Витязь в овечьей шкуре

Взгляды, которые кидал на Наташу Покровский, с каждой рюмкой становились все пристальнее и пристальнее. Потом он слегка «поплыл» и начал глупо ей улыбаться.

– Не хотите ли соку? – спросил «тепленький» Вадим, считавший своим долгом накладывать своей соседке салаты и наливать напитки. – Апельсиновый? Вишневый?

– Мне лучше минеральную воду, – попросила Наташа.

Он налил и стал наблюдать за тем, как она пьет. Потом наклонился и шепотом сказал ей в ухо:

– Ох, и нравитесь вы мне!

– Шутите? – хмыкнула она. – Что во мне хорошего?

– Вы – оригинальная, – признался Вадим и неожиданно сказал, обращаясь ко всем сразу: – Эта женщина – оригинальная. Мне она нравится, и говорите что хотите!

Лина засмеялась, приложив ладошку ко рту, Покровский откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– Однообразие убивает мужчин! – продолжал бушевать Вадим. – Помните, как у Тютчева:

«Так грустно тлится жизнь мояИ с каждым днем уходит дымом;Так постепенно гасну яВ однообразье нестерпимом!..» –

продекламировал он и задумчиво добавил:

– А может, это не Тютчев, а Фет? Афанасий Афанасьевич...

Наташа немедленно вжала голову в плечи и поглядела на Покровского. Он тоже на нее посмотрел. Тут в его мозгу что-то щелкнуло – это было заметно по глазам, – он весь вскинулся, хлопнул ладонью по столу и громко воскликнул:

– Наталья, я все понял! Вы – продажная женщина!

Пораженные гости немедленно разинули рты, а Марина, покраснев, воскликнула:

– Папа!

В этом ее возгласе было столько укора, что Покровский тотчас же перешел к обороне. Выпитый алкоголь мешал ему мыслить здраво.

– А что я такого сказал? Я просто вспомнил, где мы встречались! В гостинице. Она ночевала в моем номере.

– Боже, – пробормотала Лина. – Какой пассаж!

– Помилуйте, это была не я, – фальшивым тоном заявила Наташа. – В гостиницах я давно уж не ночевала. У меня квартира есть, собственная. Как звали ту женщину? Не помните?

– Кажется, Фекла Серохвостова, – по-гусарски махнул рукой Покровский.

– Ой, умираю, – хохотнул Федор. – Серохвостова!

– Но паспорт у нее был на имя Кушаковой, – дополнил свое сообщение хозяин дома. – А фотография в паспорте была поддельная.

– Уверяю вас, – сказала багровая Наташа, – я живу под одной фамилией.

– Ну так это ж я вам посоветовал! – обрадовался Покровский.

– Не понимаю, о чем вы говорите...

– Не отпирайтесь, это были вы! Рассказывали мне, как дошли до такой жизни. Что не можете жить без дорогого шампанского, поэтому продаетесь кому ни попадя и вас подают к столу, как форель...

– Папа, – звонко сказала Марина, поднимаясь и бросая салфетку в тарелку. – На столе закончилась пепси-кола! Пойдем, ты поможешь мне донести бутылки.

– Так я донесу! – вскинулся калифорниец Костя, но Лина схватила его за рукав и силой усадила на место.

– Не надо, – сладко улыбнулась она. – Ты гость, тебе не положено напрягаться.

Марина потащила отца на кухню и закрыла за собой дверь. Прошло довольно много времени, а их все не было и не было. Народ окончательно развезло, откуда-то вынырнула гитара, и физики нестройно затянули: «Как здо-орово, что все мы здесь сего-одня собрали-ись...» Стив Гудмэн, который до поездки в Россию вел здоровый образ жизни, только успевал вертеть головой по сторонам. Наконец, Лина сжалилась и взяла его под свое покровительство, потому что калифорниец Костя плохо выполнял свои обязанности сопровождающего и совершенно ничего для Гудмэна не переводил.

– О, так вы владеете английским! – восхитился гость, прекращая жевать и целиком переключаясь на свою очаровательную соседку.

– Ой, да чем я только не владею, – пробормотала та.

Неизвестно, кто первым закурил, но вокруг внезапно защелкали зажигалки, и дым струйками потянулся к потолку. Кто-то отправился освежиться, кто-то захотел выглянуть на улицу, и компания в мгновение ока рассыпалась на мелкие составляющие.

Наташе вовсе не светило дожидаться, пока хозяин дома, которого наверняка как следует отчихвостили, появится в поле ее зрения. Надо же – он ее вспомнил! Это все Вадим со своими идиотскими стихами. И как теперь она будет объясняться? Женщина легкого поведения устроилась на все лето разбирать архив академика Покровского! Без оказания сопутствующих услуг. Смешнее не придумаешь. Может быть, сказать, что в гостинице была ее сестра-близнец Фекла Серохвостова? Да нет, номер не пройдет. Он же не полный кретин – проспится и выведет ее на чистую воду.

Она прошмыгнула в кабинет, смежный с библиотекой, и включила компьютер. Выпитый бокал красного вина не помешает ей немного поработать. Действительно, что там сидеть, как дурочке, и ждать приговора? Наташа вздохнула. Не может быть, чтобы завтра он ее вытурил. Или может?

Принявшись за работу, она на некоторое время позабыла обо всем и очнулась, только услышав голоса. Кто-то разговаривал в библиотеке на повышенных тонах – мужчина и женщина. Она осторожно отодвинула стул и на цыпочках подкралась к двери. Оказывается, дверь закрылась неплотно, и в тонюсенькую щелочку можно было увидеть Лину и Стаса. Они стояли друг напротив друга и с удовольствием ссорились. Стас засунул руки в карманы, а Лина держала сигарету и пепельницу.

– Еще скажи, что это я ее убил! – прошипел Стас и сощурил глаза.

– Ты мог! – воскликнула Лина, дернув плечом. – Что тебе мешало поехать за ней, догнать среди леса, посигналить и напоить отравленным кофе? Где ты был той ночью?

– Ну, ты даешь! – опешил Стас, и его усы задрались вверх от крайнего возмущения. – Если бы ты устроила мне сцену ревности, я бы понял, но заподозрить меня в убийстве...

– Кто-то же ее убил.

– Но почему именно я?!

– Прежде чем стать моим любовником, ты принадлежал ей.

– Сто лет назад, Лина!

– Ну да, конечно! – она щелчком сбила с сигареты пепел. – Если бы сто лет назад, Покровский с Алисой не развелся бы.

«Вот это новость! – оторопела Наташа. – Выходит – что? Лина изменяет своему мужу со Стасом. Этому прохвосту жены одного лучшего друга показалось мало, он позарился на жену второго лучшего друга! Интересно, если Покровский действительно развелся с Алисой, узнав об этом, то почему Стас сегодня сидит за его столом и ест его хлеб?»

– А теперь ты клеешься к девчонке! – продолжала наступать Лина. – Учти, если Андрей хотя бы краем уха услышит, что ты говоришь ей наедине, он сделает из тебя ковровое покрытие «Бюзе Шардо» с металлическим отливом.

– Да что ты выдумываешь?! – Кажется, Стас испугался, потому что его горделивая осанка внезапно сломалась, как будто он в один присест размяк от страха. – Она сама ко мне лезет, и ничего особенного я ей не говорил. Это же все так, шуточки!

– От твоих шуточек, Стас, этот дом сотрясают неприятности.

Лина затушила сигарету, Стас взял у нее из рук пепельницу, не глядя, нашарил рукой стол и поставил ее. Сам же, неотрывно глядя в глаза Лины, сказал низким голосом:

– Пойдем в кабинет.