Власть

Я наконец-то смогла вдохнуть, громко, со всхлипом. И с удивлением поняла, что по щекам катятся слезы. Этого не могло быть! Его величество Эдоард не мог не быть моим отцом! Я не могла не быть его дочерью! Но я знала, герцог Юрдис не врет. Чувствовала, что он говорит правду. Горькую, жгучую, но правду.

А он продолжал рассказ:

— Именно тогда одна моя знакомая посоветовала мне обратить внимания на одну из самых младших дочерей Великой матери — Анни, хотя сама Великая Мать предлагала мне в качестве невесты короля совсем другую свою дочь. Все же Анни была слишком юной для его величества, и даже погибший наследный принц был старше этой девочки. Однако моя знакомая сказала, что у юной матери есть маленький секрет... тот самый, который и сыграл решающую роль в выборе новой королевы.

У меня закружилась голова. Земля ушла из-под ног, и ощутила себя повисшей в воздухе и потерявшей ориентацию. Узкая, острая, как клинок, мысль больно билась в висок. Я почти сразу догадалась о том, кем была эта знакомая... Я готова была поручиться всем, что у меня есть: к тому, чтобы моя мама стала королевой, приложила свою маленькую ручку баронесса Шерши. Как разбухший труп, всплыли на поверхность воды памяти ее слова о том, что другие тоже думают, что она работает на них. Меня замутило от поднявшейся вони. Семейные тайны иногда смердят хуже падали.

Захотелось расцарапать противную рожу «глупышки Ирлы». Причинить ей такую же боль, которую я сейчас ощутила по ее вине... Я готова была вскочить и выбежать из кабинета, чтобы добраться до этой мерзавки. Но вместо этого, разлепила спекшиеся губы, слизнула с них соль собственных слез и прошептала хрипло:

— Моя отец... — запнулась, вдруг подумав, а имею ли я теперь право называть его так? Исправилась. — Его величество Эдоард, так сильно не хотел, чтобы Гергорик сел на трон, что готов был признать чужого ребенка своим. Так почему вы сейчас не хотите исполнить его волю?

Герцог Юрдис снова вздохнул с сочувствием. Хотя сейчас мне показалось, что оно не настоящее, что все это притворство. Всю мою жизнь...

— Вы правы, — кивнул он. — Эдоард не хотел, чтобы его племянник примерил корону. Но Грегорик оказался не таким плохим королем, как можно было бы подумать. И сейчас меня все более чем устраивает... Пожалуй, даже больше, чем при вашем отце. По-крайней мере, никто не мешает мне заниматься своими делами. — Он усмехнулся, — я никому не открою ваше настоящее лицо, ваша светлость. Но и помогать вам вернуть трон, на который вы имеете еще меньше прав, чем Грегорик, не буду. А господин Первый советник.... Если он попытается сместить Грегорика, то очень сильно пожалеет. Так ему и передайте,— улыбнулся он.

Я кивнула. Очень медленно. Прямо сейчас все мои планы рушились. И я сама лично приложила усилия, чтобы все сломать.

— Кому еще известно о том, что я не родная дочь Эдоарда? — спросила я, стараясь не выдать своего волнения.

— Из живых только мне, — улыбнулся герцог Юрдис. — И теперь вам.

— А ваша знакомая?

— О, не беспокойтесь. Она слишком глупа, чтобы во всем этом разобраться, — герцог рассмеялся, — она так ни о чем и не догадывалась, — фыркнул он. Уголок губ против моей воли дернулся. Не смотря на всю свою боль и злость, я не смогла сдержать кривой ухмылки. Только я смеялась не над глупостью баронессы Шерши, а над тем, как ловко она облапошила самого главу тайной канцелярии. — Она предложила Анни только потому, что девочка молода, красива и весьма опытна в постельных делах, чтобы соблазнить даже такого упрямца, как Эдоард. Этот глупец думал хранить верность покойной королеве, а сам так быстро повелся на прелести молодой ургородской шлюхи...

— Не смейте говорить так о королеве! — зашипела сквозь сжатые зубы. Я сжала кулаки, чтобы не кинуться на герцога и так сильно прикусила губу, что кровь хлынула мне на язык.

В ответ герцог громко расхохотался. Я медленно расцепила зубы, с трудом сдерживая гнев, готовый вырваться на волю.

— А вы не боитесь, что я могу убить вас? — прошептала я, озвучивая свое самое большое желание. Никто не смеет оскорблять мою мать... и отца... его величество Эдоарда Семнадцатого.

