Влюбленный астроном

Нотариус нахмурился. Одна из кузин Гийома наклонилась к нему и тихонько объяснила, что тот имел в виду.

– Хотелось бы мне, – продолжал Гийом, – чтобы она была сейчас с нами. Она угостила бы меня своим знаменитым супом из водорослей, белым, со сливочным вкусом и запахом йода.

– Гийом… – шепнула его сестра.

– Да, Гийом, как ты и говоришь. Но где Гийом? Где тот маленький мальчик, который смотрел на звезды? Где тот юноша, который хотел стать священником? Или теперь он астроном Гийом? Путешественник, избороздивший воды Индийского океана? – Его губы тронула улыбка сожаления. – Мне сказали, что вы похоронили меня заживо и задумали присвоить мое наследство, – повысив голос, проговорил он.

– Но мы правда думали, что ты умер! – воскликнул брат.

– Вот именно! – подхватила сестра. – Для нас ты все равно что умер! Все так считали!

Кузины послушно закивали.

– Откуда вы могли узнать, что я умер? Ни один корабль, потерпевший кораблекрушение, не брал меня на борт. Если бы за эти годы со мной и в самом деле случилось несчастье, вы могли бы навести справки и получить доказательства моей гибели. Но таких доказательств нет. Я жив и, как видите, стою сейчас перед вами.

– Герцог де Лаврильер сообщил нам, что давно не получал от тебя вестей, – попытался оправдаться брат.

– Герцог де Лаврильер не мог сказать вам, что я умер. Или он это вам говорил?! – Гийом уже почти кричал.

Единственным ему ответом было глухое молчание. И снова нарушил его нотариус, перед тем бросивший взгляд на часы.

– Господин королевский посланец! Поскольку у вас нет жены и прямых наследников, ваши земли и другое имущество были по закону поделены между вашими ближайшими родственниками – вашим братом, вашей сестрой и их потомством. Оспорить это решение в суде будет затруднительно и потребует много времени.

Гийом окинул всех присутствующих долгим взглядом, а затем встал к ним спиной и подошел к буфету. Несколько раз глубоко вдохнул и достал из кармана нож, подаренный ему на острове Франции кузнецом, другом Туссена.

– Я – Гийом Лежантиль де ла Галазьер, – отчетливо произнес он, повернулся и с силой воткнул лезвие ножа в столешницу.

Родственники и нотариус вздрогнули.

– Я видел больше небес, – продолжал он, намеренно растягивая слова, – больше восходов, больше лун и звезд, больше человеческих созданий и зверей, чем удастся увидеть вам, проживи вы хоть по двадцать жизней. Я – посланец короля и посланец Бога! Бог – друг мне, Он всегда со мной, и я не собираюсь вам спускать. Если понадобится, я разорюсь, оплачивая адвокатов, но отсужу у вас свои земли. Это так же верно, как то, что я астроном.

Родственники за столом застыли. Гийом взял свой черный плащ и вышел, хлопнув дверью. Его нож так и остался торчать посреди стола. Сидящие за ним торопливо перекрестились.

Гийом направлялся к дому Потье. Он шагал в своих черных сапогах по лужам, образовавшимся после недавнего дождя с грозой, пока не свернул на тропинку, которая вела к огромному, сколько хватало глаз, яблоневому саду. Когда он ступил под деревья, налетел порыв ветра, и на его синий с позолотой редингот, полинявший под солнцем Индийского океана, пролился град капель, оставив след в виде темных точек.

– Гийом! – услышал он крик.

Человек, сбивавший длинной палкой яблоки с деревьев, бросил ее и кинулся ему навстречу.

– Пьер, мой дорогой Пьер! – задыхаясь от волнения, проговорил Гийом. – Ты все так же пасешь свои яблони!

– Гийом! – повторил тот и прижался к синему рединготу.

Они обнялись. Пьер – работник в имении Потье – с детства был с большими странностями. Сильный и добрый, он разговаривал с камнями, с деревьями и с облаками. Однажды, учась в семинарии, Гийом написал текст о том, что знает лучшего из людей, и уверен, что тот обязательно войдет в Царствие Божие. Он имел в виду Пьера.

– Ты вернулся со звезд! – воскликнул Пьер. – Ты вернулся и стал таким красивым.

– Пьер! – Гийом еще крепче обнял его. – Скажи, Потье дома?

Пьер кивнул.

Гийом толкнул дверь. Семейство Потье встретило его с не меньшей, чем Пьер, радостью. Они достали бутылку лучшего кальвадоса урожая 1609 года, хранившуюся в подвале со времен Генриха IV и успевшую покрыться многолетней пылью.

– А где же ваша дочь, Мари-Мишель? Ее нет дома?

Отец семейства отрицательно покачал головой.

– С ней что-то случилось? Только не это! С тех пор как я ступил на сушу, на меня свалилось слишком много несчастий. Еще одного я не переживу!

– О нет, Гийом, она жива и здорова, – ответил отец. – Она сейчас у своей тетки Мадлен, той, что живет возле пляжа. Неделю назад тетушка занемогла, и Мари-Мишель перебралась к ней, чтобы ухаживать за больной.

– Сходи к ней, Гийом, – сказала мать. – Она тебе обрадуется. Все эти годы она писала твоему покровителю, герцогу.

– Я оседлаю тебе лошадь, – предложил отец.

Лошадь поднялась на холм, и Гийом увидел дом тетушки Потье, выходящий на мыс Агон. Он натянул вожжи, спрыгнул на землю и погладил блестящую морду животного. У дверей висел железный молоток. Гийом трижды стукнул, отворил дверь и через переднюю прошел в большую гостиную, окна которой выходили на залив. В комнате пахло супом. Обстановка была ему знакома – когда-то давно он несколько раз приходил сюда вместе с Потье и их маленькой дочкой. Он показывал ей созвездия. Справа от камина стояла кровать, в которой лежала хрупкая пожилая женщина. Гийом приблизился:

– Тетушка Потье, я позволил себе войти в незапертую дверь. Меня зовут Гийом Лежантиль де ла Галазьер.

Тетушка повернула к нему голову и улыбнулась.

– Ты астроном Гийом. Значит, ты вернулся из своих странствий.

– Да, я вернулся, – сказал он и опустился возле кровати на колени.

Она протянула ему свою невесомую руку и с теплотой посмотрела на него.

– А я вот неудачно упала… Да и вообще я постарела. Хорошо, что Мари-Мишель обо мне заботится. Славная девочка… Ступай к ней, Гийом. Она пошла прогуляться на мост.

Он шел по пляжу, и его черные сапоги утопали в песке. Ветер носил клубки травы и сухих водорослей. С пригорка он заметил длинный хрупкий понтонный мост на сваях, врезающийся в залив Агон; его использовали только во время прилива. Сейчас море отступило, оставив за собой неглубокие болотца, в которых отражалось розовеющее небо. На самом конце моста стояла женщина в светлом платье. Она смотрела вдаль, на море. Гийом спустился с дюны и пошел прямо по воде, такой же розоватой. Поднялся по ступенькам и двинулся к краю моста. Деревянные доски настила скрипели под его шагами. Женщина в светлом платье обернулась и, приложив ко лбу руку, стала вглядываться в приближающегося к ней человека. Когда расстояние между ними сократилось до десятка метров, Гийом наконец сумел рассмотреть ее лицо. Белокурая девочка, которой он показывал звезды, исчезла. Вместо нее появилась двадцатилетняя женщина с нежными и правильными чертами лица, с длинными каштановыми волосами, с розовыми, словно нарисованными кистью, губами и большими темными глазами. Вдруг эти глаза наполнились влагой.