Владимир

— Ты в Киеве, на Горе, это я, брат твой Владимир, стою возле тебя. Я ждал тебя, брат, хотел принять с миром и любовью… Почему ты молчишь? Брат Ярополк, открой глаза, отверзь уста свои!

Но Ярополк уже не говорил, закрыл глаза. Лицо его совсем побелело, еще раз поднялась грудь — и дыхание стихло, замерло навек. Смерть переступила порог княжеского терема.

5

Княжьи емцы и гридни ходили от двора ко двору на Подоле, по всем концам Киева, собирали людей и объявляли, что князь Владимир ищет гридней-головников, которые убили Ярополка, обещает награду тому, кто их найдет.

К вечеру головников нашли на Оболони, в хижине смерда Ражбы. Увидев издалека через отдушину княжьих емцов, идущих вслед за княжескими гриднями, убийцы бросились бежать в леса на склонах Щекавицы, надеясь, что, когда стемнеет, их никто там не найдет.

Но гридни знали, что их ждет награда, не щадили ног, продирались через заросли, настигли беглецов у самого леса, привели их в хижину Ражбы, велели вздуть огонь.

Тем временем пришли и свидетели, которые дали присягу, что эти гридни именно те, что убили князя Ярополка и убежали с Горы. Однако головники, хотя их били дубинами и кулаками, не признавались, заявив, что могут поведать правду только князю.

Так их и повели, уже в темноте, через Подол, мимо Воздыхальницы, через мост и ворота на Горе, а там бросили в темницу, поставили стражу, емцы побежали к тиунам, те разыскали воевод, а уж воеводы двинулись к князю.

Поздней ночью несколько человек сразу застучали в оконницы и двери терема Блюда. Он проснулся, вскочил с ложа, разбудил жену, велел зажечь огонь.

«Не иначе как из-за Ярополка», — роились мысли в его голове. Но он сразу же успокоил себя — мертвые голоса не имут, головников-гридней до самого вечера не разыскали, теперь они уже далеко от Киева.

«А может, — промелькнула мысль, — совсем и не в Ярополке дело, может, князю Владимиру что-нибудь понадобилось».

Жена зажгла огонь. Блюд бросился в сени.

— Кто там?

— По слову князя Владимира…

— Сейчас… Сейчас…

Он отодвинул два тяжких железных засова, открыл дверь. Снаружи в теплый терем пахнуло ночной прохладой. На крыльце стояли воеводы Владимира, а среди них сосед-купец и боярин Воротислав.

«Что случилось? Почему Воротислав уже тут? Почему он стоит рядом с воеводами?» — думал Блюд.

— Одевайся, Блюд! Князь Владимир зовет!

— Послушай, Воротислав! — попытался отвести его в сторону Блюд. — Что случилось? Почему князь не спит?

— Одевайся и пойдем! Князь ждет тебя… — уклонился от ответа Воротислав.

Это окончательно ошеломило Блюда. Почему Воротислав, который был его ближайшим другом, не хочет с ним разговаривать? Изменил, предал, выдал? Впрочем, Воротислав ничего не знает.

— Сейчас, сейчас, — только и нашел что ответить Блюд. Он бросился в терем, оделся, подпоясался, но меча не пристегнул, вышел.

— Я уже собрался. Пойдем!

Они прошли двором, свернули к княжескому терему. Сзади долго виднелись раскрытые двери терема Блюда и огонек свечи…

Князь Владимир ждал Блюда в Людской палате. Вокруг него стояли воеводы, которые пришли с ним в Киев из земель полунощных, но среди них было уже несколько воевод Ярополка. Были тут мужи, бояре, тиуны, емцы. [158]

«О, горе, горе мне, — подумал Блюд, — за кого страдаю?»

— Челом тебе, княже… — начал, низко кланяясь, Блюд. Князь не ответил на приветствие.

158

Тиуны, емцы — сборщики податей.

— Что же ты учинил, воевода Блюд? — спросил он. — Зачем так деял?

Блюд попытался улыбнуться, но лицо его сковал страх, ни челюсти, ни губы не шелохнулись.

— Не ведаю, о чем говоришь, — с огромным усилием вымолвил наконец он.

— Не ведаешь? — крикнул князь. — Неужто забыл, что я велел тебе не убивать, а помирить со мной брата?

— Великий княже! — прижал руки к груди Блюд. — Я твой наказ выполнил, я уговорил Ярополка ехать в Киев.

— Правда, ты уговорил его ехать в Киев, но зачем ты убил брата моего?

— Княже Владимир! — ужаснулся Блюд. — Я убил князя? Клянусь всеми богами, я без меча пришел сюда на Гору, то воины-гридни в сенях проткнули его мечами, потому они и бежали…

— Не послушествуй на гридней-воинов ложно и не клянись всеми богами, аще никакого бога в сердце не имеешь. Скажи лучше, за сколько золотников продал душу брата моего Ярополка? Молчишь? Воеводы, введите головников.

Двоих гридней, тех самых, что убили Ярополка, ввели в палату. Они упали на колени.

— Виновны, — говорили они. — Смилуйся, княже!

— Кто подговорил вас убить князя Ярополка? Сколько и кто заплатил вам за смертоубийство моего брата?

— Вот он… Воевода Блюд! — одновременно закричали убийцы. — Он уже раньше уговаривался, ныне опять пришел к нам, дал по сто гривен, сказал, что таков твой наказ. Мы бедные, убогие люди, смилуйся над нами.

— Слышишь, воевода, — обратился к Блюду князь. — Правда ли то, что говорят видоки? [159]

Блюд молчал.

— Выведите их, — приказал князь.

159

Видок — свидетель.

Гридней вывели из палаты. Наступила тишина. Жарко горели свечи. Сквозь раскрытые двери дул ветер с Днепра.

— Видишь, — начал князь Владимир, — кому ты дал в руки меч? Я буду их судить по закону. Но как, по какому закону и покону судить мне тебя, убийцу брата моего Ярополка?

— Помилуй, княже! — завопил Блюд и ударился головой об пол. — То правда, правда, но, верь мне, Ярополк похвалялся, что убьет тебя, он бы и убил тебя…

— Молчи, воевода! — сердито крикнул князь Владимир. — Не тебе судить князей, каждое слово твое обман и лжа… Ты звался Блюдом, по правде же ты Блуд, слышишь, Блуд, и только так будут звать тебя люди. По обету своему я тебе как приятелю думал честь воздать, а ныне сужу как предателя и убийцу князя-брата.

Князь Владимир с минуту молчал, потом обратился к воеводам и мужам:

— Возьмите этого головника, что убил брата моего Ярополка, и, как пса… казните палицами! А двор его на поток и разграбление, как велит закон.

Блюда казнили на рассвете в предградье, над Боричевым взвозом, всенародно, как казнили головников и татей…

Его привели туда, одетого в рваную старую дерюгу, со связанными за спиной руками, поставили перед толпой.

Страшными, широко раскрытыми глазами смотрел на людей Блюд, ища помощи, вертел головой во все стороны.