Вкус соли на губах (СИ

Дафна чувствует, как внутри леденеет кровь, как плавится тело и прижимается к змею сильнее, теснее, крепче, как сердце и мозг танцуют в унисон единую симфонию, как магия ее поет восхваляющие песни. Сиреникс ничего ей не обещает, но Дафна знает его в данный момент, как свои пять пальцев. Хитер змей-обманщик, умеющий соблазнить-заманить, но выхода уже нет, и раздвоенный язык отравляет ее тело изнутри, ядом сжигая кожу и трансформируя молекулы. Почему-то сейчас Дафна втягивает носом запах вишни и не может понять, откуда он тут взялся. Пахнет соснами, морской капустой, лимонами, гранатом…

Нимфа Домино чувствует, как задыхается Сиреникс.

– Пойдем на твою территорию.

Сиреникс не против и сжимает фею так сильно, что трещат ее ребра, мнется кишечник-трубка, легкие сдавливаются, щемит сердце, и с треском рвется легкая ткань, повисая на прекрасно холодном теле рваными лоскутами. Сиреникс растворяет себя и Дафну в воде, меняет структуру свою и ее, расщепляет молекулы, добавляет немного тягучести, плавности, шепота и музыкальных тональностей, пока не становится прозрачным, и лишь гранулы соли на секунду очерчивают контуры двух существ, но они рассыпаются в нестройном хаотичном беспорядке. Сиреникс знает свой способ путешествия между мирами, и ему не нужны какие-то порталы, что охраняют неумехи-шелки…

***

…А где-то далеко воют ведьмы, воют, хватаясь за головы, ибо шепот морских глубин сдавливает и мучит их головы. Сторми пускает бесполезные молнии, Айси катается по земле, а в шикарных ледяных волосах запутались комья грязи. Дарси молит Дракона о том, чтобы это прекратилось. Вязкая соль стекает с их губ, протяжные звоны раздаются вокруг, а тела, словно наркоманы на последней стадии, бьются в отчаянной ломке и тоске по морю-океану. Бушует ветер, гремит гром и больно хлещет ливень с градом, и ведьмы не могут понять, где находятся. Внутри хохочет Сиреникс и щедро раздает хлесткие пощечины обжигающе ледяными брызгами океана, что волнами вздымается на маленьком островке. Тела ведьм выгибаются, пружинят, легкие вот-вот готовы разорваться, а вой тонет в воздухе, заглушаемый ветром. Внезапно щупальца-крылья их выпрямляются и тянутся, с кровью и кусками мяса вырываются из тела и летят в океан. Дождем смываются искуственно-грязные костюмы. Ведьмы лежат обнаженные на острых камнях, дрожащие от холода, растрепанные и разломленные душевно, с окровавленными спинами и трескающимися губами. Вязкая соль стекает по их подбородкам, больше не вырабатываясь. Шепот морских глубин стихает внутри, и лишь ледяное шипение отрезвляет сестер:

– Я считал вас умнее. И достойнее. Вы могли быть такими. Но вы не стали. Иной раз мне кажется, что паразит и в вас пустил свои корни. Наслаждайтесь теперь, те-что-крадут-силу.

И Сиреникс покидает тела трех с последней волной, а девушки тяжело дышат, не в силах встать и пошевелиться, настолько выпотрошены их тела. Если его разозлить, то он может выйти и сам. Добровольно. Без всякой помощи. Только вот очень болезненно.

Они не вспомнят. Забудут сегодняшние события, как страшный сон. И никто не спросит их, куда делись щупальца за спиной. Но он не забудет. Как унизил и заставил содрогаться трех горделивых ведьм, когда-то подававших надежды, но вступивших на тот путь-дорогу, что и их злейшие враги - феи из клуба Винкс.

========== Философия Сиреникса ==========

С Днем Рождения, Настя.

Это для тебя. Спасибо тебе за все. И за то, что ты просто есть, существуешь и пишешь. Ты много значишь для меня, поверь.

И меня с Днем Рождения.

4 декабря - наш с тобой день.

Бастет и МаККайла Лейн.

