Вне пределов

— Рейчел хочет поступить в аспирантуру, но она настояла на том, чтобы взять академический отпуск на год, чтобы помочь с Морган.

Я киваю.

— Да, она мне говорила.

— Это нечестно по отношению к ней. Я велел ей не делать этого.

Я снова киваю, хотя и не совсем понимаю, к чему он ведёт, особенно учитывая его задумчивый тон.

— Я хочу, чтобы ты присматривала за Морган. Полный рабочий день.

Мои глаза расширяются, когда он еще сильнее прикусывает губу. Это противоположное тому, чтобы уволить меня. У меня нет слов.

— Однако… теперь ты нашла работу, и я предполагал, что это может произойти, поэтому… это моя потеря.

Он засовывает руки в карманы своих широких шорт, и они сползают вниз, обнажая серый пояс его нижнего белья. В повседневной одежде Нейт выглядит как мальчик — с опущенными плечами и нервной улыбкой. В его облике нет и следа от профессора Ханта.

— Ты предлагаешь мне работу на полный рабочий день?

— Да, но я понимаю, что, возможно, уже слишком поздно.

— Да. Мне придется отказаться от работы, на которую я только согласилась.

— Вроде как.

Он говорит это так, будто не пытается склонить меня в ту или иную сторону, но думаю, это означает, что он хочет, чтобы я отказалась от работы, на которую только согласилась, иначе он бы просто сказал мне забыть об этом и настоял бы на том, чтобы я продолжила преподавать. Верно?

— Я думала…

Воркование Морган перерастает в ворчание, которое, как мы оба знаем, приведёт к крикам разочарования. Когда Нейт не делает никаких движений, чтобы взять её, я останавливаю качели и поднимаю её, прижимая к своей груди, зарываясь носом в её волосы, которые со временем станут густыми и рыжими, как у её отца.

— Ты думала?

Он поднимает носок Морган, который упал, когда я взяла её на руки.

Почему от того, как сильные руки Нейта натягивают детский носок на крошечную ножку Морган, у меня ноют яичники? Я уже много раз повторяла, что мне нужна Морган, а не ребёнок. Мне двадцать один год. Мои биологические часы ещё даже не начали свой ход. Может, я и знаю, как заботиться о детях, но это не значит, что я готова стать матерью.

— Я думала… — мысленно обрываю внутренний монолог, вызывающий боль в яичниках, — … что ты планировал сегодня меня уволить.

Он несколько раз моргает, кривит губы, но у меня нет впечатления, что моё признание шокировало его. Это вызвало бы резкое движение головы. Но он лишь смотрит на меня задумчиво.

— Потому что…

Хорошо разыграно. Он собирается заставить меня познакомить его с гигантским слоном, сидящим в углу комнаты.

— Мне кое-что известно о тебе. Именно поэтому ты попросил меня уйти прошлым вечером.

Он открывает коробку и начинает укладывать в неё одежду Дженны,

— Было поздно. Ты выглядела утомлённой. Я лишь предложил тебе отправиться домой. Вот и всё.

Он пожимает плечами.

— До вчерашнего вечера ты ни разу не говорил мне «иди домой». Обычно ты прощался со мной, используя такие фразы, как: «Спасибо, увидимся завтра», «Я ценю всё, что ты делаешь» или даже «Спокойной ночи». Но вчера, когда я сказала, что знаю о родимом пятне на твоём теле, которого, как мы оба знаем, я не могла видеть, ты ответил мне холодным «иди домой».

Не отрывая взгляда от коробок, он хмыкает.

— Меня просто немного поразило, что ты так уверена в своих познания. Я беспокоился о тебе, но, очевидно, ты восприняла это как злость. — Он поднимает взгляд. — Я не хотел тебя обидеть. Извини.

— Так… — мой взгляд мечется из стороны в сторону, но затем снова возвращается к нему, — ты хочешь сказать, что у тебя нет этого родимого пятна?

Нейт ставит одну коробку на другую и поднимает их.

— Нет. Может, у кого-то из твоих бывших парней была такая отметина.

Он несёт коробки по коридору.

Я сажусь на край кровати и немного покачиваю Морган, пока он не возвращается.

— Думаю, ты должен показать мне свой живот.

— Что?

Он усмехается, избегая смотреть мне в глаза, и закрывает дверцу шкафа.

— Рубашка. Сними её.

— Это неуместно. — Нейт снова выходит из комнаты. — Мне нужно поработать около двух часов. Если хочешь, можем заказать ужин.

— Ты мужчина. — Я прижимаю к себе Морган и бегу за ним, не интересуясь ужином. — И снять рубашку было бы вполне уместно.

— Спроси моего босса, будет ли считаться уместным снимать рубашку перед студентом.

— Я не твоя студентка.

Я останавливаюсь у входа в его кабинет, когда он опускается в кресло и открывает ноутбук.

— Ты няня — двадцатиоднолетняя няня моей дочери. Я на сто процентов уверен, что раздеваться перед тобой было бы неуместно.

— Я говорила про рубашку, а не про всю одежду.

Он смеётся, и это звучит снисходительно.

— Китайская?

— Я не голодна.

Я умираю с голода, но любопытство пересиливает аппетит.

— В верхнем ящике рядом с холодильником меню на вынос. Закажи мне что-нибудь с курицей. Рис, только не лапшу.

Я хмурюсь, бросая взгляд на Морган, на её отяжелевшие от усталости веки.

— Меню у тебя в ящике — тайское, а не китайское.

Он на мгновение переводит взгляд с экрана на меня.

— В чём разница?

— Тайские блюда более пикантные и готовятся с меньшим количеством масла и карри. Ингредиенты более свежие. Полезнее для здоровья

Нейт несколько раз моргает.

— Я люблю острое.

— Знаю.

— Знаешь?

Он откидывается на спинку кресла, закидывая руки за голову.

Что произошло? Он перешёл от испуга к тому, чтобы бросить вызов моим знаниям о нём.

— Да. Ты ешь пиццу с ананасами и острым перцем халапеньо. Чтобы есть подобное дерьмо, нужно любить острую пищу.

— Она может слышать тебя.

Он переключает внимание на своего спящего ребенка у меня на руках.

— Она спит.

— Она может тебя слышать, — он ухмыляется, что-то среднее между улыбкой и гримасой.

— Прощу прощения, профессор анатомии. Пойду закажу вам тайский ужин с курицей.

— Суэйзи?

Я останавливаюсь, не дойдя пары шагов до двери его кабинета.