Витязь на распутье: Феодальная война в России XV в.

Достигнув Новгорода, Василий Васильевич остановился на Городище, где обычно жили в Новгороде князья-служебники. На этот раз непрошеного гостя новгородцы встретили враждебно: его присутствие могло привести к конфликту с великим князем Юрием Дмитриевичем, чего они старались избегать. 5 апреля «вси людие… выехаша ратию на поле на Городище». До открытого столкновения дело не дошло, но вскоре (26 апреля) князю-беглецу пришлось покинуть Новгород [316] .

Главой Новгорода в это время был фактически Евфимий II (Вяжицкий), избранный на архиепископский престол в ноябре 1429 г. (после смерти Евфимия I) [317] . Неустойчивое положение Северо-Восточной Руси способствовало тому, что Новгород тогда стал склоняться к литовской ориентации. С осени 1432 г. на кормлении там сидел князь Юрий Лугвеньевич (Семенович), а в 1434 г. Евфимий на поставление поехал в Смоленск к митрополиту Герасиму [318] .

316

НПЛ. С. 417 («выиха весь великыи Новъгород ратью на поле на Заречьскую сторону к Жилотугу»).

317

НПЛ. С. 415.

318

НПЛ. С. 417.

После победы на реке Могзе Юрий Дмитриевич не стал преследовать своего племянника, а пошел прямо на Москву, где в то время находилась Софья Витовтовна, а воеводой был Роман Иванович Хромой (из рода Ратшичей) [319] .

Пытаясь сохранить коалицию князей, чтобы продолжить борьбу с Юрием Дмитриевичем, Василий II послал боярина Андрея Голтяева в Тверь к князю Ивану Андреевичу. Боярин должен был убедить Ивана Можайского, чтобы тот «не отступал» от Василия Васильевича, «а был бы с ним заодин». Осторожный и расчетливый можайский князь и на этот раз оказался верен себе. Он отвечал уклончиво, фактически отказывая («отказа с Ондреем») Василию II в помощи: «…господине государь, где ни буду, а везде есми твои человек, но чтобы ныне вотчины не потерял да матка бы не скиталася по чюжеи отчине, а всегда есми твои» [320] .

319

ПСРЛ. Т. 23. С. 148.

320

ПСРЛ. Т. 26. С. 190.

Истинные намерения Ивана Андреевича прояснились вскоре, когда к нему прибыл от Юрия Дмитриевича посол Яков Жестов, передавший ему просьбу князя Юрия соединиться с ним. Не теряя ни минуты, Иван Андреевич поспешил из Твери к новому великому князю. Встретившись в Троицком монастыре («у Троицы»), князья двинулись прямо к Москве [321] .

31 марта (на Светлой неделе в среду) после недельной осады Москва была взята. Город отворили Юрию Дмитриевичу по распоряжению Р.И. Хромого [322] .

321

ПСРЛ. Т. 26. С. 190; ПЛ. Вып. 1. С. 42 (1 апреля); НПЛ. С. 417 (1 апреля).

322

ПСРЛ. Т. 23. С. 148. По Софийской I летописи, с князем Юрием была «сила велика и Вятьска рать», а затем «гражане же отвориша ему град Москву» (ПСРЛ. Т. 5. С. 266). В Софийской I летописи по списку Царского сказано, что «у города стоял неделю». По псковским сведениям, «московичи же град ему отвориша» (ПЛ. Вып. 1. С. 42). Московские летописи о поведении горожан умалчивают, лишь глухо говорят, что князь Юрий «город взят» (ПСРЛ. Т. 26. С. 190).

Войдя в столицу, князь Юрий приказал отправить великих княгинь Софью Витовтовну и Марью Ярославну, по одним сведениям, в Рузу, [323] а по другим — в Звенигород [324] . Одновременно он «поймал» казну великого князя [325] .

7 апреля великий князь литовский Свидригайло, внимательно следивший за событиями в Северо-Восточной Руси, с радостью сообщил гроссмейстеру Ордена из Вязьмы, что он получил известие о победе князя Юрия: «…князь Юрий, великий князь Московский, и великий князь Василий, сын его брата, дрались с многочисленными силами и с ужасным упорством и ожесточением. Всевышний помог князю Юрию низложить врага своего, кн. Василия, и разбить его воинство; завладеть городами, селами и всею его землею; взять в плен не токмо старую великую княгиню и супругу Василия, но и всех поднявших против него оружие и, наконец, изгнать самого Василия из его владений; князь же Юрий, с давнего времени искренний и верный наш друг, обещал подать нам помощь и прислать к нам своего сына» [326] .