– Жидкий огонь, - Cиреникс лижет-смакует эти два слова, рубцует раны Дафны соленым языком, с которого капает яд, разъедая нежную кожу, белые гранулы же шлифуют, охлаждают и немножко жгут. Дафна вздрагивает, ибо по венам течет огонь - расплавленный, жидкий, ленточный и бархатно-нежный. Лизнет такой огонь руку - сразу запузырятся гнойно-белые волдыри, поджарится сырое розоватое мясо, покроется черной корочкой, запечется, словно сочный деликатес. Опасен огонь, несет в себе разрушение и созидание. Два в одном.

– Горькая и чистая соль, - Дафна слышит, как звенят-качают морскую воду эластичные легкие, что расправляются, словно шелк. Соль жжет, течет по венам-артериям, оседает на стенках горькой полынью, сухим воздухом, свежестью морской воды внутри проносится, микроскопическими кристаллами оседает в пружинящих легких, что силятся вытолкнуть из себя воду, литрами проходящую через внезапно податливое тело. Дафна ощущает, как перекатывается внутри белый осадок, просеивает-фильтрует кислород, отрыгивая планктон, песчинки и тонкий такой роговой слой, что остается от безрассудных смельчаков.

– У чокнутого русала на дне легких оседает нефть, грязевые отходы, черный налет. Сажа выжигает его изнутри, трупный яд отравляет немеющее тело.

– Трупный яд?
– Дафна вздыхает-дрожит в сильных объятиях переливающихся голубыми сполохами боков.

– Нефть, отходы. Жижа, мутагенные процессы… - каждое слово Сиреникс выплевывает, словно скверну.
– Застой, болота, отравления, трупы. Его хвост набухает, покрываясь лилово-багровыми полосами, раздувается, пухнет, трескается. Придет время, завибрируют волны, и лопнет зеленый, разлетаясь и разваливаясь прогнившим, протухшим мясом, слизисто-белесым гноем, только хрупкая болезненно-сиреневая кость будет жалко торчать и вяло дрыгаться в последних…

– Твоя фантазия не знает границ, - смеется нимфа Домино.

– Думаешь, я лгу, фея-которая-смогла-спастись?
– порой змей использует привычные имена-прозвища, которые дает окружающим существам и предметам в соответствии со своими соображениями. На языке волн, потоков, течений эти имена шелестят-звенят, переливаются бирюзово-лазурным, с вкраплениями жидкого платинового, ленточно-оранжевого и золотисто-молочного. Истинный язык сиреникса - язык цветов, колебаний, волн. Дафна желает обучаться, познать тональности седогривого Океана.

– Ты так живо описываешь это, что картина так и стоит перед моими глазами.

– Я вижу это. Вы, люди, называете сей дар предвидением. Я не делаю различий между прошлым, настоящим и будущим. Измерение Водных Звезд вне времени и пространства.

– Спасибо, что пересказываешь мне обязательную программу обучения принцессы, - Дафна закатывает влажные янтарные глаза. Ей хорошо здесь, хорошо на дне морских глубин. Дафна слушает тихий рокот, чувствует вибрации донных пещер, сотрясаемых Древними, спутниками Дракона, существовавшими еще на заре времен.

– Я лишь объясняю тебе. Я не вижу промежутки - я лицезрю потоки времени. Время подобно воде, плавно, текуче, спокойно и всегда существует. Проблема вашего рода в том, что вы не способны воспринимать реальность целиком. Мозг ваш слишком мал и невесом. Время течет единым течением, и я за ним наблюдаю. Не разорвать, не продлить, не изменить курс - оно всегда мчится Его хвостом, Его силой, Его огнем.

– Но время - вода… И нет между этими стихиями различий, - улыбается Дафна, потому что философия Сиреникса неизменна и едина.
– Но что тогда ты? Что есть ты, трансформация, созданная, казалось бы, из чистейшей энергии, щедро приправленная дыханием Океана?

– А как думаешь ты?
– у Сиреникса порой и ответ не ответ.
– Вернее, чего ты хочешь?

Дафна улыбается, солнечные блики играют на белоснежных зубах, жемчужинами сияющих. Тяжелые кольца сдавливают весом своим и охлаждают персиковую, а ныне бледную кожу. Приятная дрожь бежит по ней, заставляя трепетать внутренний огонь. Мандариновые оттенки дрожат, вспыхивают, кажется, гаснут, но тут же вновь разгораются.

Их взаимодействие основывается на параллелизме и едва заметном, общем начале.