Витязь на распутье: Феодальная война в России XV в.
Шрифт:
Итак, стремясь ценой некоторых уступок создать коалицию удельных князей для борьбы с Юрием Дмитриевичем, правительство Софьи Витовтовны и И.Д. Всеволожского одновременно подчиняло их своей власти.
Прибывшие в Галич после отъезда со свадьбы Василия II Василий Косой и Дмитрий Шемяка увидели, что их отец уже «собрався со всеми людьми своими, хотя итти на великого князя» [268] . Они с радостью присоединились к начавшемуся весной 1433 г. походу [269] . В нем принял участие и И.Д. Всеволожский.
268
ПСРЛ. Т. 26. С. 189.
269
ПСРЛ. Т. 5. С. 265. О походе сообщается во всех списках Софийской I летописи, об участии в нем Василия и Дмитрия Юрьевичей — в Софийской I летописи по списку Царского.
В Москве еще не знали об угрозе, нависшей над Василием II, когда туда прибыл ростовский наместник П.К. Добрынский с сообщением о том, что князь Юрий со своими детьми и «многою силою» подошел уже к Переславлю. Не успев «собраться с силою», Василий Васильевич решил попытаться окончить дело миром. Он направил к князю Юрию своих послов — Федора Андреевича (с выразительным прозвищем — Лжа) [270] и Федора Григорьевича (Товарко). Встреча
270
ПСРЛ. Т. 26. С. 189. Речь идет о Ф.А. Старко. С.Б. Веселовский колебался в отождествлении этих лиц (см.: Веселовский. С.402).
Тогда Василий II собрал в Москве всех, кого смог, в том числе даже и торговых людей («москвич гостей и прочих»). Воинство было далеко не боеспособное. Ведь князья и бояре разъехались со свадьбы, и никого иного под рукой не оказалось. Военные действия союзного Василию II князя Василия Ярославича Серпуховского и рязанской рати существенных результатов не дали [271] .
Выступив из Москвы, Василий II встретился с князем Юрием в решительном сражении на реке Клязьме (в 20 верстах от Москвы) 25 апреля 1433 г. То ли потому, что князь Юрий собрал большое воинство, то ли потому, что москвичи в дым перепились, помощи великому князю ниоткуда не подоспело, и бой Василий II проиграл. Сам же Василий Васильевич вместе с матерью и женой бежал в Тверь. Однако князь Борис Александрович не захотел, видимо, вступать в конфликт с новым великим князем, и беглецам пришлось отправиться дальше. Путь их привел в Кострому, где Василий II рассчитывал найти себе опору в кругах, враждебных Юрию Дмитриевичу [272] .
271
Позднее в докончании с Василием II (1433 г.) князь Юрий писал: «А что князь Василеи Ярославич имал мою вотчину или люди его грабили мою вотчину, а на то суд и исправа» (ДДГ. № 30. С. 77). В докончании с князем Юрием рязанский князь Иван Федорович позднее писал: «А что есми посылал свою рать с твоим братычем, со князем с Васильем, и воевали, и грабили, и полон имали» (ДДГ. № 33. С. 86).
272
«А от москвич не бысть никоея помощи, мнози бо пьяни от них, а и с собою мед везяху, что пити еще» (ПСРЛ. Т. 26. С. 189). Великий князь «выиде противу их не во мнозе, и побився мало, и побеже к Москве», а оттуда в Тверь и на Кострому (ПСРЛ. Т. 23. С. 147). Он «не возмог бо противитися, понеже не поспел совокупитися» (ПСРЛ. Т. 6. С. 148).
Одержав победу на реке Клязьме, Юрий Дмитриевич вошел в Москву. Для псковского летописца князь Юрий был законным наследником великокняжеского престола. По его словам, он «седе на великом княжении во граде Москвы во своей отчине» [273] . Псковичи чутко реагировали на смену властей в Москве. Для них «законным» был тот князь, кто реально обладал властью в столице.
Пребывание в Москве великий князь Юрий использовал для своего обогащения. Судя по его договору с Василием Васильевичем, заключенному год спустя, он «поймал» «казну» и «поклажу» Василия II, его матери и великокняжеских бояр. С гостями (торговыми людьми) и суконниками (купцами, ведшими торговлю с Западом) у него установились, очевидно, хорошие отношения, раз уж они позднее ссудили ему такую значительную сумму, как 600 руб. [274] Правда, «казну» позже Юрий Дмитриевич пообещал вернуть Василию Васильевичу, но тот брал на себя погашение его долга гостям.
273
ПЛ. Вып. 1. С. 41.
274
ДДГ. № 30. С. 77. С.В. Бахрушин писал, что 600 руб. Василий II «платил в Орду за своего дядю Юрья» ( Бахрушин С.Л.Княжеское хозяйство XV и первой половины XVI в. // Сборник статей, посвященных В.О. Ключевскому. М., 1909. С. 604). Этого в тексте документа нет.
