Властелин колец

Галадриэль до краев наполнила чашу водой из ручья, дохнула на нее — и, когда вода успокоилась, проговорила:

– Перед вами — Зеркало Галадриэли. Я привела вас сюда, чтобы вы в него заглянули — если, конечно, пожелаете.

Воздух был неподвижен и тих, овраг темен; высокая фигура эльфийской Владычицы бледно обрисовывалась в сумерках.

– Но зачем это нужно и что мы увидим? — с трепетом спросил Фродо.

– Многое может открыть Зеркало, если я ему повелю, — улыбнулась Галадриэль. — Некоторым я могу показать и то, что они сами желают увидеть. А иногда вода являет непрошеные образы. Зачастую они весьма неожиданны, но могут оказаться полезнее, чем те, что покажут вам по заказу. Что увидите вы, если дать Зеркалу свободу, я сказать не могу. Ибо в нем можно узреть и прошлое, и настоящее, и еще не бывшее — причем последнее сбывается не всегда. Но даже мудрейшие часто встают в тупик и не могут истолковать того, что им открыло Зеркало. Хотите попробовать?

Фродо не ответил.

– А ты? — повернулась она к Сэму. — Ведь это и есть то, что называют волшебством, — так, кажется? Я, правда, слышала, что Вражьи обманные чары величают так же. Но это — чары Галадриэли, сравнивать их нельзя… Впрочем, величай как хочешь! Но разве ты не мечтал посмотреть на эльфийское волшебство?

– Хотел, — откликнулся Сэм, слегка дрожа от страха и любопытства. — Я бы разочек заглянул, если можно. — Он повернулся к Фродо: — Я не прочь узнать, как там дома, все ли на месте? Мне кажется, я уже сто лет как ушел! Но даю руку на отсечение, что я увижу одни звезды или такое, чего вообще не пойму.

– Вполне может статься. — Владычица негромко рассмеялась. — Иди же к Зеркалу! Что увидишь, то и увидишь. Только не касайся воды!

Сэм взобрался на возвышение и наклонился над чашей. Темная вода казалась твердой как камень. В ней отражались звезды.

– Звезды! Я так и думал… — начал было Сэм, но вдруг тихо ахнул: звезды пропали. С воды словно сдернули темное покрывало. Зеркало посерело и прояснилось. Светило солнце, буйно раскачивались на ветру ветви деревьев. Но прежде, чем Сэм успел разобраться, что это такое, свет померк; теперь ему предстало бледное лицо Фродо — тот лежал под огромной темной скалой и крепко спал. Потом Сэм понял, что видит самого себя, — он бежал по какому–то темному туннелю, взбирался по бесконечной винтовой лестнице… Он понял, что ищет кого–то или что–то, а время поджимает. Но что ему втемяшилось искать?.. Тут, как это бывает во сне, видение переменилось, и Чаша снова показала деревья — на этот раз словно бы издалека. Теперь Сэм понял, что происходит. Они не под ветром раскачивались: они, вздрагивая, падали на землю.

– Что?! — вскричал Сэм, придя в неописуемый гнев. — Тэд Сэндиман рубит деревья?! Кто ему разрешил?! Их же нельзя валить! Это же дорога от Мельницы к Приречью! Там теперь совсем тенечка не останется! Попадись мне этот Тэд, я его так отделаю, что он костей не соберет!

Тут Сэм заметил, что Старой–то Мельницы как раз и нет; вместо нее громоздилось какое–то краснокирпичное сооружение, уже почти достроенное. Вокруг копошилась уйма народу. Тут же торчала высокая красная труба. Поверхность Зеркала заволокло черным дымом.

– Колдовство какое–то! — пробормотал Сэм, протирая глаза. — Не зря Элронд хотел отослать господина Мерри домой. Нелады в Заселье…

Вдруг он вскрикнул и спрыгнул на землю, готовый бежать.

– Все! Я пошел домой! — одичало заявил он. — Они перекопали Отвальный Ряд! Мой Старикан тащится куда–то с Холма и катит перед собой тачку со своим барахлишком! Я пошел!

– Один ты не доберешься, — остановила его Владычица. — Ты же не собирался идти домой, пока не посмотрел в Зеркало, — а ведь ты и без Зеркала знал, что твое Заселье могут ждать неприятности. И помни, что Зеркало показывает многое, в том числе и такое, чего еще нет. Нет, а может, и не будет никогда — разве что тот, кто увидел это в Зеркале, оставит свой настоящий путь и помчится предотвращать да исправлять. Зеркало — опасный подсказчик!

Сэм опустился на землю и закрыл лицо руками.

