Властелин бумажек и промокашек

– Буняковский, - назвал после некоторого размышления Химик, и Историк уважительно хмыкнул.

– Буняковский в возрасте, он вице-президент Академии наук, да и будет им до самой смерти в знак заслуг, но исполняет больше почетные функции. Ему семьдесят три года, он стар и даже суперстар и хотя еще напишет не одну работу, но...

– Ок, - перебил его Химик, - ситуация предельна понятна, мы попадем к Чебышеву через некоторое время и тщательного медицинского осмотра.

– Да, ладно из Александра луддита делать, - отмахнулся Историк, - ну побеседует он с Ники по душам, но врачей вызывать к сыну точно не станет. Даже загордится немного.

В общем, цепочку эту надо отсечь, зачем время терять, - продолжил Историк, - у нас есть преподаватель словесности Тимофей Докучаев. Он старший брат Василия Докучаева, известного геолога, почвоведа, через несколько лет профессора минералогии Санкт-Петербургского университета, будущего"отца русских почв" и учителя Вернадского. Сейчас Василий Докучаев хранитель минералогической коллекции, читает лекции, на хорошем счету, ему протежирует (если так можно выразиться, поскольку он всем выдающимся ученым протежировал) сам ректор университета Андрей Бекетов.

Чебышёв читает лекции в том же университете. Ставлю свой перочинный ножик против дохлого воробья они знакомы и передать Пафнутию Чебышеву нашу рукопись по номографии Василию Докучаеву как "два вальса станцевать". Сделать это следует до середины апреля, потом что там начинается подготовка к Всемирной выставке в Париже, которая откроется в мае.

– А как поступит Чебышёв, прочитав нашу статью?
– спросил Химик

– Либо напишет письмо Александру Александровичу, что у него сын умнее, чем он думает и просьбу об аудиенции, либо пробьет такую аудиенцию через брата генерала от артиллерии. В любом случае захочет встретиться, потому что десятилетних мальчиков, выступающих с графической теорией функциональных зависимостей в мире пока еще не было.

– Как всегда, немного пугает вот это "не было", - внутренне поежился Химик.

– О, да - "подбодрил" его Историк, - привезут двойника Николая на наше место, а на Ники оденут "железную маску" и запрут в подвале Шлиссельбургской крепости. И будешь ты до конца жизни вычислять баллистические траектории снарядов, а я - писать мемуары. Но в семнадцатом придут пацаны из Петросовета и освободят Николая. Хеппи-энд!

– Твои попытки вселить уверенность больше смахивают на издевательства, - кисло сказал Химик.

– Будь всегда позитивным как протон, - внушительно произнес Историк, - твой батяня - Наследник империи и любящий отец, а не клоун из фильма "Оно", охотящийся на школоту.

– Ха, - улыбнулся Химик на сравнение, - пьяный тамада на свадьбе будет пострашнее какого-то клоуна! Я просто еще не привык к тому что у меня есть такой папа.

В общем, - строго сказал Историк, - железная маска на Ники - это как убийство глухонемого, который распускал слухи. Версия чтоб поржать. Идем уже в игровую на вечерний паровоз.

***

– Это мы еще мирно сидим, - заверил Историк Химика, - отмахиваясь игрушечной сабелькой от атакующего, конечно понарошку, но с вполне свирепым видом Володьки с другой сабелькой.

Жоржик лежал на полу и изображал, по его словам, русские укрепления у болгарского села Чаиркина, стреляя из игрушечной пушчонки, то есть кидая разноцветные алебастровые шарики в наседавшего Володьку.

– Вот, батянька наш, - продолжил Историк, делая обманный финт, - по вспоминаниям графа Шереметева, набирал команду солдат и команду разбойников, и они сражались в Гатчинском дворце между собой на выбивание резиновыми мячиками. Я тебя уверяю, получить вот таким мячиком - не современным с воздушной камерой, а сплошным и тяжелым, было совсем невесело. Самому графу, который старался зарядить мячиком исподтишка, прячась за деревянной горкой Арсенального зала попало от сына министра двора и уделов Владимира Адлерберга, когда последний его умудрился поймать. Ногой в живот, причем попало. С разбега.