Вдогонку за Василием II князь Юрий послал на Кострому своих детей, а затем двинулся сам [275] . Казалось бы, успех его был полный. Но вскоре произошло непредвиденное.
Великий князь Юрий Дмитриевич «смирился» со своим племянником Василием Васильевичем и дал ему в удел Коломну, которую в свое время Дмитрий Донской пожаловал отцу Василия. Как только Василий Васильевич прибыл в Коломну, «многие люди начаша отказыватися от князя Юрья за великого князя (по терминологии великокняжеского летописца 70-х годов. — А.З.) и поидоша х Коломне безпрестани». Согласно Сокращенному летописному своду конца XV в., «князи же, и бояре, и воеводы, и дети боярские, и вси дворяне не повыкли галичьскымъ князем служити» [276] . В Ермолинской летописи рассказ об этом немного иной: «Москвичи же вси (а не вообще «многие люди». — А.З.), князи, и бояре, и воеводы, и дети боярьскые, и дворяне, от мала и до велика, вси поехали на Коломну к великому князю, не повыкли бо служити уделным князем» [277] .
275
ПСРЛ. Т. 27 (Сокращенные своды конца XV в.). С 270, 344.
276
ПСРЛ. Т. 26. С. 190; Т. 27 (Сокращенные своды конца XV в.). С. 270, 344.
277
ПСРЛ. Т. 23. С. 147. Замена «галицких князей» (Сокращенные своды конца XV в.) на «удельных князей» (Ермолинская летопись) отражает, по нашему мнению, уже время борьбы Василия II с Дмитрием Шемякой. В Софийской II летописи говорится: «…вси людие от князя Юрия побегоша к нему служити, от мала и до велика» (ПСРЛ. Т. 6. С. 148).
В Никоновской летописи причина отъезда бояр изложена иначе. Юрий Дмитриевич, сев на великокняжеский престол в Москве, послал вдогонку за Василием II своих детей. Те настигли его в Костроме. Тогда туда пошли сам князь Юрий «и с ним силы многи». Придя в Кострому, Юрий Дмитриевич «взя его» (очевидно, захватил Василия II). Тот же «доби челом дяде своему», используя для этой цели заступничество фаворита («любовника») князя Юрия боярина Семена Федоровича Морозова. Это не понравилось И.Д. Всеволожскому («не любо ему бысть сие зело, что простыню дает ему, еще же и удел хощет дати ему»). Так думал не только Иван Дмитриевич, «но и инии мнози бояре и слуги, разъяришася о сем, и не любо им бысть сие всем». Впрочем, рассказ Никоновской летописи в некоторых своих звеньях вызывает недоумение. Вряд ли позиция И.Д. Всеволожского, нарисованная летописцем, была близкой к действительной. Именно в это время он вместе со своими детьми отъехал от князя Юрия к Василию Васильевичу [278] .
278
ПСРЛ. Т. 12. С. 18; ср: Т. 27 (Сокращенный
свод конца XV в.). С. 344.Так или иначе, но многие галицкие бояре были недовольны тем, что Морозов «исхлопотал» Василию II удел, и, наверное, тем, что князь Юрий отпустил с ним на удел «всех бояр его». На Коломне Василий II сам «нача звати к себе людей отовсюду» [279] . Народ стал к нему стекаться, ибо всем не люб был княжеский фаворит. Словом, недовольство вызывал не сам новый великий князь, а непоследовательность его политики и С.Ф. Морозов.
Негодовали на боярина Семена Федоровича и старшие дети великого князя Юрия Дмитриевича. Вероятно, между Василием Косым, Дмитрием Шемякой и Морозовым разыгралась бурная сцена, в результате которой братья его убили «в набережных сенех» Кремлевского дворца. Они якобы говорили Морозову: «Ты учинил ту беду (мир с Василием II с передачей ему Коломны. — А.З.) отцю нашему и нам; издавна еси коромолник, а наш лиходеи, не дашь нам у отца нашего жити» [280] . Удовлетворенные совершившимся («въструбивше»), княжичи покинули Москву, где их могла ждать расплата, и отъехали на Кострому [281] .
279
ПСРЛ. Т. 12. С. 18.
280
ПСРЛ. Т. 26. С. 190. Т. 23. С. 147. По Л.В. Черепнину, С.Ф. Морозов был «организатором заговора в пользу Василия II» ( Черепнин.Архивы. Ч. 1. С. 111). Источники не дают оснований для подобного утверждения.
281
ПСРЛ. Т. 23. С. 147.
Одним из последствий мира с Василием II и передачи ему в удел Коломны Василий и Дмитрий Юрьевичи считали отъезд из Москвы служилых людей. Это и привело к тому, что «не остася у отца их никого, ни у них» [282] . По С.Б. Веселовскому, князь Юрий «совершил грубую ошибку», заключив мир на подобных условиях [283] . Иными словами, он считал справедливыми упреки князю Юрию, которыми осыпали его старшие сыновья (а по некоторым летописям, и И.Д. Всеволожский). По-видимому, Веселовский заблуждался.