323

ПСРЛ. Т. 23. С. 148; Т. 27. С. 345. П.Д. Мец считала, что великая княгиня Софья сослана была в Рузу, и с ее пребыванием там связывала рузский монетный клад (см.: Мец.С. 54).

324

ПСРЛ. Т. 26. С. 190. По Софийской II летописи, которая соединяет обе версии, княгини оказываются сосланными в Рузу и Звенигород (ПСРЛ. Т. 6. С. 149); по Софийской I летописи — в Звенигород; по списку Царского — в Рузу (ПСРЛ. Т. 5. С. 266).

325

ПЛ. Вып. 1. С. 42.

326

Коцебу А.Свидригайло… С. 190–191. 26 апреля Свидригайло писал, что князь Юрий уже прислал к нему своего сына «с многочисленным войском» (Там же. С. 195–196).

Василий Васильевич не отказался от дальнейшей борьбы за великое княжение и 26 апреля отправился в Тверь, рассчитывая на помощь великого князя тверского. Но Борис Александрович счел для себя за благо сохранить позицию невмешательства в споре дяди с племянником. Поэтому князю Василию пришлось покинуть Тверь и двинуться по Волге «на Мологу да к Костроме, да оттуды в Новгород Нижний» [327] . Когда-то Нижний был пристанищем гонимого князя Юрия, а теперь к нему устремился согнанный с престола московский князь. Беглец, однако, нигде поддержки не встретил. По Ермолинской летописи, он «побеже… по Заволжью к Новугороду Нижнему, а оттоле въсхоте пойти в Орду, не бе ему стати с кем противу его», т. е. князя Юрия [328] . Василий II, не найдя поддержки на Руси (к тому времени умер даже его дядя Константин [329] ), решил перенести спор в Орду. Василию Васильевичу осталось только надеяться, что ордынский хан воспримет самовольный захват великого княжения Юрием Дмитриевичем как нарушение своей воли и снова посадит его на престол в Москве.

327

ПСРЛ. Т. 26. С. 191; НПЛ. С. 417. По псковским сведениям, 24 апреля (ПЛ. Вып. 1. С. 42).

328

ПСРЛ. Т. 23. С. 148. В великокняжеских сводах 70-х годов XV в. этих подробностей нет, речь идет лишь о том, что Василию II «не бысть ниоткуду помощи» (ПСРЛ. Т. 26. С. 191).

329

Последнее упоминание о князе Константине как о живом содержится в докончании 25 апреля — 28 сентября 1433 г. (ДДГ. № 30. С. 76). В договоре от 5 июня 1434 — 5 января 1435 г. он упомянут уже как умерший (ДДГ. № 34. С. 87). Так как князь умер 9 мая ( Карамзин Н.М.История государства Российского. Т.V. Примеч. 122), то датировать его смерть следует скорее всего 1434 г.

Иным было положение у великого князя Юрия Дмитриевича. Даже ближайшие союзники Василия Васильевича спешили заключить с новым великим князем докончания, признать его старейшинство на Руси. В договорные отношения с ним вступили великий князь рязанский Иван Федорович [330] и князья Иван и Михаил Андреевичи [331] . Иван Федорович, в частности, обязывался «сложити» крестное целование к «князю» Василию Васильевичу и больше с ним в какие-либо переговоры не вступать (не «ссылатися»). То же самое обязательство содержалось и в докончании с Андреевичами [332] .

330

ДДГ. № 33. С. 83–87. Еще в бытность галицким князем Юрий Дмитриевич заключил какое-то докончание с великим князем рязанским Иваном Федоровичем. Текст его не сохранился (Опись. Ч. 1. С. 39).

331

ДДГ. № 32. С. 82–83.

332

«А не канчивати вам без мене, ни ссылатися с моим братаничем, со князем с Васильем, ни с ыным ни с кем».

