Визит

Мартин представил себе выбитый глаз, и ему стало холодно. Но он не показал виду. Он сложил платок втрое, посмотрел на рану вблизи. Она была невелика. Острие сабли прокололо кожу совсем немного. Однако кровь текла. Даже брови Даньо были в крови. Не очень это было красиво. Мартин обернул голову Даньо платком и завязал сзади. Только теперь он немного успокоился.

— Давайте спустимся на нижнюю дорогу, — сказал он.

Они пошли без всяких возражений, но сабли взяли с собой. Крики с нижней дороги раздавались всё сильнее. Все трое шли как-то понуро, и никто из них не радовался.

— Мы выиграли, выиграли, ура! — закричал Милан, когда увидел их. — Ты убил обоих? — спросил он Мартина, когда они приблизились.

Мартин кивнул головой.

— Ура, мы победили! — повторяли весело Палько и Юро.

— Ты что же, не рад? — спросил Милан.

— Рад, — ответил Мартин. Но на самом деле он совсем не радовался. Ему было странно, что Петер, Яно, Милан, Палько и Юро смеются. У него перед глазами все время была рана на лбу Даньо.

— Мы можем когда-нибудь еще сразиться, — гордо сказал нижним Милан. Победа сделала из него героя. И он даже не отдавал себе в этом отчета.

— На меня не рассчитывайте, — сказал Мартин.

— Ты с ума сошел, ведь ты двоих убил!

— Нет, больше я так играть не буду, — твердо сказал Мартин и посмотрел на Даньо, который осторожно прикоснулся к больному месту.

— Да он с ума сошел, ребята! — кричал Милан. Он подбежал к Мартину, схватил его за воротник. — Ведь мы выиграли! Ты что, не понимаешь, недоволен?

— Да пусти ты меня! — Мартин освободился от его рук, отступил на шаг, оглядел всех, потом быстро повернулся и, ссутулившись, пошел к перекрестку нижней и верхней дороги.

ВОСПОМИНАНИЕ ОБ ОДНОМ ПРИЯТНОМ ДНЕ

Гора как будто росла, а дорога, которая перерезала ее пополам, как будто все время вытягивалась без конца и края. В жаре, разлившейся повсюду, на фоне гор, маячащих на горизонте, можно было видеть, как медленно и лениво шли три мальчика. Пыльная дорога, по которой шли мальчики, белела. А взгляд прищуренных глаз видел эту дорогу как бы присыпанной овсяной мукой, издали же она казалась наклеенной полоской белой бумаги.

На небе не было ни одной тучки, и все же необычайная духота измучила мальчиков. Сразу же с утра было ясно, что день будет жаркий, земля выдыхала воду, которая пролилась на нее вчера. Всюду над землей поднимался легкий, дрожащий в солнечных лучах пар. Было видно, что мальчикам тяжело идти. Они все время останавливались, дышали с трудом и отворачивались от солнца. Корзины, которые они несли с собой, служили им стульями. Посидев на них, они вставали и шли во всю ширину дороги. Дорога была еще влажная от вчерашнего дождя и ранней росы и не пылила.

Подъем был крут и казался очень долгим. Дорога словно устала от ран, нанесенных колесами и подошвами, и отдыхала. По краям еще держалась вода. В тех местах на краю дороги, где отваливались камни ограждения, мелкие лужицы сменяли глубокие ямы со стоячей водой. Попасть колесом в такую яму не сулило ничего доброго. Колесо село бы по самую ось, и вытащить его было бы очень трудно. И не дай бог, если бы ось сломалась.

А по краям дороги с обеих ее сторон беспрестанно трещали сверчки, жужжали мухи, оводы, летали бабочки. Насекомые копошились в траве, летали над кустами и то и дело садились на цветы. Птицы, которые гнездились неизвестно где, летали над дорогой и над головами мальчиков. Мальчики шли молча, прислушиваясь к звукам, к пению птиц. Полные всем этим, они точно погрузились в какую-то тайну.

С правой стороны ясно вырисовывалась вершина Кралова. Она была уже недалеко и становилась видна все лучше. Вершина этой горы венчалась огромной скалой. Скала уходила глубоко в недра земли, а тут выступала на поверхность. Сначала от нее отбивали камни для дорожного ограждения, а потом стали брать камень и на строительство. Так возникла каменоломня. Когда мальчики дошли до места, откуда шла тропинка к каменоломне, они остановились. Тут было прохладно. Еще было рано и мало света, чтобы осветить каменоломню. Солнце не заглядывало туда весь день, и лучи его попадали в каменоломню только перед самым закатом. Издали каменоломня казалась черной дырой, скала над ней чернела, она называлась Волчьей.

— Заглянем туда? — спросил Милан, показывая на отвесные скалы. Он задыхался. Корзина, на которой он сидел, прогибалась под ним. Когда он глядел на каменоломню, его лицо нахмурилось и выглядело таинственным.

— Нам надо торопиться, — сказал Яно. Он все время кидал камешки, а в сторону каменоломни даже не глядел.

— Посмотрите, — сказал Мартин, — на этом месте засыпало Опалку. Два дня его не могли откопать.

Оба мальчика встали и подошли ближе к Мартину. Они посмотрели на каменоломню и на обрыв, от которого отломился большой камень, когда завалило Опалку. Тогда еще невдалеке паслись распряженные коровы, освобожденные от ярма, и они так испугались грохота камней, что убежали домой.

— Пойдем дальше, — сказал Яно. Он поднял корзину, а в другую руку взял камень. Он подождал, пока пройдут вперед Мартин и Милан, и бросил камень. Камень описал дугу и долетел до стенки котлована. Раздался шум, похожий на гудение, а потом отозвалось и эхо.

— Эге-гей! — закричал Милан. — Ты попал, — сказал он тише. — Но кинуть на ту сторону ты не сможешь.

— И ты тоже.

— Никто не сможет.

Они пошли дальше. Теперь дорога была ровная, и они шли быстрее. Луж было меньше, вода стала подсыхать. Перед ними расстилалась широкая долина. Дорога опускалась на самое ее дно и вела к реке крутыми поворотами.

Они побежали.

— Эй, подождите! — закричал Милан, когда увидел, что отстал.

Они остановились и увидели, что Милан хромает.

Но он не останавливался.

— Я споткнулся о камень, — объяснил он. — Чуть палец не сломал.

Милан присел на край дороги и осмотрел ногу. Потом встал, неуверенно сделал несколько шагов и больше не хромал.

— Я хотел показать вам яму, где в войну закапывали мертвых лошадей, — сказал он.

— А где? — спросил Мартин.

— Тут, направо, над дорогой. Говорят, чтобы вырыть ее, заложили мину.

Они поднялись над дорогой и остановились над ямой. Она была большая, как для фундамента дома. По краям росла трава. А в центре стояла вода.

— Зачем же их возили так далеко? — спросил Яно.

— Они погибли от ящура, и люди боялись, как бы не заразился остальной скот.

Мальчики постояли, осмотрели яму со всех сторон и пошли дальше. С дороги они еще несколько раз оглянулись.

Теперь вдоль дороги расстилался луг. Кусты были выкорчеваны, и на всем склоне росла низкая трава. Солнце палило целые дни, и трава не могла вырасти выше. Но где-то тут, однако, прятался можжевельник.