282
См.: Веселовский. С. 512–513.
283
См.: Веселовский. С. 512–513.
Практически у Юрия Дмитриевича не было иного исхода. Законы «гнезда Калиты», птенцы которого связаны были прочными узами кровного родства, не были еще подточены нарушением традиции галицкими князьями. Ведь именно Юрий Дмитриевич вступил в борьбу с Василием II как защитник «старины», иначе говоря, заветов Дмитрия Донского. Как же мог он, победив своего противника, достигнув «высшей власти», выступить нарушителем традиции великого князя Дмитрия? А эта традиция повелительно требовала, чтобы удел, переданный князем Дмитрием своему наследнику престола (Василию I), оставался за его сыном. Пожалование Василия II московским уделом (Коломной) отвечало политической программе Юрия Дмитриевича, воскрешало «старину». Устранение Василия II с политической арены противоречило бы этому. Бурно протестовавший против данного решения Юрия Дмитриевича (и С.Ф. Морозова) Дмитрий Шемяка позднее сам окажется в сходной ситуации и будет вынужден считаться с силой традиции. Пока же ему казалось возможным окончательно расправиться со своим московским двоюродным братом.
И все же новые понятия медленно, но неуклонно пробивали себе путь в умах политических деятелей молодого поколения, будучи подготовленными сдвигами в жизни общества. Только Юрию Дмитриевичу к ним приладиться было трудно. Ему противостояли не только Василий II с его окружением, но и старшие сыновья. Боярство и служилый люд Москвы поддерживали изгнанного в Коломну бывшего великого князя, хотя купечество склонялось, вероятно, к его противнику.
Не было единства и среди галицкого боярства. Недовольство вызывала миротворческая деятельность ближайших соратников их князя. Все это привело Юрия Дмитриевича к решению покинуть беспокойную столицу, ибо «непрочно ему седение на великом княжении» [284] . Великое княжение он передал Василию II, а сам отправился в Звенигород или Рузу [285] .
284
ПСРЛ. Т. 23. С. 147.
285
ПСРЛ. Т. 26. С. 190; Т. 23. С. 147 («иде в свои град в Рузу»). В 1447 г. церковные иерархи писали, что князь Юрий «с великим челобитьем великого князя Василья на великое государьство призвал, а сам с великого княжения в пяти человецех съехал» (АИ. Т. I. № 40. С. 76). В Тверском сборнике говорится, что князь Юрий «съехал с Москвы в Галичь с своими детми, с Василием, с Шемякою, с Дмитрием» (ПСРЛ. Т. 15. Стб. 490). Л.В. Черепнин считал поэтому отъезд Юрия Дмитриевича «тактическим маневром, заранее продуманным галицким князем и согласованным им со своими детьми» ( Черепнин.Образование. С. 760). Сведение Тверского сборника резко противоречит другим показаниям источников, считающих, что «дети от него (Юрия) побежали».
По возвращении в столицу Василий II заключил с князем Юрием новое докончание (между 25 апреля — 28 сентября 1433 г.). Договор был составлен от имени великого князя и союзных с ним князей «гнезда Калиты» (Константина Дмитриевича, Ивана и Михаила Андреевичей и Василия Ярославича) с князем Юрием и Дмитрием Меньшим. Князь Юрий признавал старейшинство Василия II («имети ми тобя, великого князя, собе братом старейшим») [286] . Князья обязались оказывать друг другу помощь в случае борьбы с каким-либо недругом. В конкретных условиях того времени это означало совместную борьбу с Василием Косым и Дмитрием Шемякой [287] . Один из пунктов договора прямо запрещал галицкому князю помогать своим старшим сыновьям: «…детей ми своих болших, князя Василья да князя Дмитрея, не приимати, и до своего жывота, ни моему сыну меншому, князю Дмитрею, не приимати их. А тобе их также не приимати» [288] .
286
ДДГ. № 30. С. 76; «докончалные поймали на том и крест целовали, что великому князю в его отчину не въступатися, а князю Юрью княжения не хотети, ни детей своих приимати, ни помочи им не дати на великого князя» (ПСРЛ. Т. 23. С. 147). В великокняжеском своде середины XV в. про обязательства Василия II не говорится, а князь Юрий якобы «умирися на том, что ему детей к себе не приимати и помочи им не давати» (ПСРЛ. Т. 26. С. 190).
287
«И умирився, князь Юрьи поиде в Галич, а князь великы князя Юрья Патрекеевича посла воеводою на Юрьевичи со всем своим двором» (ПСРЛ. Т. 23. С. 147).
288
Л.В. Черепнин считал, что князь Юрий лишь «стремился парализовать этим бдительность великого князя, а затем начать против него организованное выступление» ( Черепнин.Образование. С. 760–761). Вряд ли это было так, ибо позднее, в битве на Куси, князь Юрий не участвовал.