Вкуси меня медленно

– Так как иного очаровывает любовь, а агента из А.У.Ч. мы привлечём только при крайней необходимости... – внезапно, Ли'Ес поняла, что никто из них не произносил имя Джексона вслух, называя агентом... – ты подойдёшь к нему, как будто не смогла выкинуть из головы. Скажешь ему, что любишь и хочешь быть с ним.

Как будто это прокатит. Идиот.

– Сэр, думаю, Шонов привлекают только женщины, способные к зачатию. Я никогда не буду одной из них.

Эстап указал на бумаги на её коленях.

– Посмотри.

Её взгляд машинально опустился, глаза расширились, когда она изучила содержимое папки. Медицинская документация, фотографии.

– Вирусом был заражён мужчина?

– Ага. Думаю, у него-то уж точно не было овуляции.

У мужчины, о котором шла речь, была серого оттенка кожа с чёрными пятнами.

"Гниль, – поняла она, – его тело медленно умирало". Глаза были впалыми, а светлые волосы клочками выпадали.

Вероятно, когда-то он был сильным человеком.

У него были широкие кости, способные удерживать большую мышечную массу. Теперь же мужчина выглядел исхудалым.

Тридцать шесть лет. Женат. Двое детей, одному девять лет, другому пять.

– Где он сейчас? – спросила она.

– Он в изолированном корпусе лаборатории К.Партона.

Ли'Ес только что вернулась оттуда.

– Жив или мёртв?

– Жив.

– Известно, был ли у него контакт с Шоном или одной из заражённых?

– Нет. Не удалось найти связей в обоих случаях, как не удалось и добиться ответов от мужчины. – В его тоне был гнев. Сенатор не привык к провалу.

Почему ему так нужна была эта информация? На жизни людей Эстапу точно было плевать. Его интересовали только три вещи: деньги, власть и контроль. Что он планировал делать с Шонами?

– Вы рассматривали вариант позволить агенту из А.У.Ч. поговорить с ним? В его досье хвалится способность добиваться ответов.

– Да, этот вариант мы рассматривали, – был ответ.

Это ни о чём не говорило, но давить Ли'Ес не стала.

– Нужно опросить всех людей, с которыми мужчина контактировал. Возможно, один из них как-то передал ему вирус.

– Он гей. Однако, как я уже говорил, связать его с Шоном и жертвами не удалось. Это не означает, что он не мог от них заразиться, просто другие варианты исключать тоже нельзя.

Она поразмышляла над этим.

– Ладно. Есть шанс, что он спал с одним из Шонов, таким образом заразившись. Тогда дело не в способности к зачатию. Это вовсе не означает, что я понравлюсь Нолану или он меня захочет.

– Верно. Однако, так как Нолан выразил раскаяние в смертях женщин, мы полагаем, что, если ты скажешь ему, что он может трахнуть тебя, не убивая, это склонит его к тому, чтобы согласиться.

Её желудок сжался. Нет. Нет! "Не говори ничего".

– В этом заключается моя миссия, или ты хочешь, чтобы я его привела?

Эстап пожал плечами.

– Твоя конечная цель – обнаружить местоположение так называемого братства. Любыми способами. Если найдёшь их, то убей как можно больше. Если не найдёшь, то приведи Нолана.

По спине Ли'Ес заструился пот.

– Это может оказаться невозможным. Иной может исчезать, когда захочет.

– Что касается этого, – Эстап ввёл код на левой стороне стола и открылся верхний ящик справа. Сенатор достал толстое, матовое ожерелье. Звенья казались жёсткими и несгибаемыми, без промежутков. – Должно помочь.

Эстап протянул руку, и Ли'Ес взяла ожерелье. Тяжёлое, несгибаемое, как она и предполагала. Тёплое.

– Откуда это у тебя?

– У меня есть связи. Даже у А.У.Ч. нет такого, оно всё ещё в стадии разработки.

Что тогда, чёрт побери, находилось внутри?

– Мне нужно это надеть?

– Нет. Ты должна надеть это на Нолана. Мы надеемся, что электромагнитные импульсы металла лишат его способности к дематериализации.

А... Ли'Ес понимающе кивнула, положив ожерелье на папку.

Иногда, единственным способом отвлечь и расслабить мужчину, или даже приблизиться к нему, означало раздеться. Чего и хотел Эстап.

Если она переспит с другим, то навсегда потеряет Джексона.

"Ты уже его потеряла".

Логически она это понимала. Однако надежда была глупым чувством, как Ли'Ес и знала, и ей не хотелось совсем отказываться от мечты, что, возможно, когда-нибудь, они с Джексоном смогли бы быть вместе. Были бы вместе.

Надежда приводит к разочарованию, но другой причины вставать по утрам всё равно не было.

– В каких временных рамках я действую? – спросила она.

– Всё нужно сделать вчера.

– Ясно. – "Однажды я вырежу твоё сердце". От этой мысли Ли'Ес чуть не ухмыльнулась.

Он сжал губы.

– Не разочаруй меня на этот раз, Ли'Ес.

Подразумеваемая угроза наказанием повисла в воздухе. Как будто она не знала. Как будто это знание не изводило её каждый день.

– Не разочарую.

"А вырезав сердце, лишу головы".

Зазвонил телефон Эстапа, прерывая тревожную тишину, воцарившуюся между ними.

Нахмурившись, он взглянул на номер и махнул рукой в сторону двери.

Её прогоняли. "Ты ещё будешь умолять, чтобы я тебя прикончила".

Ли'Ес встала, когда телефон зазвонил снова, и на уровне её глаз оказались висевшие на стене значки и фотографии. Эстап ходил в частную школу и колледж "Лиги Плюща". Был военнослужащим, считался отважным солдатом и прирождённым лидером.

Никто не знал, что скрывалось под его самоуверенной, любезной маской. Для него Ли'Ес была никем, мухой. Ковриком, о который можно вытереть ноги.

Телефон зазвонил опять.

Ли'Ес поняла, что не сдвинулась с места. Что с ней происходит в последнее время? Она никогда ещё настолько сильно не уходила в себя, теряя связь с реальностью. Ли'Ес развернулась.

Из офиса Эстапа было два выхода. Один вёл в вестибюль, где была его ассистентка, она же любовница. Другой в частный коридор, скрывавший проходивших через него от любопытных глаз.

Она как всегда воспользовалась вторым выходом.

– Сенатор Эстап, – услышала Ли'Ес, прежде чем его голос совсем пропал.