Витязи-клоны
Шрифт:
Площадь на Сокольей горе, возле Фортьяного столпа как обычно в базарные дни была заставлена крестьянскими возами. Первоначально торг шел как всегда, но к полудню людское море смыло заставленные снедью и утварью телеги. Даже удивительно, что собралось столько народу, посад, крестьяне, ратные люди все стремились, приблизиться к паперти соборной церкви Успенья Богородицы, где выступали на вече князья с княжичами.
Артемид умудрился протиснуться к самой паперти, два дюжих молодца уже выдохлись, и сынок с радостью подскочил к десятипудовому языку.
– Я вам помогу, я сильный!
– Ты не сильно выкладывайся отрок.
Иронично подмигнул кряжистый напарник.
– Запреешь.
– Да пошел ты!
После бойкого перезвона мелких колоколов из церкви выбежал служка с заплетенной косичкой, он махнул красным платком. Взрослый детина сразу оставил колокол, а юный Иван, как и принято, в сказке про дурачка стал раскачивать язычок с еще большим усердием.
– Да прекрати ты дурак!
Матерый воин схватил за язык, но Ваня видимо решил, что от зловредности, и всадил кулаком в пах. Тот отскочил и дико завизжал, в кулачной забаве нет равного Ване! По крайней мере, в селе. Наблюдавший за этим тиун, хлестнул дерзкого огольца нагайкой, тот и на него ринулся с кулаками. Стоящий с боку ратник успел подставить подножку, недоросль растянулся, копье кольнуло в бок.
Тиун коротко приказал
– На цепь в холодную. После вину разберем.
– Отпустите его! Он только с виду большой, а сам дитя малое не разумное.
Артемид встал на колени.
– А ты кто!
– Я батя сего огольца!
– Ну, вот батя! Взять и его в холодную! А будешь реветь сто плетей!
Обоих увели по дороге, хорошенько натолкав в шею. А толпа еще более потеснилась, если такой народный сполох значит татарин уже близко!?
Из церкви с протяжным пением вышел хор певчих. За ними двигалась дюжина дьяков-ревунов с дымящимися кадилами. Затем торжественно выплыли десять священников в золотых ризах серебряными в камушках крестами, дряхлый епископ слегка прихрамывал двое крепких послушников поддерживали церковного главу.
Вслед за священниками из роскошной церкви вышел князь Рязанский Юрий Ингваревич. Красный плащ, накинутый на широкие плечи, был обильно расшит жемчугами и драгоценными камнями. Полсотни лихих дружинников с обнаженными мечами, в серебряных латах охраняли князя, отталкивая народ. За ним появилась жена, великая княгиня Агриппина Ростислава, снохи, жены сыновей и бояре, и прочая свита. Все в вызывающе роскошных нарядах - золоте и парче, сытые ухоженные выстроились вдоль паперти, в том месте, где обычно побираются нищие. Сам князь занял место в специально отстроенном каменном возвышении, тут была высланная бархатом скамейка, на случай если вече слишком уж затянется. В передних рядах выстроились старосты, многие в медвежьих и собольих шубах, вид преувеличено смиренный. Народ, сняв шапки, низко кланяется князю. Начал самый старший из старост. После не в меру затянувшегося велеречивого вступления последовал конкретный вопрос.
– Позволь мне спрос держать! Зачем собрал вече, чего надобно от народа Рязанского?
Согласно древнему обычаю князь трижды поклонился затихшей толпе.
– Слушайте православные - заговорил он усталым, потухшим голосом - По важному делу
собрал я вас. Нависла беда над нами, надо нам вместе одной волей, одним сердцем одолеть судьбинушку лютую.– Говори князь, а мы рассудим - из густой толпы послышались резвые голоса.
– Уже давно, с весны, из дикого поля приходили вести не добрые, что среди половецких ханов идет распря великая. Что бьются половецкие полки с народом неведомым, пришедшим из далека, из-за реки Волги и пояса каменного.
Народ это злобен и силен, побил половецких ханов, погнал из кочевий, по всему дикому полю от края и до края ограбил, обратил селения в прах и пепел.
– Знаем! Знаем! Новый народец объявился! На рогатины мугланнов!
– Самых знатных ханов потеснили пришельцы, сломали, кого скормили живьем собакам, а остальных сделали конюхами!
– Мы не кипчаки, не половцы! Не согнемся под игом поганым!
Крикуны ревели. Князь продолжал, благодаря хорошей акустике, слова отчетливо разрезали морозный воздух.
– Зовется этот народ мугланы или татары, на реке Воронеже стоят станом. Небольшими, но лютыми отрядами щупают наши заставы, видимо, не миновать войне. Прислали послов грубых и наглых - про все выспрашивают, разное выпытывают, и все хотят знать - два мужа и одна бабища страшная.
– Да на кол их!
Надсадно кричали одни, другие им возражали.
– Нет, послов нельзя трогать, примем по-христиански!
– Давай их сюда, посмотрим на муглан!
– Да мы хотим видеть, столько слухов о них, и хоть одного татарина живьем!
Вече бурлило, раздавались противоречивые возгласы.
Князь открыл, было, рот, как оглушающее звонкий голос перекрыл толпу.
– Увидите еще их очень скоро в цепях!
Непокорное людское море разом затихло, князь рухнул на скамейку.
– Ты!
– Я обещал что буду!
Леопардов гордо расправил плечи, мальчишка-клон пальцами босых ног скрутил в трубочку оброненную медную монету, щелчком отправив ее выше княжеского терема. Стоящий рядом мужик в валенках перекрестился:
– Свят! Свят! Свят!
– Давно я не был в Рязани, вижу, не теряли вы даром время!
Мульти-клон сделал искусственную паузу. Народ с любопытством разглядывал живую легенду. Несмотря на более чем скромный наряд Иван Леопардов и впрямь был похож на херувима, белоснежное кимоно искрилось в лучах заходящего солнца, волосы блестели как серебряная фольга. Нечеловеческая быстрота движений дополняла картину. Мульти-клон развернулся к князю, он напоминал ласку альбиноса, нависшую над павлином.
– Работы идут, но чересчур вяло, план обороны до конца не реализован. У меня слишком мало времени, чтобы и у вас лично контролировать подготовку к тотальной войне.
Князь походил на пристыженного школьника.
– Мы воевода стараемся, но ведь нельзя отрывать мужиков от пашни.
– Сейчас выпал снег и нет пашни, мужики свободны, а если промедлите, ваш хлеб уйдет на прокорм монгольским коням. Остаются считанные дни, и страшный удар обрушится на наши города. Вторая стена должна быть немедленно достроена, мобилизуйте всех, кто может ходить и держать лопату. И толстопузых бояр тоже и этих откормленных послушников.