Влечение

Все были при полном параде, мужчины во фраках, пожилые женщины в тяжелых муаровых шелках, молодые — в легких и ярких. Ярды и ярды ткани лежали на полу у их ног, как будто розовых лепестков было в два раза больше. Шляпки колыхались перьями, сверкали камнями, иногда на них сидели целые птицы. Ради такого случая были вытащены все фамильные драгоценности, на каждой шее и запястье сверкали жемчуга, бриллианты и рубины, некоторые размером с ноготь большого пальца.

Женщины держали в руках шелковые расписные веера из Японии или Англии. Стараясь, чтобы веера деликатно трепетали в их руках, дамы в основном махали ими изо всех сил. Лица дам никак не хотели сохранять благородную бледность, упрямо покрываясь румянцем.

Все шептались и взволнованно переговаривались. Я мог бы услышать любую из этих бесед благодаря обостренному слуху, но это было мне не нужно — все говорили одно и то же.

— Так быстро… они встретились всего месяц назад. Вы слышали эту историю? Он так благороден…

— …счастливица. Надеюсь, моей Лукреции так же повезет.

— Разумеется, младшая из Бомонтов положила глаз на де Санга, но он никого не видит, кроме Лидии…

— …такой красавец. И к тому же граф!

— …да, но кто второй? Жених Бриджит?

Я закрыл глаза, хотя хотел закрыть уши. Как мне хотелось обратно в свою нору в парке.

— Прямо как в старые добрые времена, да, братишка? — вздохнул Дамон, изящно поправляя манжету. — В другой жизни вы с Розалин уже поженились бы.

— Заткнись.

Он был прав. Если бы Катерина не убила подружку моего детства, я бы на ней женился. Тогда вынужденная женитьба на нелюбимой казалась мне худшим, что только могло случиться. Каким же я был невинным…

Я улыбался, хотя улыбка наверняка выглядела вымученной. Изучал толпу, пытаясь найти человека в шарфе, не подходящем к остальному наряду. Утром я высосал насухо пару белых голубей, изначально предназначенных для трогательной послесвадебной церемонии. Но когда в последний раз ел Дамон? Или он планировал огромный кровавый пир?

— Смотрит на нас, — Дамон показал на кого-то из толпы, улыбнулся, — мы красивая пара.

— Я делаю это для того, чтобы спасти жизни, а теперь заткнись.

Дамон закатил глаза:

— Ты такой скучный. Надеюсь, вскоре у тебя разовьется чувство юмора, или это будет ооооочень длинная вечность.

Свадебный марш избавил меня от необходимости отвечать.

Шаферы, муж Маргарет и Брэм, выступили из бокового придела. Другими шаферами были какие-то юнцы, безудержно флиртовавшие с подружками невесты. На девушках были симпатичные одинаковые платья персикового цвета и огромные шляпы, но я разглядел на одной кое-что еще. Хильда повязала на шею платок.

Я посмотрел на Дамона.

Тот пожал плечами:

— Я проголодался, пока ждал.

Честно говоря, я немного расслабился — он не сдерживал себя, предвкушая что-то грандиозное.

Наконец вышел Уинфилд, гордо ведя обеих дочерей. Лидия шла прямо и легко. На ней было простое белое платье из тяжелой ткани, ложившейся складками при каждом движении. Оно полностью закрывало шею и руки, и единственным украшением ему служил ряд жемчужных пуговиц. Тонкая сетка фаты лежала на спине. Она походила на королеву из сказки и улыбалась загадочной улыбкой, которая делала ее еще красивее.

Слева от Уинфилда шла Бриджит в своей парче и атласе. Она была довольно хорошенькой, хоть и слишком разукрашенной. Огромная кружевная фата топорщилась на голове, как корона. Я не мог вообразить, что недавно сравнивал ее с Келли. Бриджит была капризным ребенком, а Келли — независимой и практичной девушкой.

Но сейчас было не время думать о Келли.

Время поползло медленно. Бриджит поднимала и опускала ноги, с каждым шагом приближаясь ко мне на несколько дюймов. Юбки колыхались, как будто по собственной воле. Губы кривило хихиканье, казавшееся далеким и искаженным. А потом я почувствовал запах лимона и имбиря.

Все снова расплылось.

— Катерина?

Вместо Бриджит ко мне шла женщина, одетая в подвенечный наряд. Это из-за нее я здесь находился. Густые черные волосы были забраны под фату, открывавшую идеальные плечи и шею. Синяя камея сверкала на груди. Она застенчиво опустила голову, но бросала озорные взгляды из-под длинных ресниц. Когда она облизала губы, у меня задрожали колени.

Видел ли ее Дамон? Я искоса посмотрел на брата — видит ли он то же, что и я? Не знаю, был ли я околдован, любил ли я Катерину или находился под воздействием Силы, но я все еще был в плену ее чар. Но на лице Дамона была надета безупречная маска, изображающая любовь и радость.

Время снова потекло нормально. Я снова увидел радостно улыбающуюся Бриджит.

А потом девушки стали перед нами, пришел священник, а в наших руках оказались кольца.

К счастью, церемония оказалась очень короткой. Священник произнес короткую речь о любви и зачитал несколько строк из Библии, которые мне бы очень понравились в любых других обстоятельствах. Я не знал, молиться ли, чтобы священник продолжал и продолжал и дал мне как можно больше времени перед неизбежным, или чтобы он поторопился и поскорее закончил все это.

— Если кому-то известна причина, по которой эти две пары не могут вступить в законный брак, назовите ее сейчас или молчите вечно.

Я оглядел зал, надеясь, что кто-то встанет и запротестует. Может быть, это будет Маргарет; она скажет, что Дамон де Санг — не тот, за кого себя выдает, или назовет меня шпионом Конфедерации, или… старшая сестра покачала головой и улыбнулась, но промолчала. Мне могло показаться, но я увидел, что мать сжимает ее колено.

Дамон был первым — он женился на старшей. Я не слушал; в ушах шумело так громко, что я удивлялся, что этого не слышит больше никто.

Что случится, когда закончится церемония? Все произойдет сегодня? Буду ли я вынужден в собственную брачную ночь насмерть сражаться с братом?

— Повторяйте за мной, — наконец сказал священник. Я подчинился.

— Я, Стефан Сальваторе, беру тебя, Бриджит Линн Капберт Сазерленд, в свои законные жёны, чтобы, начиная с этого дня, в согласии с Божьим святым установлением, любить тебя и заботиться о тебе в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии, пока… смерть не разлучит нас.

Я почти задохнулся и мог только надеяться, что публика примет это за эмоции.

— Я, Бриджит Линн Капберт Сазерленд, беру тебя, Стефан, в свои законные мужья, чтобы, начиная с этого дня, в согласии с Божьим святым установлением, любить тебя, заботиться о тебе и подчиняться тебе в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.

Она забыла мою фамилию. Посмотрев ей в глаза, я понял, что она все еще думает о прошлой ночи.

У меня в руке было кольцо. Простая золотая полоска, на внутренней стороне которой были выгравированы инициалы — мои и Бриджит. Драгоценный металл, приковавший меня к моей судьбе.