Вне пределов

— Каждый раз, когда ты ведешь себя жестко, я ввязываюсь в драку, защищая тебя от них. Мне бы хотелось, чтобы ты могла постоять за себя, тогда бы у меня было меньше неприятностей из-за драк. Я устал от того, что мои родители говорят: почему ты не можешь быть таким как Морган?

— Мне не нравится, что они нас дразнят. — Она села лицом ко мне, скрестив ноги. — Ты не мой парень. Мы никогда не целовались.

— На самом деле мы целовались.

— Это не считается.

Прищурившись, она смотрит на меня.

— Считается.

Я улыбнулся, потому что никогда не смогу забыть тот день, когда познакомился с Морган Дейзи Галлахер. Нам было по семь лет. Она только переехала в Мэдисон в середине учебного года.

— Мои губы были прижаты к твоим. Помнишь? Я попросил тебя подвинуться и позволить мне сесть рядом с тобой после того, как я пнул Бенджи за то, что он не двигал своей дурацкой ногой.

— Наши губы соприкоснулись.

Карие глаза Морган были похожи на шарики, перекатывающиеся в глазницах.

— Водитель автобуса наехал на кочку, и мы… — она вздохнула, — ударились губами.

— Поцеловались. Ты поцеловала меня, чтобы я защитил тебя от Бена. Ты всегда пытаешься бороться с теми, кто больше тебя.

Снова закатывание глаз.

— Ну и что? Думаешь, тебе стоит стать моим парнем?

— Ага.

Я улыбнулся, потому что Морган была моей лучшей подругой и к тому же красивой. Она была настоящей красавицей, как принцесса, с такими длинными и светлыми волосами, что казалось, будто по её спине струится золотой водопад.

Мальчики бегали за ней, потому что она им нравилась, даже если она пинала их по яйцам, а девочки хотели быть похожими на неё — популярными, красивыми, умными.

— Отлично. Я буду твоей девушкой, но только до тех пор, пока не найду настоящего парня.

— Настоящего парня?

Она перекинула волосы через плечо и начала заплетать косу. Я мог бы провести весь день, наблюдая, как она заплетает волосы.

— Да. Настоящего парня. Того, кто будет приносит мне цветы и шоколад, открывать передо мной двери, как мой папа открывает двери перед моей мамой. И того, кто целует меня вот сюда. — Она указала на точку у себя на шее, чуть ниже уха. — Мой папа целует маму туда, и это всегда заставляет её хихикать.

Я пожал плечами.

— Я могу дарить тебе цветы и шоколад, и держать для тебя открытыми двери. — Засовываю руку в передний карман шорт и вытаскиваю полурасплавленный шоколадный батончик. — Вот, шоколадка. И я зову тебя Дейзи, что лучше, чем дарить тебе цветы.

Она поморщилась, словно я предложил ей съесть мою рвоту.

— Хорошо. Но в следующий раз, когда папа купит тебе мороженое, ты должен будешь поделиться со мной самым вкусным.

— Красным?

— И оранжевым.

— Остается только фиолетовое. Никто не любит фиолетовое.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей девушкой?

Она закончила заплетать косу и перекинула её через плечо.

— Да.

Улыбка, появившаяся на её лице, была в равной степени злой и милой.

— Тогда тебе лучше научиться любить фиолетовое мороженое.

Она была уверена в своей победе. Морган всегда была готова к соперничеству и не сомневалась в себе.

— А теперь поцелуй.

Я облизал губы и потёр их друг о друга.

Все, что не было её идеей, сопровождалось тяжелым вздохом.

— Один поцелуй. На две секунды.

Я наклонился вперед.

— Подожди! — Её голова дернулась назад. — Дай мне подготовиться.

— А? К чему тут готовиться?

Она выпрямила спину, глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Готова.

Её губы плотно сжались.

Когда я почти коснулся её губ своими, я передумал и поцеловал её в шею, чуть ниже уха. В этот момент произошло нечто чудесное. Дейзи захихикала.

?

Натаниэль Хант — Сейчас

УЛЫБКА ИСЧЕЗАЕТ С моего лица. Воспоминания? Они ничуть не поблекли.

— Мне пора идти.

Суэйзи моргает, но не перестаёт улыбаться.

— Вы романтик, профессор Хант.

— Это не моя сфера деятельности.

Она отталкивается от края моего стола, пока я направляюсь к двери.

— Смотри… — она протягивает руку, — у меня мурашки по коже от твоего рассказа.

Я продолжаю идти к гаражу.

— У тебя мурашки по коже, потому что в моем кабинете на пять градусов прохладнее, чем в любой другой комнате в доме… за исключением моей спальни.

— Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, почему ты так странно отреагировал, когда я назвала твою дочь маргариткой.

Словно услышав нас, Морган начинает капризничать.

— Я ненадолго.

Я открываю дверь.

— Она с ней встречалась?

— Что?

Я оборачиваюсь.

Суэйзи поджимает губы, а её взгляд становится немного настороженным, словно она опасается произнести что-то лишнее.

— Морган встречалась с Морган?

— Одна из них мертва, а другая — младенец.

— И все же… ты посещаешь могилу мертвой Морган.

— И что?

— Ты с ней разговариваешь?

— Какое это имеет значение? Она плачет. Тебе лучше пойти взять её на руки.

— Её почти не слышно, и я заберу её через секунду. Твоя лучшая подруга… ты назвал свою дочь в честь неё. Алё? Конечно, ты должен их познакомить. Я познакомила своего парня с моим покойным отцом. — Суэйзи склоняет голову набок. — Всё прошло намного лучше, чем я ожидала. Мой отец был немногословен, и я была уверена, что ему будет что сказать о татуировках моего парня.

— Ты ненормальная.

Мне не до смеха. Сейчас неподходящее время, и разговор принял неправильный оборот. Она сумасшедшая. Я нанял сумасшедшую молодую женщину присматривать за моим ребенком.

— Сказал парень, у которого рядом со столом стоит скелет.

Я сжимаю челюсти, чтобы сдержать эмоции. Я не хочу смеяться.

— Я профессор анатомии. А теперь иди и делай свою работу. Она плачет.

— Я возьму её, бутылочку и пакет с подгузниками. А ты возьми её автокресло.

— Нет. Увидимся через час.