Владыки Безмирья

Вскоре мы продолжили путь. Но на этом приключения, выделенные нам на сегодня, не закончились. Уже под вечер, когда по окрестным полям пополз едва заметный туман, а в воздухе, сообщая о чьем-то близком жилье, послышался легкий запах печного дыма, земля под нашими ногами задрожала. Я резко остановился, и Кайли, шедшая позади меня, ткнулась мне лицом между лопаток. Остальные замерли тоже. Дрожь утихла и вдруг возникла снова. Теперь она стала отчетливей, так что теперь можно было примерно определить ее эпицентр - где-то справа от нас, на лугу, протиравшемся вдоль дороги. Точнее, не на лугу, а под ним...

 - Букашка-а!..

– послышалось вдруг.
– Букашка-а-а!..

Тоненький голосок - девичий или, скорее, детский, раздавался со стороны невысоких, но густых зарослей, наступавших на дорогу слева. Притихшая было дрожь возобновилась с новой силой.

 - Боггет, что это?
– спросил Тим.

Я только хлопнул едва открытым ртом - хотел спросить то же самое. Инструктор, наверное, сказал бы нам что-нибудь в ответ. Но тут земля на лугу совсем близко от дороги разбухла, подалась вверх и взорвалась кусками дерна и сочными темными комьями. Из образовавшейся норы выскочило... вывалилось...

 - А-а-а!..
– завизжала Кайли и спряталась за мою спину.

На свежей земляной горке, привстав на задние лапы, вполоборота к нам сидело странное существо. Больше всего оно было похоже на мышь: с таким же горбиком, гладкой шерстью, длинной мордочкой, длинным голым хвостом и маленькими округлыми ушками. Существо точно так же, как это делают мыши, шевелило усами. Но его гладкая шерсть была рыжей на голове и загривке и черной на всем остальном теле, а передние лапы, короткие и широкие, больше походили на кротовьи. У существа был большой живот и очень длинная узкая мордочка с большими черными блестящими глазами. И размера оно было совсем не мышиного - со взрослую породистую корову.

Напрягшийся было Боггет выпрямился, расслабился.

 - Не бойтесь. Это всего лишь землеройка.

 - Землеройка?!.
– воскликнул Тим.
– Да ладно...

Кайли осторожно высунулась из-за моего плеча.

 - Ну да, - сказала она.
– Это землероечка. Тут их многие держат.

 - В смысле - держат?
– продолжал удивляться Тим.
– В качестве домашнего питомца, что ли?

 - Нет. Они...

Но объяснить Кайли ничего не успела. Зашуршали заросли, и на дорогу впереди в паре десятков шагов от нас выбрался растрепанный мальчишка лет двенадцати.

 - Букашечка!
– радостно воскликнул он, увидев землеройку.
– Букашечка, славная! Ну, иди, иди же сюда...

 - А вот и хозяин, - заметил Боггет.

Землеройка потопталась на месте, раздумывая, даться в руки хозяину или снова броситься бежать, и вдруг сиганула в нашу сторону. Боггет кинулся ей наперерез и ловко взял шею зверя в захват. Мальчишка тут же подбежал, накинул на существо лассо, затянул. Землеройка тоненько засвистела.

 - Спасибо!
– сказал мальчик.
– Она иногда убегает, природа такая, ничего не поделаешь. Если я ее не приведу обратно, мне от отца здорово влетит.

 - А что ж она у вас, неподрезанная, что ли?
– спросил инструктор.

Мальчик нахмурился.

 - Нет. Но отец об этом не знает.

Боггет усмехнулся.

 - Ну, веди свою любимицу домой. До деревни далеко, кстати?

 - Нет, не очень. Сейчас прямо по дороге, потом развилка будет, дорога в деревню налево пойдет. Вам переночевать где-то надо?

 - Да.

 - Тогда идите к деду Акриме, это от околицы третий дом по левой руке.

 - Спасибо!

 - Вам спасибо!

И мальчонка легко, играючи, бегом погнал своего питомца в сторону деревни, похлестывая гигантскую землеройку свободным концом веревки. Толстенький зверек забавно трусил впереди своего владельца. Сначала они бежали по дороге, потом свернули на тропинку и скрылись из вида.

 - Землеройки здесь хозяйственные животные, - объяснял Боггет, пока мы шли к деревне.
– Их держат как коров. Молоко на вкус отличное, сыр и сметана - тоже.

 - Мышиное молоко?..
– тихо переспросила Селейна.

 - Да, сестрица, - мгновенно отозвалась Кайли.
– Ничего такого!

 - Но по природе своей эти существа очень активны, - продолжал Боггет.
– Могут просто сбежать, могут под землю зарыться. На цепь их не прикуешь - слишком тяжелая, да и дорого, обычную привязь они моментально перегрызают, а ни один загон их не удержит, они что хочешь прокопают. Так что местные подрезают им жилы на передних лапах.

 - Жестоко, - сказал Тим.

Боггет пожал плечами.

 - Может быть. Эта, наверное, на всю деревню одна неподрезанная.

Сначала впереди показались сизые дымки деревни, затем и околица - косоватый, кое-где заваливавшийся частокол. Ворота, к нашему удивлению, были закрыты. Когда мы подошли, Боггет размашисто бухнул пару раз о них кулаком. Ответа не последовало. Инструктор тряхнул ворота, стукнул снова, крикнул:

 - Э, люди добрые! Ворота откройте!

Над воротами показалась голова человека в мятой, словно жеваной шапчонке. Пара слезящихся глаз посмотрела на нас с прищуром.

 - А вы кто такие будете?
– спросил человек.

 - Путники. Странники. Переночевать тут хотели да назавтра дальше идти.

Человек разглядывал нас очень внимательно. Затем голова исчезла, и довольно долго ничего не происходило. Потом показалась другая голова, и нас снова придирчиво осмотрели. Наконец за воротами послышалась возня, и они стали открываться. Стоило нам войти, как Боггет выразительно присвистнул.

 - Ничего себе вы тут гостей встречаете!

К воротам был стащен всякий хлам: старые полуразбитые телеги, рассохшиеся козла, валялся даже одноногий стул с недеревенской, лирообразной спинкой. За этой жалкой баррикадой прямо на земле сидело трое мужиков, вооруженных топорами. Рядом лежало несколько палиц. Тут же крутилось двое босоногих мальчишек - очевидно, на тот случай, если понадобиться срочно куда-то бежать с новостями или приказаньями. Все эти люди - и взрослые, и дети - оглядывали нас очень внимательно, настороженно, недобро.

 - Что у вас тут происходит?
– спросил Боггет.

 - Да это... Вот!
– неопределенно обвел руками человек, впустивший нас.
– Вам к старосте лучше.

 - Да мы переночевать только. Говорят, у деда Акримы можно.

Человек прищурился.

 - Кто это вам сказал?

 - Да парнишка один...

 - Фарни, паршивец!
– воскликнул вдруг один из тех, кто сторожил баррикаду. Размахнувшись, он хлопнул себя по колену.
– Вот же задам я ему трепку! Говорил - не выходить из деревни!..