Придя к власти, Юрий Дмитриевич решил перестроить всю систему взаимоотношений великого князя с союзниками и родичами. Рязанский великий князь отныне рассматривался им «братаничем», т. е. племянником, а не «братом молодшим» (как его называл Василий II даже в 1447 г.) [333] . Дистанция между ним и великим князем московским увеличилась. Иван и Михаил Андреевичи должны были «иметь» его «отцом», а он обязывался их держать «в сыновьстве». Это уже не отношения по типу «брат старейший» и «брат молодший». Великий князь Юрий Дмитриевич пытался сделать более решительный шаг по пути утверждения единодержавия, чем Василий II [334] .

333

ДДГ. № 47. С. 142.

334

Поэтому трудно согласиться с Л.В. Черепниным, считавшим галицких князей (и в их числе Юрия Дмитриевича) носителями ярко выраженного сепаратизма (см.: Черепнин.Образование. С. 743–744). См. также замечания в его адрес, сделанные П. Нитче ( Nitsche P.Grossf"urst und Tronfolger. S. 55–57).

В том же направлении великий князь Юрий осуществлял и монетную реформу. На монетах, которые он выпускал, изображался всадник, поражающий змия, т. е. Георгий Победоносец [335] . Святой Георгий был патроном князя Юрия. Выпуск монет с изображением победоносного всадника говорил и о стремлении князя Юрия утвердить единодержавие, и о его решимости бороться с ордынцами (змей символизировал Восток). Вернувшись к власти, Василий II сохранил изображение Георгия Победоносца на монетах, введенное Юрием Дмитриевичем. Позднее оно стало также гербом Москвы.

335

См.: Меи, С.54.

Закончив создание коалиции князей против Василия II, князь Юрий отправил своих сыновей Дмитрия Шемяку и Дмитрия Красного на Нижний. Не успели они добраться до Владимира, как получили известие, что 5 июня 1434 г. их отец умер [336] .

Между концом июня 1432-25 апреля 1433 г. Юрий Дмитриевич составил духовную грамоту [337] . В ней он завещал Василию Косому Звенигород, Дмитрию Шемяке — Рузу, Дмитрию Меньшому — Галич и Вышгород. Совместно они должны были владеть жребием князя Юрия в Москве, Вяткой и Дмитровом. В 7-тысячный «выход» со Звенигорода шло 511 руб., с Галича — 525 руб.

336

ПСРЛ. Т. 5. С. 266 (дата смерти «5 июня» содержится в Софийской I летописи; о сыновьях говорится в Софийской I летописи по списку Царского); Т. 15. Стб. 490 (4 июля); Т. 24. С. 182 (похоронен в Петрово заговенье); Т. 37. С. 85 (6 июля, в Петрово заговенье); Т. 23. С. 148 (точной даты нет); Т. 26. С. 191 (точной даты нет).

337

ДДГ. № 29. С. 73–75.

Князь Юрий Дмитриевич принадлежал к числу выдающихся политических деятелей первой трети XV в. Трезвый политический ум подсказывал ему решения, которые направлены были к укреплению единодержавия на Руси. Он понял, что опорой его на этом поприще наряду со служилым людом может быть русский город. Являясь наследником программы Дмитрия Донского, князь Юрий сознавал, что только в борьбе с Ордой можно добиться создания мощного единого государства. Он умел идти на компромиссы, когда это вызывалось насущной политической необходимостью. Он сам покинул столицу Руси, когда убедился, что сложившаяся там обстановка не давала ему шансов на успех. И вместе с тем князь Юрий снова начал борьбу за великое княжение, как только сумел сплотить вокруг знамени Дмитрия Донского достаточно сил, чтобы нанести поражение Василию II.

На Русском Севере распространен был культ Георгия Победоносца, поражающего змия. В.Н. Лазарев, давая общую характеристику русской живописи XV в., отметил: «Образ Георгия особенно почитался на Севере — в Новгородской, Двинской и Вятской областях. Здесь Георгию были посвящены многочисленные церкви; его воспевали в духовных стихах… Постепенно образ «Егория Храброго»… сделался одним из самых популярных тем новгородской иконописи» [338] . На Севере образ Георгия Победоносца мог ассоциироваться с князем Юрием, наследником славных традиций Дмитрия Донского, так же как змей — с ордынцами.

338

История русского искусства. Т. II. М., 1954. С. 232–233.