Вкус соли на губах (СИ

– Я Дафна, нимфа Домино, приказываю тебе вернуться в глубины и больше нам не угрожать!

Чудище Глубин затравленно рычит, признавая превосходство двух волшебных существ, и покидает дворец, пока не исчезает в море Домино. Дафна не верит самой себе. Глаза Блум счастливо горят:

– Ты сделала это, Дафна!

Сестры обнимаются, и внутри у нимфы происходит что-то странное, нехорошее, будто тело ее перекраивается.

– Просто привыкает к старому обличию.

Сиреникс сворачивается клубком, довольный, где-то внутри принцессы и слушает ее ушами и смотрит ее глазами. Они едины в самом буквальном смысле этого слова. Блум берет сестру за руку, и они вместе летят по чистому голубому небу с редкими кудрявыми облаками, наслаждаясь жизнью, молодостью и красотой. Дафна позволяет себе радоваться, как ребенок, зная, что сегодняшнюю ночь проведет в объятиях Океана. Не то чтобы она чувствует тягу, которой невозможно сопротивляться, просто Дафна знает, что это часть ее сущности. Сиреникс абсолютно согласен с ней и потому приглашает фею на ночную прогулку, чтобы из толщи воды наблюдать за звездами, что несутся далеко наверху. Дафна абсолютно не против.

Дафна только за.

========== Следы на песке ==========

Дафна ступает босыми ногами по ржаво-медному хрустящему песку, оставляя следы изящных маленьких ступней, что тут же смываются прохладной водой. Океан, словно универсальный ластик, стирает все и всегда. Вода тысячелетиями прокладывает себе путь среди скал, подтачивая почву-камень, формируя каньоны, высохшие ныне озера и русла исчезнувших рек. Вода подобна времени - бежит-стирает границы и никогда не останавливается. Счастлив тот, кто познает ее структуру.

Песок, по которому ступает старшая принцесса Домино, не бел и шелковист, как на королевском пляже. Здесь песок дик, необуздан и простоват. Хрустит под ногами обломками волнистых ракушек, кусочками кораллов, белыми, словно сахар, выдубленными веточками и мелкой галькой. Режет-шлифует нежную кожу по-детски розоватых ступней, покрывая ее ярко-алыми ранками. Бежит кровь, не останавливаясь, окрашивая песок и соленую воду, на помощь спешащую, в бледно-красный. Дафна чувствует боль от каждого шага, но словно наслаждается, истязая себя. Дафна чувствует удивительное единение с морем-океаном. Непокорное, девственное. В это место редко приходят люди, и небольшой дикий пляж у подножия скал, что подтачивает, яростно ударяясь в ночи девятым валом, вода, сегодня в их с Полли власти. Подруга здесь же сидит на большом валуне и смотрит в воду, болтая ногами.

Чуть повыше, на небольших выступах, в трудных горных условиях, гордо краснеет гранатник, поднимает свои головы-пучки лаванда, и вереск поет незатейливую полевую песенку, что смешивается с тихим плеском волн. Дно здесь каменистое, и видно, как шлифуются во времени разноцветные камешки, как нежно-розовая рыба нет-нет да промелькнет под прозрачной водой, как запутаются среди подводных уступов пучки фиолетовых и черных водорослей. Над водой одиноко кружат чайки, из груди которых порой вырывается первобытный клекот, и стремительно падают они вниз и поднимаются вверх уже с трофеями в ярко-оранжевых клювах - вяло подрагивающими хвостами серебристых рыб. Здесь вольно думается, легко дышится, и отдыхает душа и магия фей.

Раны на ногах Дафны покрываются коростой, живительный огонь лижет их и исцеляет, но затянувшиеся было порезы вновь открываются, и снова стекает на серые камни алая кровь, пока Его пламя вновь бережно не возьмется за шалости вредных осколков раковин, обиженно воющих на гордых птиц за то, что нашли в их клювах смерть крабы-рачки.

– Странно так получается. От чего ты бежала, к тому и вернулась, - Полли водит пальцем по воде, наблюдая, как сморщивается идеально гладкая кожа.

– Да уж, чудно, - соглашается Дафна. Сейчас фея ценит такие моменты душевного отдыха. Вдвоем, с подругой, без блестящих от возбуждения и энергии голубых глаз своей сестры и других членов клуба Винкс. Оторванные от мира и времени. Здесь Дафна может расслабиться, сбросить вежливо-светскую улыбку с губ и разрешить маленькой морщинке занять свое коронное место на лбу. Дафна спокойна, глаза ее прикрыты, лицо подставлено теплых лучам солнца.

