Власть книжного червя. Том 3

Видимо, это и была наша цель. Фердинанд говорил, что гора Лоэнберг самая высокая в этом хребте.

От подножия горы начинался зелёный лес из высоких деревьев. Примерно на полпути вверх он переходил в заросли травы с отдельными небольшими деревьями, возможно, из-за извержений в прошлом. Возле вершины вообще не имелось следов растительности, осталась только голая и каменистая поверхность. К счастью, не было ни дыма, ни чего-либо ещё, что указывало бы на скорое извержение.

Ездовой зверь Экхарта — волк с крыльями — начал снижение к земле, и я повторила тот же манёвр на пандочке. Когда мы приземлились у подножия горы, летнее солнце уже садилось.

— Наша работа начнётся завтра рано утром, а в идеале сбор должен пройти, когда солнце будет в зените. Что касается сегодняшней ночи, Розмайн, мы все будем спать в твоём ездовом звере. Увеличь его после того, как вы с Бригиттой очиститесь с помощью магии, — распорядился Фердинанд. — Мне… не хотелось бы повторения того, что произошло весной.

Его последняя фраза прозвучала с горечью. Похоже, Фердинанд сожалел о том, что он тогда указал нам, девочкам, спать отдельно в ездовом звере, а затем позволил похитить нас, в результате чего мы остались одни в опасной ситуации, в которой он никак не мог нам помочь.

Обсудив планы на следующий день, мы с Фердинандом съели нашу еду из ледника, а остальные трое — свои пайки. Затем мы с Бригиттой забрались в пандобус, чтобы привести себя в порядок.

— Госпожа Розмайн, сейчас я наложу очищающее заклинание, — сказала мне Бригитта.

Она создала штап и что-то тихо пробормотала. Я не знала, когда и как это подействует, а потому не успела задержать дыхание перед тем, как меня накрыл огромный шар воды.

— Бха-ха?!

Я опасалась, что могу захлебнуться. Очищающая магия не представляла реальной угрозы, так как процесс длился всего несколько секунд. Но даже зная это, я начала чувствовать приближение смерти. Пока у меня не было возможности вздохнуть, мне казалось, что эти несколько секунд длились вечно.

— Госпожа Розмайн, вы в порядке?! Примите мои искренние извинения.

— Кхм… Я в порядке. Я просто не знала, когда задержать дыхание.

Бригитта переменилась в лице, тут же начала извиняться, однако вода уже исчезла, и я была в полном порядке. Я почувствовала себя странно, когда вода, попавшая мне в нос, вдруг исчезла, но зато всё моё тело было теперь чистым и свежим.

— Бригитта, нам следует поторопиться. Мы должны позвать мужчин, когда закончим.

Я остановила Бригитту, напомнив ей, что нам нельзя задерживаться, затем увеличила пандобус до таких размеров, чтобы мы все могли в нём поместиться. Как только Бригитта закончила освежаться, я открыла дверь, чтобы остальные могли зайти вместе со своими вещами.

— Значит, таков ездовой зверь Розмайн? — пробормотал Экхарт.

Он огляделся и прикоснулся к сиденью, с удивлением отметив, насколько оно мягкое.

— Я уверена, что спать здесь будет намного лучше, чем снаружи. Здесь не только удобные сиденья, но и достаточно места, чтобы выпрямить ноги. Главный священник, разве моя пандочка не потрясающая?

— На ум приходит только слово «абсурдная».

Почему он настолько упрям?! Почему он не понимает величия моей пандочки?!

Пока я мысленно жаловалась на Фердинанда, он, нахмурившись, огляделся. Даже несмотря на то, насколько эффективной он признал пандочку, он остался раздражающе упрям в отношении своего мнения о ней. Как по мне, ему нужно было что-то делать со своим упрямством.

Затем рыцари стали определяться с порядком ночного дежурства, а меня Фердинанд прогнал спать.

— Розмайн, тебе незачем сидеть с нами. Завтра будет непростой день. Хорошо отдохни, чтобы не стать для нас мёртвым грузом, — сказал он мне.

Поскольку Фердинанд был в несколько раз страшнее Рихарды, я поспешно сбежала на водительское сидение.

* * *

Бригитта разбудила меня незадолго до рассвета. Я в оцепенении села, затем выбралась из пандобуса наружу, где увидела рыцарей, готовящих себе пайки.

— Они кажутся мягкими, — сказала я, попробовав чуть-чуть.

— Так и есть. Они сделаны из измельчённых зёрен и овощей, вымоченых в соли и вине, затем обезвоженных и спрессованных в шарики, — ответил Фердинанд.

— Что ж, я думаю, они будут храниться дольше и будут вкуснее, если в них добавить немного больше соли.

Рацион рыцарей представлял собой коричневые шары размером с мяч для пинг-понга, которые ели, ненадолго замочив в тёплой воде. Их питательность и длительный срок хранения делали их ценными, но из-за спорного вкуса — не самыми желанными.

— В ситуациях, когда нет времени замачивать их, можно перебить голод, просто разжевав один и запив водой. Добавление большего количества соли сделает такую процедуру сложнее. Ты сама виновата в том, что залила свою порцию слишком большим количеством горячей воды.

Закончив с завтраком, мы собрали вещи и на ездовых зверях поднялись к тому, что выглядело как зияющая рана на склоне горы Лоэнберг. Она была достаточно широкой, чтобы взрослый мог пролезть в неё без проблем. Поскольку обычным ездовым зверям для полёта требовалось держать крылья расправленными, рыцари не могли пролететь здесь, а потому им пришлось спешиться. Мне же потребовалось лишь уменьшить пандочку до минимального размера.

— Ух, тут воняет…

Я вполне ожидала этого запаха с того момента, когда узнала, что гора Лоэнберг — вулкан. Хотя мы ещё даже не вошли в расщелину, невероятно сильный запах серы уже ударил нам в нос. Гримаса Дамуэля сказала всё, что можно о том, насколько неприятен запах.

— Жаловаться бесполезно. Уже довольно скоро ты к этому привыкнешь, — прокомментировал Фердинанд.

Было лекарство, притуплявшее обоняние, но после его использования нам стало бы тяжелее заметить приближение магических зверей.

Фердинанд вошёл первым, так же болезненно скривившись, как и все мы. За ним последовала Бригитта, затем я, Дамуэль и, наконец, Экхарт. Рыцари медленно спускались вдоль края пещеры, стараясь находить точки опоры на неровной каменистой поверхности, я же просто слетела вниз на пандочке.

— Не лети впереди нас, идиотка. Кто знает, что может быть там внизу?

— Извините.

Света с поверхности становилось всё меньше. Скоро стало так темно, что было сложно различить, куда ставить ноги. Дышать было трудно, воздух становился всё гуще и влажнее по мере того, как мы спускались по склону.

— Дальше впереди нет света. Воспользуйтесь этим, — сказал Фердинанд.

Когда все достигли горизонтального участка пещеры, он достал какую-то жидкость. Закапав немного себе в глаза на манер глазных капель, он протянул её Экхарту. Тот воспользовался этой жидкостью и передал её дальше. Вскоре это сделали все, кроме меня.

— Розмайн, открой глаза, — сказал Фердинанд, приближаясь ко мне с каплями.

— Мне не очень нравятся глазные капли.

— Они необходимы, чтобы пройти здесь. Так что не имеет значения, нравятся тебе они или нет. Экхарт, держи её.