Влюбись в меня, если сможешь

– Волнуешься?
– тихо шепчет мне Прим, я улыбаюсь и качаю головой.

– Нет, нисколечко, - отвечаю я и улыбаюсь.
– Ты видела тех девиц? Да у меня нет никаких шансов!
– мы вместе с сестрой смеёмся, снова вспоминая нелепые наряды девушек.

– Тихо, начинается, - шикает на нас мама, и мы замолкаем. На экране появляется Цезарь Фликермен - всемилюбимый ведущий Капитолия. Без него не обходится ни одна столичная программа. Наверное, все жители Капитолия разделяются на две части: те, кто смотрит Вести для того, чтобы вдоволь насмотреться на Пита Мелларка и тех, кто включает телевизор только ради шуточек Фликермена.

– Добрый вечер дорогие жители Панема!

– проговаривает он с фирменной улыбочкой и, затихнув на мгновение, продолжает с некими нотками таинственности в голосе.
– Сегодня, - он снова делает паузу и лукаво улыбается, - мы узнаем имена тридцати пяти счастливиц, которым предстоит борьба за сердце прекрасного Пита, - я закатываю глаза. Конечно, сейчас распишет всё в красках. Это его работа, ему за это деньги платят. Хах, забавно, кому-то деньги, причём не маленькие платят только за слова, а кому-то платят гроши за тяжёлый ежедневный труд в тёмных шахтах. А Цезарь Фликермен тем временем продолжает.

– Пит, - он подходит к Мелларку. Как всегда превосходен, как и требуется приемнику Сноу. Идеальный, белоснежный костюм, идеальная причёска, идеальная улыбка. Всё так идеально, что аж тошнить начинает. Наверное, его с самого утра готовят к Вестям, чтоб ни дай Бог, какой-нибудь волосок вылез. Вообще-то я отчасти могу понять тех девушек, которые сохнут по нему. Пит действительно красив, коренастый, хорошо сложен, волосы цвета пшеницы и голубые глаза. В общем, само совершенство. Не мудрено, Сноу бы не позволил своему приемнику выглядеть плохо.

– Ты герой сегодняшней программы. Может поделишься с нашими телезрительницами, чего ты ждёшь от Отбора и от самих девушек?
– спрашивает он и передаёт микрофон Питу. Мелларк улыбается самой искренней улыбкой и смотрит в камеру.

– Я надеюсь, что я смогу найти свою любовь, - отвечает он и ещё шире улыбается. Кидает мимолётный взгляд на Сноу, словно ища одобрения, а затем снова смотрит на Фликермена.

– Мы все на это надеемся!
– отвечает он и ухмыляется.
– А по каким критериям ты будешь выбирать себе жену? Может поделишься? Грудь обязательно должна быть третьего размера?
– спрашивает Цезарь с абсолютно серьёзным выражением лица и выпячивает грудь, прикидывая на себе. Пит смеётся.

– Нет, не обязательно, но это будет дополнительным плюсом, - говорит он с усмешкой, Цезарь смеётся.

– Мне кажется или после этой программы половина девушек побежит увеличивать грудь?
– мне это уже начинает надоедать. Что же они тянут? Мне казалось, что я уже и не боюсь того, что меня выберут, но волнение с каждой минутой эфира всё нарастает, и я хочу побыстрее покончить с этим.

И наконец, начинают объявлять девушек. «Счастливиц» по словам Цезаря. Я крепко сжимаю руку Прим, она хихикает.

– Китнисс, чего ты, боишься, что тебя не выберут?
– шутливо спрашивает она, я шикаю на неё.

– Нет, боюсь что меня выберут, - отвечаю я, почти не дыша и вжимаюсь в спинку дивана.

– Не волнуйся ты так, было подано больше миллиона заявок и только тридцать пять прошли, тебя не выберут, - говорит она и ободрительно мне улыбается.

– Надеюсь, - выдыхаю я и смотрю на экран, пытаясь себя успокоить. Действительно? Чего я так волнуюсь? Я ведь тысячу раз прокручивала всё в голове. Взвешивала все за и против. Всё сходилось к тому, что Отбор я увижу только по телевизору. И успокоилась я уже. Так чего же сейчас всё по новой начинать? Делаю глубокий вдох и беру себя в руки.