– Лучше бы мне сюда не приходить. Не хочу больше никакого волшебства, — сказал он и замолк, но через минуту заговорил снова, натужно, словно стараясь подавить слезы: — Я вернусь домой длинной дорогой и вместе с господином Фродо или вообще не вернусь. Но я все–таки надеюсь, что еще окажусь там. И если то, что я видел, — правда, кое–кто крепко об этом пожалеет!

– Ты еще не надумал, Фродо? — спросила Владычица. — Тебе, как я поняла, неплохо и так, без эльфийских чар?

– А ты мне советуешь посмотреть? — спросил Фродо.

– Нет, — молвила Галадриэль. — Советовать я тебе ничего не буду. Я не советчик. Возможно, ты кое–что узнаешь. Может, видение будет прекрасным, а может — ужасным. Это может тебе пригодиться, а может, и нет. Видеть — хорошо, но в даре видения таится своя опасность. Впрочем, думаю, у тебя хватит отваги и мудрости, чтобы дерзнуть, иначе я тебя сюда не привела бы. Решай сам!

– Я погляжу в Зеркало, — решил Фродо и, взобравшись на возвышение, склонился над темной водой.

Зеркало немедленно прояснилось. Фродо увидел равнину, погруженную в сумерки. Вдали, на бледном небе, проступали горы; от них шла, петляя, длинная серая дорога. По дороге медленно двигалась фигурка путника — маленькая, еле различимая. Она приближалась, вырастала, становилась отчетливее — и вдруг Фродо понял, что путник напоминает Гэндальфа. Он чуть было не позвал его по имени, но вовремя разглядел, что путник одет не в серое, а в белое, и белые одежды излучают в сумерках слабое сияние. В руке у неизвестного светился белый посох. Лица Фродо разглядеть не мог — путник шел склонив голову; вскоре он свернул, и Зеркало за ним не последовало. Фродо терялся в догадках. Что это было? Одно из давних путешествий Гэндальфа? Или это Саруман?

Видение сменилось. Он успел узнать Бильбо — тот беспокойно шагал взад–вперед по комнате. Картинка была крошечной, но удивительно живой. Фродо заметил, что стол завален раскиданными бумагами, а в окна хлещет дождь.

После короткого перерыва перед Фродо промелькнуло много быстрых видений, но он был почему–то уверен, что это отрывки той самой Великой Истории, в которую втянула его судьба. Туман прояснился, и ему открылось Море — он никогда его не видел, но узнал сразу. Надвинулась тьма, море вздыбилось; разыгралась невиданная буря. Кроваво–красный солнечный диск в лохмотьях туч коснулся горизонта, и на его фоне обрисовался черный силуэт большого корабля с порванными парусами [282] ; корабль плыл навстречу Фродо. В следующее мгновение все исчезло и вместо моря появилась широкая река, текущая через многолюдный город; потом на месте реки выросла белая крепость о семи башнях. Вскоре исчезла и она, и снова плыл по волнам корабль с черными парусами, но теперь в Зеркале сияло утро, глаза слепило от солнечной ряби, и на флаге ясно виднелась эмблема — сверкающее на солнце белое дерево. Поднялся дым, как бы над полем боя или над пожарищем; солнце село вновь, алея на пламенно–красном небосклоне, и погасло, потонув в сером тумане; в туман, мигая огнями, устремился маленький кораблик — и скрылся из виду. Фродо вздохнул и решил, что можно отойти от чаши.

282

По всей видимости, эта картинка извлечена Зеркалом из глубокой древности, и глазам Фродо является корабль Элендила, на котором тот с остальными «верными» Нуменора спасся от катастрофы (см. Приложение А, I, гл. 1).

Вдруг Зеркало стало черным — таким черным, словно в ткани мира вдруг разверзлась дыра. Фродо увидел, что стоит над пустотой. В черной бездне показался Глаз; он медленно рос — и наконец заполнил почти всю чашу. Так страшно было это единственное Око, что Фродо замер, как пригвожденный, — он не мог ни крикнуть, ни отвести взгляда. Глаз был обрамлен пламенем; влажно блестящий, желтый, как у кошки, он с напряженным вниманием вперивался в невидимую жертву, а черный кружок зрачка зиял, как окно в ничто.

Глаз повернулся сначала в одну, потом в другую сторону, словно что–то выискивая… Фродо с ужасом понял, что, помимо прочего, Глаз ищет и его тоже. Но он понял еще, что невидим для него — пока невидим… если сам не захочет открыться. Кольцо, висевшее на цепочке, вдруг налилось тяжестью, словно превратившись в камень, и потянуло его шею вниз. Зеркало словно раскалилось. От воды стали подниматься струйки пара. Фродо наклонялся все ниже.

– Смотри не коснись воды, — негромко напомнила Галадриэль. Видение померкло, и Фродо обнаружил, что смотрит на прохладные звезды: в серебряной чаше вновь отразилось небо. Дрожа с головы до ног, он отступил и посмотрел на Владычицу.