Властелин бумажек и промокашек

Вот это я называю - никогда не сдавайся, - всхлипнул восторженно Химик.

***

– Коллега, - сказал Историк, - перед нами, округляя, одна восьмисотая государственного бюджета России на этот год. Это все что вам надо знать о коррупции. Россия как банка с серной кислотой - сунул руку, а она пропала. Дна не найти.

Историк имел в виду небольшую, но плотненькую стопочку облигаций "Hampshire and North Wilts Banking Company" номиналом в тысячу фунтов, тщательно завернутую в вощеную бумагу. В упаковке присутствовала семьдесят одна бумажка.

– Понятия не имею, - продолжил Историк, - для чего банк выпустил такие крупные бонды, что там распиливали английские банкиры и у кого, для каких расчетов такая концентрация капитала. Но история такова, после слияния банковского капитала севера и запада Англии этот "Хэмпшир и Северный Уилтшир" стал настолько крут, что составил конкуренцию банку Ллойдов. Под первым названием он малоизвестен, потому что в следующем году проведет ребрендинг и станет "Кэпитал энд Каунтиз Бэнк", а через пятьдесят лет сольется с Ллойдами, причем расчет за акции будет в пользу К энд К: акция за акцию плюс два фунта в пользу Кэпиталов. Если оперировать терминами из будущего: Ллойды - Сбер, а К энд К - Альфа.

– Хочу в туалет, - скарикатурил Химик, изображая Аманду Пламмер в "Криминальном чтиве".

– И это еще не вся история, - поморщился Историк, - нас ждет Валентайн Бейкер. История английского военного, блестящего офицера, осужденного за домогательства. Младшего брата Самюэля Бейкера, английского исследователя Африки.

– Был осужден за домогательства когда это еще не стало мейнстримом, - сбалагурил Химик.

– Мне даже кажется - а было ли домогательство?
– поразмышлял Историк.
– может английские чекисты подставили девушку Мэри бравому полковнику. Может, вообще, ничего не было, а годичные посиделки якобы в тюрьме были подготовкой полковника к длительной командировке? Как бы ни было, факты таковы. Валентайн Бейкер тот еще отморозок. Воевал с русскими еще в Крымскую компанию. Отличится в русско-турецкую в битве у Ташкессене, которая случится через пару недель, когда прикроет остатки турцкой армии от полного разгрома и даст им время уйти контратакой своего отряда. Сожгёт болгарскую деревеньку до того, как таким методом "прославится" Уильям Келли. Ближайший кореш полковника - кадровый английский разведчик Фред Бернаби. После русско-турецкой Бейкер командовал британско-египетским корпусом в Судане.

– Всё это наводит только на одну мысль, - наконец заговорил серьезно Химик, - британские чекисты пришли к британским банкирам и попросили механизм расчета для операций, чтобы не возить валюту чемоданчиками. Даже не на войнушку, а в принципе. Те им разменяли их деньги на свои бонды. Часть из них отошла Бейкеру и всплыла у Хоменко, что вместе с квитанцией наводит на мысль - Хоменко не только коррупционер, но и британский агент.

– В этом уравнении, коллега, - протянул Историк, - десятки неизвестных. Нераскрытые взяточники и коррупционеры - идеальная мишень для шантажа. С другой стороны, а ну как раскрыл Хоменко матёрого бритиша и доит его на деньги. Ладно, мысль смешная - не доит, а оказывает услуги по вербовке, подсказывая кандидатуры, а тот снабжает пристава финансовыми инструментами для сокрытия богатства. Вот о чем нам говорят другие ценные бумаги?

– А чёрт его знает, - пробормотал Химик, - все эти бумаги, да еще позапрошлого века. Я вам тут не копенгаген.

Вышеназванные финансовые обязательства состояли из акций различных компаний. между которыми завалялись, дико выглядящая, пачка канадских долларов Консолидейтед Бэнк оф Кэнада в сто долларов.

– Между прочим, - сказал Историк - один к одному с американским долларом сейчас идет. Но диссонирует реально сильно. А вот акции золотых и серебряных рудников Невады выглядят солидно. Золото там будут копать еще лет двести. Хотя серебро с другой стороны в цене будет падать и сильно. Акции Айова Сауферн энд Миссури Норзерн железной дороги обеспечены правительством штата. После паники и краха многих обществ ж-д дорог 1873 года гарантии ввели на правительственном уровне. То же самое говорят нам акции Милуоки энд НорзВестерн железной дороги: мы клевенькие! А вот акции Кэмберленд Коал Компани не просто хороши. Это реально крутые бумаги, поскольку в следующем году угольная компания объединится с железной дорогой Кэмберленда. Цена акций вырастет в несколько раз.