– Мелисса МакГонари, восемнадцать лет, Капитолий!
– на экран выводят фото девушки с ярко-розовыми волосами, тут и говорить не надо, видно, что из Капитолия. На сердце стало легче, чем больше девушек объявят, тем меньше у меня остаётся шансов.

– Мирта Джонс, шестнадцать лет, Дистрикт-2!-темноволосая девушка, наверно из какой-то богатой семейки во втором, выглядит очень даже весьма не плохо.

– Элизабет Грин, восемнадцать лет, Дистрикт-5! Мари Вемберли, семнадцать лет, Дистрикт 4! Джоанна Мейсон, восемнадцать лет, Дистрикт-7!-имена продолжаются и продолжаются. Мама сидит как на иголках, а я с каждым новым именем расслабляюсь всё больше. Правда, на что я надеялась? Девушек вон сколько, меня не выберут.

– Кассандра Фокс…Вивиан Кэсс… - список подходит к концу, я уже чуть ли не начинаю считать вслух оставшиеся имена. Десять.…Девять.…Восемь.…Семь…Мне хочется смеяться.

– Китнисс Эвердин, семнадцать лет, Дистрикт-12!-улыбка тут же сползает с моего лица…

========== Часть 3 ==========

Холодный ветер бьёт в лицо, погода сегодня с утра не заладилась, как-будто кто-то там на небесах поёт со мной на одной ноте. Начинает накрапывать мелкий дождик, я ёжусь, сильнее обхватывая плечи руками. Дома находиться просто невыносимо, мама суетится, улыбается всё время, напоминая мне о том, что я совсем скоро увижу Капитолий своими глазами. Папа с Прим смотрят на меня с жалостью, от этого становится ещё хуже, уж лучше бы радовались,как мама. А телефон просто разрывается от звонков. Звонят разные люди из Капитолия, спрашивают, проверяют, уточняют, говорят, что делать, куда идти. От этого всего с ума сойти можно! И хоть бы кто спросил, хочу ли я этого.

Мэр дистрикта даже, кажется, собирался устроить праздник в честь Отобранных из Дистрикта-12. К слову, нас всего-то оказалось двое. Я и какая-то девушка из городских. Я её даже не знаю, может, конечно, встречались пару раз в школе, но не больше. Да и это не имеет никакого значения. В Капитолий я еду не для того, чтобы друзей заводить, и не ради победы. Приеду, покажу себя во всей красе и как можно быстрее сделаю ноги. Вот мой план. Но, а вдруг не получится? Теперь я уже ни в чём не могу быть уверенной.

– Китнисс? Китнисс!
– слышу крик Гейла, я знаю, он ищет меня и, наверное, уже давно, но я не откликаюсь. Не хочу его видеть, по крайней мере, сейчас. Я слишком расстроена, и он отчасти виновен в этом. Натягиваю рукава свитера так, чтобы они закрывали мои ладони, и продолжаю сидеть, не реагируя на крики Гейла. Через пару минут он всё же меня находит.

– Китнисс, вот ты где! Ты в курсе, что тебя все потеряли? Твои родители волнуются, и…ты же сейчас простудишься!
– он подходит ко мне и накидывает мне на плечи свою куртку, я никак не реагирую, полностью погружённая в свои мысли. Парень старается говорить спокойным, обыденным тонном. Сколько я его знаю, он всегда прячет свои эмоции под маской безразличия. Но я слышу в его голосе нотки жалости и отчаяния.

– Ты обещал, что меня не выберут… - охрипшим голосом говорю я, сверля взглядом землю под ногами, - Ты обещал мне… - поднимаю глаза на Гейла, поджав губы, смотрю на него. Он качает головой, не знает что сказать. Правильно, я бы тоже не знала.

– Китнисс… Ты же понимаешь что… - начинает парень и с виной в глазах смотрит на меня, но я не даю ему договорить. Фактически он ни в чём не виноват. Не он придумал этот дурацкий Отбор, не он выбирал анкеты тридцати пяти девушек, но он убедил меня в том, что я в безопасности. Он дал мне это почувствовать, а на самом деле всё оказалось фальшью. Я уже тогда чувствовала, что меня выберут, а он убедил меня в обратном.