– Совсем как у нас в современности, - прокомментировал Химик, - бей, бухай, отдыхай.

– Довольно, Володь, - остановил потешный бой Николай, - победили православные басурман. Заведи паровозик Жоржику, я на датские камешки гляну еще раз.

– Что-то не припомню я у Николая никаких заначек с бриллиантами, - удивился Химик, - нет, понятно тут даже детская погремушка в драгоценных камнях, или седло на игрушечной лошадке золотом по бархату расписано, но что бы сами камешки?

– А не знаю откуда, ты и покажешь, - насмешливо сказал Историк и сжалившись добавил, - самые обычные камешки. Николай с Жоржиком, а потом и Михаилом собирали на берегу моря в Ливадии, Прибалтике или Дании, лакировали, а затем сортировали в альбом.

– И зачем тебе эта галька?
– подозрительно спросил Химик, - камешки лежат в шкафчике, третье отделение снизу.

– Ты никогда не замечал, что в плавании кролем постоянно зигуют?
– коварно осведомился Историк

– Эм, что?
– сказал сбитый с толку Химик

– Вот, - восторжествовал Историк, - и никто не видит пока не сказать. Бери альбом. Отбираем похожие камни и просто красивые камни.

– Но для чего, - мученически простонал Химик, - ты говоришь головоломками!

– Мы будем убивать четырех зайцев, - пафосно провозгласил Историк, - и делать это с чувством, с толком, с расстановкой. По-научному. Заяц первый - последний император Бразилии. Дедуля в 1876 году выехал в большое мировое турне. Начал с Америки, где фоткался на Всемирной выставке в Филадельфии и сказал "оно говорит" первому телефону. В сентябре Педро Второй добрался до России. Побывал в Питере, Москве, Киеве. Скатался в Ливадию, на встречу с Александром Вторым

– И уплыл обратно, - не поддержал его энтузиазм Химик, - визит был неофициальный, Николай, вообще, был в Дании в это время. Зачем нам император дикарей?

– Что такое Бразилия?
– ответил вопросом на вопрос Историк.

– Обезьяны, кофе, мулатки, самба, место где вырос футбол, - выдал Химик, - ну, с точки зрения химии - крупнейший производитель биоэтанола, так как своей нефти очень мало. То есть экологически чистого топлива. Бразилия - это такая зеркальная противоположность России вплоть до определения ее как места, где умер футбол.

– Что за гнусные стереотипы, - скривился Историк, - про футбол можно было и промолчать. Тыкнул бы сразу в OECD Index, что бы раздавить оппонента. У-ух как ты бесишь!

– Так за державу обидно, сам недавно про шок говорил, - невинно сказал Химик

– За сто пятьдесят лет население Бразилии выросло в девятнадцать раз, а по доходу и того больше, сейчас он опережает российский почти в два раза, - нехотя сказал Историк, - видимо, "маленькая победоносная война" с Парагваем кое-чему их научила. Но это же не они настолько крутые, сколько мы - бездари. Исторически для Бразилии могло бы сложиться и лучше. Вот может быть мы им и поможем? Нет ничего приятнее, смотреть как потом начнут ругаться два гегемона: один - северного материка, другой - южного.

– Как я понимаю, именно наши маленькие камешки, собранные на берегу Балтийского моря, сдвинут с места великие стратегические планы?
– вернул дискуссию к началу Химик

– Можно и так сказать, - покладисто согласился Историк, - император Педро Второй образованный человек. В детстве прочел книгу отца геологии Джеймса Хаттона. С тех пор собирает различные минералогические коллекции. Душевное такое хобби. Мы ему и задарим свою коллекцию со своим письмом, в котором сдадим британского биопирата, через нашего посланника при встрече в дворце. Надеюсь за пару месяцев плавания португальский наш представитель выучит для вящего впечатления. По крайней мере, китайский и английской он сумел одолеть в своей жизни.