– И о чем думали эти ведьмы, когда натравили на тебя Чудище Глубин? Разве они не знали, что его ничто, кроме Сиреникса и того, на кого его натравили, не может контролировать?
– Полли еще не может отойти от услышанного. Сама она бал пропустила, ибо по настоянию Дафны направилась повидать свою ушедшую в себя от горя мать, ютившуюся теперь в самом далеком и неприметном, спрятанном в высоких горах храме Дракона. Мать не поверила, что ее Полития вернулась, и заклинала дочь, словно вырвавшегося из ада демона, разнообразными заклятиями, травами, амулетами, но когда уверилась наконец, кто перед ней, расплакалась от счастья и не отпускала дочь, что тоже искренне рыдала вместе со старой женщиной. У Полли в душе наконец-то воцарился мир, ибо она вновь обрела себя, вырванную из жизни и времени, снова почувствовала себя человеком с корнями, силой. И просто самой собой. Вот только когда нимфа Домино вернулась во дворец, Дафна с безумно горящими глазами рассказала ей все, что произошло. Полли потребовала продолжения банкета в более спокойной обстановке, и вот теперь девушки обустроились здесь и слушают, как бьется океан о берег, как разрывается пенными волнами да криками чаек, разрушая неукротимую тишину.

– По-моему, они вообще не умеют думать. Сейчас, по крайней мере, - вздыхает Дафна, присаживаясь на рыжий песок, совсем не думая о том, что может испачкаться легкое мятное платье.
– И ведь действительно… Даже Энчантиксом его не возьмешь. Знаешь, пока Сиреникс, - девушка внезапно замолкает на этом слове, - в общем, пока я была бестелесна, Сиреникс показывал мне их. Кальмаров, спрутов, удильщиков, драконов и угрей. Они сидят в своих донных пещерах и ждут, пока их призовут. Этих существ не возьмет ни одна фейская магия на свете, только Сирениксу они подвластны и больше никому. Эти монстры были созданы на заре времен и свободно ходили по земле, пока Дракон не спрятал их на дне морском. Однажды ведь настанет конец времен, огонь покроет все живое, и тогда вернут себе свободу и доброе имя эти древние существа, которым принадлежала вселенная.

– Ты говоришь о конце света? Да, он предсказан, но когда, вопрос, наступит он?
– Полли задумчиво глазеет в морскую даль и вдыхает лавандовый запах.
– И действительно. Просто в те времена еще и людей-то не было, не то что фей. Они просто не знают, что такое магия, потому и не видят в ней угрозы-опасности. Трикс (или как их там еще называют) должны были понимать, на что идут…

– Они понимали лишь, что необходимо отомстить Блум и мне, - разъяренно вскидывается Дафна.
– Глупые ведьмы, которые ослепли в своей мании преследования. Сдается мне, раньше они хоть что-то представляли из себя, но сейчас уподобились сестре моей и ее подругам. Разницы порой не ощущаю. А ведь знаешь, Полли… Ты же не против, что я так называю тебя? Кажется, ты раньше любила Литу.

– Любила, но вкусы меняются. За двадцать-то лет, - улыбается Полли, а взгляд ее зеленых глаз светится теплым светом.

– Я стояла там и не могла решиться. Вокруг все бегали-кричали, ждали помощи, Винкс атаковали монстра, а я просто стояла и ничего не делала. Это так странно было - вновь чувствовать его внутри себя. Его ледяные прикосновения и змеиный смех. Я полагала, что избавилась от шепота морских глубин навсегда, но Бескрайний Океан посчитал иначе. Представь, что значит ощущать его вновь?

– Вполне, - кивает лучшая подруга.
– Я насладилась этим за двадцать лет в прямом смысле. Но мне Океана хватило по горло.

Дафна молчит, немного оскорбленная и даже задетая. Океан ее манит, дышит в спину, обещает златые горы и всех древних чудовищ к ее ногам. Океан берет за руку фею, обвивается вокруг нее мягкими водрослями, тянет на дно, туда, где ил-песок забивается в легкие, сдавливает горло и обездвиживает жертву. Океан опасен, но и прекрасен этим. Непредсказуем, ибо сегодня штиль царит на нем, и вода не плещется, разморенная ленью, силой и солнцем, а завтра рокочет он да злится, обрушивая тонны соленых брызг на ютящиеся друг к другу поближе маленькие островки, заливая каменистые пляжи и разоряя гнездовья поморников, чаек. Отчаянно взвиваются те в воздух и кричат, но не слышит их стихия. Океан влечет Дафну, подобно Сирениксу, и этого она никогда не сможет объяснить Полли. Подруга чувствует, что принцесса с ней не согласна, и деликатно молчит. Так же, как это было и раньше.

– Везде смерть, - Дафна будто бы погружена в себя.
– Прими я Сиреникс, погибла бы от его руки. Отдала бы себя на съедение монстру, тоже погибла. Бежала бы, спасалась, все равно погибла, но вместе со мной погибли бы и пытавшиеся меня защитить. Он уничтожал мою опору и поселил сомнения в душе. Я не могла понять, решить, разобраться. Смерть страшит меня, Полли. Хотя еще несколько дней назад я была готова спокойно отдать за тебя свое тело и вновь стать духом-нимфой. Что со мной происходит?