь, ведь ему так же плохо, как и мне.

Вчера пришлось все самой убрать, ведь Зои не поставит свой маникюр под угрозу.

Но улыбка исчезает с лица, когда я замечаю, что парень хромает, а его брови дергаются при ходьбе.

Точно. Половина воды из кастрюли вылилось ему на ноги. Взгляд опускается на мою кисть.

Если мне так больно, то, какого ему?

– Дилан, - Зои притворно взвизгнула.
– Ты проснулся. Как раз к ужину, - смотрит на Томи.
– Не против, что он сел сюда? Я знаю, это твое место и…

– Плевать, - он даже не смотрит в их сторону, когда мать кивает на тарелку, которая стоит рядом со мной, говоря:

– Я положила тебе, милый.

Милый.

Она называет его так с того дня, как он начал жить с нами.

Я невольно отодвигаю стул, когда Дилан садится рядом, по обычаю, нагло вытянув ноги, заставляя парочку напротив убрать свои. Мать переключает внимание с него на Зои, когда та начинает верещать о том, какой он - Томи. Тот лишь слушает ее щебетание, иногда вставляя слово, после которого они смеются.

Вожу вилкой по дну тарелки. Не нравится мне то, что Зои решила сблизить Томи с родителями. Жаль, что отца нет. Тот бы его вышвырнул, ведь внешне парень совсем не тянет на порядочного мальчика. Не думала, что моя мать настолько слепа, чтобы не заметить этого. Она просто ослеплена блеском его зубов, которые он демонстрирует, когда улыбается ей.

Черт. Это просто концерт. А все для чего?

Для кого?

Для Дилана. Я почти полностью уверена в этом.

– Прекрати, - до ушей еле доносится осипший голос парня. Я перевожу на него глаза, моргая. Дилан хмурится, кивая на мою тарелку, и, кажется, кивок вызывает боль в его голове, поэтому лицо на секунду искривляется, но после - вновь принимает былое, характерное ему, холодное выражение.

Я смотрю на тарелку, понимая, что все это время скребла вилкой по дну, отчего на нем появились царапины. Слава Богу, мать слишком поглощена обаянием парня, чтобы заметить это, а то уже бы кричала на всю кухню о том, что я порчу вещи.

Прикрываю царапины листьями салата.

Дилан вздыхает. Очень тяжело, когда смех вновь заполняет все пространство вокруг.

Я ерзаю на стуле, шепча в ответ, но не поворачиваю голову, боясь, что кто-то может заметить наши перешептывания:

– Ты выпил что-нибудь от боли?

– Отвали, блять, - думаю, если бы его хриплый голос позволил, то сказанное прозвучало бы громче, но мне повезло, что у парня после сна голос еще не восстановился.

– Ты мазал ожоги?
– спрашиваю, понимая, что ничего хорошего в ответ не дождусь.

– Иди нахер со своей заботой, - кажется, он подавился соком.

Иди нахер со своей притворной заботой.

Чувствую себя неудобно, но, видимо, сегодня я просто ищу себе неприятностей, ведь вновь открываю рот:

– Тебе нужна мазь?