Герцог резко оборвал смех, придвинулся ближе ко мне, наклоняясь над столом, и произнес тихим, свистящим шепотом:

— А с чего вы, ваша светлость, решили, что я не сделал это первым?! — Он кивнул на мой кубок. — Там, конечно, не Морозко, и у вас есть еще немного времени. Очень скоро вас не станет. Я сомневался стоит ли убирать вас со своего пути, когда вы были только ночной королевой. Но, когда я узнал, что вы принцесса-самозванка, все мои сомнения отпали... Вы должны умереть. Неужели вы не заметили, что вкус взвара в последней кружке был немного другим?

В груди похолодело... мне показалось будто бы я ощутила за спиной ледяное дыхание смерти. На мгновение я даже забыла о тех мерзостях, которые рассказывал мне герцог Юрдис. Но он тут же напомнил...

— Но самое забавное, — он оскалился, показывая зубы, — королева Анни так никогда и не узнала, что королю известно о ее маленькой тайне. Она всю жизнь наивно думала, что доверила этот секрет только мне, а ее супруг считает, будто она забеременела после первой же ночи, проведенной с ним. Знаете, эта девочка на самом деле была весьма опытной в искусстве любви, — он подмигнул мне. А я с трудом удержала себя в кресле, чтобы не вцепиться в его мерзкую рожу. — И ей пришлось сполна заплатить за мое мнимое молчание. — Он ухмыльнулся и добавил шепотом, — а ваш погибший брат вполне мог бы быть моим сыном, если бы мне не пришлось покинуть Ясноград по служебным делам в ту весну...

Я зарычала... Рука сама потянулась к ноге, чтобы схватить закрепленный там кинжал. Но я вовремя опомнилась. Зачем? Нет, с оружием против герцога у меня нет ни единого шанса. Но ведь я готовилась совсем к другому... И не сдерживая себя, я кинулась на обидчика через стол, раскидывая по сторонам посуду.

Герцог Юрдис легко поймал меня и, с размаху ударив по лицу, отчего в голове противно зазвенело, мгновенно скрутил мои руки, выворачивая суставы до жуткой боли. Я невольно вскрикнула и замерла без движения... Он держал меня так крепко, что даже дышать было тяжело. В живот впилось что-то острое, разгоняя туман от удара.

— Идиотка, — выругался герцог, одной рукой прижимая меня к твердой столешнице, а другой, вытирая кровь с расцарапанной щеки. Мне все же удалось достать его. — Неужели ты думала, что справишься со мной? — Он фыркнул и рассмеялся.

Я повернула голову в его сторону, не обращая внимания на жуткую боль с неестественно растянутых мышцах. И улыбнулась...

— Я уже справилась с вами, — слизнула с порванной губы кровь. Глаз стремительно заплывал, и герцог Юрдис пропадал из поля зрения. А я хотела увидеть его реакцию. — Посмотрите на кольцо на моей руке, — я пошевелила пальцами, обозначая руку, — видите на камне крошечную выемку? Там был яд. И не простой яд, а тот самый Морозко, — ухмыльнулась я. — И сейчас он в вашей крови. Да, его надо добавлять в напиток, но, если высыпать порошочек в рану, эффект будет точно такой же. Я проверяла. Не на людях, но вы не так сильно отличаетесь от животных, как вам кажется. И вам осталось жить всего несколько мгновений... — В глазах герцога отразилось недоверие. Он думал, что я вру. Но тем не менее, некоторые сомнения все же закрались в его душу, и он невольно ослабил хватку, прислушиваясь к своим ощущениям. Я шевельнулась, устраиваясь поудобнее. Довольно оскалилась, — вы отравили меня, но пока подействует ваш яд, я успею насладиться видом вашего бездыханного трупа.

— Мерзавка, — зашипел герцог. Морозко уже начал свое дело, я видела, как на коже герцога появились крошечные капельки пота, обозначая его близкий конец. И теперь он не сомневался, что мои слова не блеф.

— От мерзавца и слышу, — ухмыльнулась, глядя прямо в глаза своего врага, в которых теперь был только страх перед смертью.

Он выпустил меня и схватился за ворот рубашки, словно пытаясь освободить горло, которое перестало пропускать воздух в легкие. Вот только дело было вовсе не в тугом воротнике. Это Морозко забирал его жизнь... Герцог захрипел, покачнулся, кулем свалился на пол и забился в предсмертных конвульсиях.