Власть зверя

– Будь осторожен, тигренок.

– И ты, змеенок...
– Вздохнул тигр и сорвался с места.

В качестве своего транспортного мостика, Хели предпочла выбрать балку, которая шла через весь завод. Раньше она была частью конвейера, а после того, как завод встал - осталась единственным напоминанием о былой работе. И то только потому, что люди добраться до балки и спилить ее на металл не могли, слишком высоко она располагалась. Змейке же это было только на руку.

Частичный оборот позволил прочно зацепиться за балку хвостом, и девушка поползла вперед. Кое-где пришлось пролезать между труб, опасно балансировать на аварийных участках каменной кладки, когда конвейерная труба уходила в стену, но главное было то, что Хели не привлекала к себе внимания.

Внизу были ловушки. Сверху было хорошо видно, как едва уловимо в алебастровой пыли сияли алые лучи лазеров. Подмигивали разноцветные огоньки мин... Тихо бил копытами конь.

"Конь?!"

За то время, что Хели и Марк обогнули завод, пыль в том зале, куда их заманивали успела улечься, и змейке со своего места было хорошо видно... полу-человека, полу-коня у дверей.

"Кентавр. Еще один пострадавший от Генетика".

Монстр выглядел практически обыденно, если не считать его животной половины. Хелиса передернулась.

Таким монстрам в нормальном мире, по ее сугубому мнению, места не было.

– Сестра, ты здесь?

– Хватит называть меня сестрой!
– вспылила Хелиса, спрыгивая с балки вниз, на единственное место, свободное от ловушек.

– Ты наша сестра, - грустно сказал Кентавр.
– Ты легендарный спящий дракон...

– Я змея. Я полукровка. И к вашим экспериментам не имею никакого отношения, - усмехнулась в лицо Кентавру девушка.
– Ты, вообще, что здесь забыл?

– Тебя жду.

– Зачем?

– Чтобы предложить тебе убежать, - мужские руки взяли ладони Хелисы. Кентавр поднес их к губам.
– Мы всегда были вместе. Я в своем постоянном обороте и ты в своем частичном... Мы всегда замечательно понимали друг друга. Милая, давай уйдем отсюда.

Девушка вздохнула.

– Ты с ума сошел? Чтобы я пошла куда-то с таким... как ты?
– немного грустно спросила она.
– Ты же врешь.

– Вру, - согласился Кентавр с пакостной усмешкой, сжимая на горле Хелисы руки.
– Вру, чтобы транквилизатор в воздухе как можно глубже проник в твои легкие. Чтобы ты уснула... А когда проснешься, ты уже будешь моей любимой дракошей. А не какой-то недоделанной змеей.

– Обойдешься, - прошипела Хели. Схватившись за запястья Кентавра, она не стала их разжимать. Используя как опору, подтянулась, вскидывая хвост и обвивая им шею Кентавра.

– Хвост против рук, хвост побеждает, - констатировала девушка, когда под ее хвостом хрустнула шея Кентавра, а она сама свалилась на пол.
– Как-то это было очень быстро, очень глупо и вообще не по-нашему. Ладно...
– зевнула во всю пасть девушка, перетекая в обычную форму.
– Будем считать, что мне все это приснилось, благо на дворе ночь. Со всем остальным пускай разбирается Граф...

Змейка так и уснула посреди алебастровой пыли и рядом с трупом Кентавра. Не слышала она, ни когда в завод вошел Рэй, не ощутила, когда он поднял ее на руки и вынес на улицу и свежий воздух. Не проснулась, и когда он осторожно укладывал змейку в машину.

Волк же убедившись, что обе девушки просыпаться не собираются - вернулся в завод и выволок тело Кентавра. Оставлять его здесь не стоило.

Вызванный отряд Чистильщиков увез в генетические лаборатории леди Алисы поверженного монстра. И вокруг завода воцарилась тишина.

Дело было только за Графом...

Оставшись один, Маркус пошел по запаху своей добычи. С каждым бесшумным шагом в нем оставалось все меньше человеческого. Ощущая близкий запах добычи, Зверь просыпался и стремился свести последний счет.

Конвейер с какими-то деталями не улучшал обстановки, но ухудшал обзор. Огромный белый тигр был великолепнейшей мишенью, и в эту мишень не преминула врезаться какая-то каракатица.

На счастье Маркуса, каракатица, а, точнее, Гном, имела не только непроходимую тупость, но еще и довольно мерзкий прицел - падение "живого снаряда", способного одним попаданием сломать спину Марку, произошло почти в метре перед носом тигра. Проломленный пол, опять же, настроение не улучшил.

Впрочем, теперь Зверь был наготове и, едва Гном выпрямился, тигродлак ударил его тяжелой лапой. Каково же было изумление оборотня, когда отлетевший от удара Гном преспокойно поднялся и пошел на него. Удар, убивший бы любого человека и покалечивший бы оборотня, не оставил даже царапин на этом уродце.

Предчувствуя проблемы, Зверь пошел вокруг Гнома, ища уязвимую точку врага. Гному мозгов не хватило даже пойти так же за тигром. Он почесал голову, потом пузо... и бросился на Марка, распахивая объятия.

Множество раз позже анализируя бой, Маркус так и не понял, как мелкий гаденыш умудрился так быстро подлететь к нему и обнять... Затрещали отнюдь не хрупкие ребра тигра, и тот сдавленно зарычал от боли.

В глазах темнело от боли и нехватки кислорода, лапы начали неметь, а Гном все не отпускал. Граф понял, что еще чуть-чуть и ему просто раздавят все ребра. Хватка у твари была похлеще медвежей, шкура такая, что клыки не помогут...

Отчаянно сопротивляясь, тигр искал способ переломить ситуацию. Но он все не находился и не находился.

В глазах начало темнеть, в груди что-то булькало. И Маркус полагал, что крепкие "дружеские" объятия, сломавшие ребра, привели к тому, что одно из ребер пропороло легкое.

Пока только регенерация спасала Зверя, но и ее возможности были далеко не безграничны.

Серебристый отсвет луны заставил Маркуса схватиться за ускользающее сознание. Чуть правее от него была оголенная проводка, опускавшаяся в какую-то лужу. Единственная надежда на спасение. Хищник не отдавал себе отчета в том, что, скорее всего, прожарится и он, главное было, угробить мелочь, пока мелочь не угробила его.