– А про наши что скажешь?
– спросил Химик

– Все тоже очень хорошо, - отозвался Историк.
– Акционерное общество разработки русских минеральных богатств "Сахалин", облигация в "125 рублей металлических на предъявителя". Общество взаимного поземельного кредита "125 рублей звонкой монетой". Акции Главного общества Российских ж/д. 3%, в тот же номинал. Все эти акции возьмут дороже номинала на бирже или отдадут талерами, франками, фунтами стерлингов, голландскими гульденами во Франкфурте на-Майне у М.А. Ротшильд и сыновья, в Берлине у С. Блейхредер, в Париже у Ротшильд братьев, в Антверпене и Брюсселе у С. Ламбер, в Лондоне у М.Н. Ротшильд и сыновья, в Амстердаме у Беккер и Фульд. В общем, в любом приличном банке, любой уважающей себя стране эти акции уйдут, в крайнем случае, строго по номиналу.

Такой удачный выбор ценных бумаг говорит что ими занимался профессиональный маклер. Всего здесь тысяч на сто пятьдесят в рублях. Итого, мы ограбили Хоменко на восемьсот восемьдесят пять тысяч шестьсот тридцать рублей, плюс брюлики.

– Для меня все ясно: не только Хоменко, - содрогнулся Химик, - в деле еще английская разведка.

– Семь бед - один бюджет, - ответил Историк, - рано, поздно придется бодаться с ними. Даже хорошо: наносим финансовый удар, а вычислить Николая не смогут.

– И джентльмены в котелках не приедут искать и мстить?
– не поверил Химик.

– Это Россия, детка, - тяжело произнес Историк, - в ней постоянно гибнут открытия, карьеры, состояния, люди и цивилизации. Шлепнут Хоменко, кого-то отправят в отставку, Бейкер не попадет в Судан и сопьется в трущобах Константинополя. Чего ради, нам переживать за них?

– Знаешь, даже бабушки лихо шалившие в молодости , к старости засиживаются за библией, - обиделся Химик.

– Это потому что у них скоро выпускной, - объяснил Историк, - расскажи про избирательную толерантность народу в России лет через сто пятьдесят. А то чего он молчит, когда его грабят?

– Буквы не могут передать, - напыжился Химик, - насколько ему отвратительны олигархи, поэтому народ молчит.

– Вот и будем менять алфавит заранее, - спокойно ответил Историк, - побежали прятать сокровища?

– Вперед и с песней? Хм, - задумался Химик, - какую ты выберешь?

Николай засунул свертки в ранец, расщепил конец паркета в углу гвоздодёром, собрал щепки. Приложил ухо к сважине: тишина, три часа ночи, дремлят скорее всего, даже камер-казаки у входа в половину Марии Фёдоровны. Выскользнул за дверь, закрыл дверь и забил замочную скважину щепками.

– Ви а хироус тунайт, - затянул Историк, - Ви вилл флай эбов зе скай!

– Да это ж моя любимая, - удивился Химик.
– Наааайййт иийййее!

***

Взбежав по боковому проходу до второго этажа Николай сбавил шаг и осторожно прошел центр к Зимнему саду. Подошел к поддону с миртой и поплевав, шутки ради, на монеты со словами "крекс-пекс-фекс" всунул пятирублевки в землю с края горшка. Вернулся обратно к центру и повернул к Сервизной. Дойдя до входа со второго этажа в столовую, Николай достал отмычку. Замок капитулировал довольно скоро, и царевич спустился со второго этажа Сервизной на первый. Николай выглянул в окно. Но сколько он не тщился, разглядеть что-либо в набиравшем силу снегопаде, было невозможно.

Положившись на удачу Николай вскрыл замок, осторожно приоткрыл и прислушался. Вся та же тишина и хлопья снега. Выскользнув, царевич пригнулся что есть мочи и перебежками, прислушиваясь поначалу, но убеждаясь в царящей тишине и снегопаде в полной безопасности, побежал к искомому месту.

– Пять звезд в Юбер этому господину с ранцем, - довольно сказал Химик, когда нужное дерево нашлось, а лестница откопалась быстрее, чем Николай потратил времени на припрятывание.

– Сусанину за одну звезду, Романовы пожаловали деревеньку, - поддел Историк, - за пять пол-империи отдадут. Все равно же самому себе получается.